Не знала, не читала, рассмеялась. Подозреваемая в убийстве Павла Шеремета рассказала об ошибках следствия
Ее адвокат Тарас Безпалый прокомментировал: «Мы обвинительный акт, в отличие от адвокатов Яны Дугарь, получили. Считаю, что мы, я и Юлия Кузьменко, готовы идти в суд и доказывать непричастность в совершении преступления, в убийстве Павла Шеремета». 11 августа Кузьменко освободили из СИЗО под домашний арест. Киевский детский кардиохирург и волонтер обвиняется в закладке взрывного устройство под автомобиль, на котором в 2016 году подорвался журналист. Согласно досудебному расследованию, Юля действовала совместно с Андреем Антоненко, Яной Дугарь и супругами Грищенко. В мае дело было передано в Шевченковский суд Киева. При этом Антоненко до сих пор остается под стражей. Обвиняемым вменяется умышленное убийство особо опасным способом по предварительному сговору, повреждение имущества, незаконное обращении со взрывчаткой. Накануне Кузьменко дала первое интервью, в котором рассказала журналисту Янине Соколовой свою версию защиты. Начала Кузьменко с того, что освобождение ее под домашний арест было для нее полной неожиданностью и ей кажется, что это случилось не просто так, а по особому распоряжению. На вопрос Соколовой, кого она считает ответственным за то, что просидела 8 месяцев в тюрьме, Кузьменко назвала министра внутренних дел Арсена Авакова и президента Владимира Зеленского. Юлию Кузьменко журналистка спросила про знаменитый телефонный разговор о «сакральной жертве» (напомним, что в этом разговоре Юлия Кузьменко обсуждала с собеседницей, что на роль жертвы подходит атошница Маруся Зверобой. Именно этот разговор был представлен на пресс-конференции с участием Владимира Зеленского как одно из доказательств причастности Кузьменко к убийству Шеремета). Юлия так прокомментировала этот разговор: — Созвонились две барышни, у которых было свободное время. И вот они что-то себе обсуждают. Обсуждалось все подряд, как те чукчи «на что смотрю, про то пою». Мы обсудили акции, власть, Майдан. Это все говорилось со стебом. При чем у нас все время обрывалась связь и мы хихикали, что надо мальчикам приветы передать. Мы даже подозревали, что нас слушают». Журналист попросила прокомментировать видео с камер наблюдения, на которых якобы запечатлены Яна Дугарь и Кузьменко с Антоненко. — Похожи? — Как гвоздь на гвоздику,- ответила Юля Кузьменко. — У меня взгляд врача к внешности человека. Девушка на фото очень молодая, склонна к полноте. И Яна смуглая, а там очень белокожая девочка. На замечание журналиста, что камеры могут не передавать такие детали, как оттенок кожи, Кузьменко ответила, что ей это очевидно, поскольку можно сравнить с остальными прохожими. Но вот что касается лично Юлии Кузьменко и ее сходства с женщиной на видео, которая закладывая взрывчатку под автомобиль Шеремета, то подозреваемая не опиралась на свой профессиональный медицинский стаж, а ссылалась на экспертизы, проведенные при разной власти. И вот они прямо противоположные. — В отношении двух людей, которые идут на видео, есть экспертизы 2016 года и 2019 года. И они кардинально отличаются. Самая показательная антропометрическая экспертиза. В 2016 году было написано, что определить особенности походки, фигуры, жестов и мимики невозможно. По экспертизе 2019 года невозможно определить даже рост. И мы имеем, что по экспертизе невозможно установить походку, фигуру и рост, но почему-то это мы с Андреем. А на каком основании? И основанием, для того чтобы подписать подозрение и основание, чтобы взять нас под стражу, было создано буквально за день до нашего ареста — экспертиза походки с привлечением специалиста из Великобритании. Так вот оригинала экспертизы, который должен быть на английском языке, его нет. Как он может быть доказательством, я не знаю. Это дело Шеремета. На вопрос, увлечена ли Юлия ультранационалистическими взглядами, она рассмеялась. — Я где-то свастику на стене нарисовала? Или я во время обысков вытащили залитый слезами Майн Кампф. Откуда это могло взяться? О своих радикальных высказываниях, фотографиях с оружием и на бронетранспортере тоже говорила в ироничной форме, как об обычной стороне волонтерства. Именно война и гражданская активность Кузьменко, по ее же словам, объединяла всех участников группы, которые подозреваются в преступлении. Юлия Кузьменко также подчеркнула, что она не знала лично Павла Шеремета. Более того, она даже не уверена, что читала его статьи. Юлия напомнила, что даже на суде говорила, если ей покажут несколько фото, среди которых будет Павел, она его не узнает.
