Ефим великий

20 августа в Москве, возле здания Росатома на Большой Ордынке, 24, откроется монумент министру среднего машиностроения СССР Ефиму Славскому, занимавшему этот пост почти в течение почти трех десятилетий. Этот легендарный человек был трижды Героем социалистического труда, лауреатом Сталинской (дважды), Ленинской и Государственной премий, обладателем множества государственных наград, среди которых было 10 (!) орденов Ленина. Название одного главных советских министерств было вполне безобидным – среднего машиностроения. Несведущий человек вполне мог подумать, что это ведомство занимается выпуском каких-то безобидных машин, вроде тракторов, комбайнов. Однако это министерство управляло всей атомной промышленностью СССР, тщательно скрываемой и засекреченной. Однако политические соперники СССР знали многие тайны коммунистической державы. В том числе, и человека, возглавлявшего атомную отрасль – Ефима Славского. Известный журналист и писатель Владимир Губарев рассказывал – со слов министра (правильно назвать его председателем госкомитета среднего машиностроения), что в 1963 году одна из американских газет опубликовала большой материал о нем под названием «Атомный министр». Славский показал статью Председателю совета министров СССР Никите Хрущеву. И сказал, к чему все эти наши секреты, если они все знают?! Хрущев рассмеялся: «Нет, не будем подтверждать, что у американцев хорошо работает разведка. Оставим все, как есть…» Биография Славского – наглядный пример, как человек из «низов» сумел выбиться в люди. Без поддержки влиятельных людей, без знакомств, благодаря лишь личным качествам - энергии, веры в себя и, конечно, уму. Он стал авторитетным, уважаемым человеком, вошел в историю Советского Союза… Славский родился на закате XIX века, в 1898 году, в селе Макеевка на Дону, в бедной еврейской семье. Был подпаском, батрачил. Работал на шахте коногоном, рубил уголь. В 1918 году Славский стал красногвардейцем, воевал с петлюровцами. Потом служил командиром взвода у Семена Буденного. На память о военной службе в Первой конной у Славского остался палаш с именной гравировкой, подаренный легендарным командармом. Он получил высшее образование, работал на заводе «Элетроцинк» во Владикавказе, где за шесть лет прошел путь от рабочего до директора. «В 1939 г. назначили меня директором Днепровского алюминиевого завода в Запорожье, – рассказывал Славский в беседе с директором Дома-музея И.В. Курчатова Раисой Кузнецовой. - А буквально за неделю до войны я был утвержден замом наркома цветной металлургии. Летом 1941-го я вернулся из Москвы на Украину, чтобы сдавать завод новому директору. Сдавать не пришлось - полтора месяца под артиллерийским огнем я эвакуировал свой завод на Урал. Мы - на одной стороне Днепра, немцы - на другой. Причем завод они не бомбили, он им был нужен как самый большой в Европе. За ту эвакуацию я получил первый орден Ленина. И всю войну проработал директором этого Уральского алюминиевого завода» В 1946 году Славского утвердили на должность заместителя начальника 1-го главного управления при Совете министров СССР. Это ведомство, руководимое Борисом Ванниковым, было создано по приказу Сталина для получения атомной бомбы. Славский отвечал за строительство уран-графитового реактора, на котором должен был вырабатываться оружейный плутоний. Славского не раз спрашивали, не терроризировал ли его и других атомщиков Лаврентий Берия, который курировал атомный проект? «Он нам не мешал, - отвечал Ефим Павлович. – Берия не разбирался в научных и инженерных проблемах, поэтому к мнению специалистов всегда прислушивался. В деле организации и выполнения задач, в мобилизации людей и ресурсов, он, пользуясь огромной властью, помогал проводить решения в жизнь. Со стороны правительства мы находили сильную поддержку. Отношение к атомщикам было благожелательным, и мы находились в привилегированном положении. Но бывали моменты, когда становилось страшно…» В 1957 году Хрущев поручил Славскому руководство министерством среднего машиностроения. Это была целая империя с сотнями населенных пунктов, горнодобывающих предприятий, обогатительных фабрик, заводов, атомных электростанций, научных центров, исследовательских и проектных институтов, конструкторских бюро, «закрытых городов», учебных заведений, полигонов и воинских частей. Представляете, сколько государственных секретов знал этот человек! В случае необходимости, а она возникала постоянно Славский, подобно главнокомандующему огромной армией, садился в специальный поезд с двумя локомотивами. Оперативный штаб располагался в одном из вагонов, где Ефим Павлович давал указания, заслушивал доклады от подчиненных, начальников рудников, геологических партий, предприятий. Он знал все об атомной промышленности СССР и определял стратегию ее развития. Бывало время, когда Славский работал по 14 часов в сутки. В своих воспоминаниях академик Андрей Сахаров, стоявший у истоков создания ядерного и термоядерного оружия, писал: «… В прошлом Славский - один из командиров Первой Конной; при мне он любил вспоминать эпизоды из этого периода своей жизни… Под стать характеру Славского его внешность - высокая мощная фигура, сильные руки и широкие покатые плечи, крупные черты бронзово-красного лица, громкий, уверенный голос. Однажды я увидел его жену и был поражен контрастом их обликов - она выглядела интеллигентной, уже немолодой, тихой женщиной, в какой-то старомодной шляпке. Он относился к ней с подчеркнутым вниманием и необычайной мягкостью…». Сахаров характеризовал Славского, как человек больших способностей, решительного и смелого, достаточно вдумчивого, стремящегося составить четкое мнение по любому предмету. В то же время он бывал упрямым, часто нетерпимым к чужому мнению. По словам Андрея Дмитриевича, он был «по политическим и нравственным установкам прагматик, как мне кажется искренне одобрявший хрущевскую десталинизацию и брежневскую «стабилизацию», готовый «колебаться вместе с партией». Славский с презрением относился к нытикам, резонерам и сомневающимся, искренне увлеченный тем делом, во главе которого он поставлен… Сослуживцы называли Славского «Ефим Великий», подчеркивая глубокое уважение к нему за прямоту, решительность, умение найти выход из трудной ситуации. Министр был человеком большой физической силы (он в буквальном смысле носил женщин на руках), внушительного роста с громким голосом, который в минуты гнева его обладателя буквально грохотал. Он любил сдабривать речь «острыми приправами» - анекдотами и разными историями, направляя острие удара в сторону академиков и генералов, невзирая на их авторитет и высокие должности. Славский никого не боялся, даже Хрущева. Прилюдно Ефим Павлович называл Никиту Сергеевича на вы, но когда они оставались один на один, вполне мог «тыкнуть». Они были знакомы с давних времен, и об этом Хрущев поведал на одном из заседаний Совета министров: «Во-первых, Юхым - мой земляк, а во-вторых, когда умирал Завенягин (один из руководитель атомного проекта – В.Б.), он мне сказал, что если хочешь иметь верного человека, возьми Юхыма. И так я сделал его министром среднего машиностроения»… Домой и на работу Славского возил водитель на персональной машине – своей машины министр не имел. Так же, как и дачи. У Ефима Павловича была только квартира на улице Воровского – ныне Поварская, - да и то, не такая роскошная, как у нынешних министров, а довольно скромная. Когда выдавалось время для отдыха, он ездил в дом отдыха для работников министерства в подмосковную Опалиху. Это было уютное местечко с чудесным ландшафтом, озером, фруктовыми садами, спортивными площадками, теннисными кортами. Славский заботился о доме отдыха, старался его благоустроить. Понимал, что чем лучше люди отдохнут, тем результативнее будет их работа. В Опалихе кипела жизнь, устраивались праздники, различные турниры. В них участвовал и сам Ефим Павлович. Да и коллективным застольям он был не чужд. У дома отдыха был свой гимн – в нем были такие слова: «Знаем мы, что красивее / Есть места под Москвой, / Но Опалиха милая, / Нам дороже с тобой, / Потому, что здесь детей растили, / Потому, что много верст ходили, / Потому, что здесь друзьями стали, / И друг друга лучше мы узнали…». 26 апреля 1986 года вспыхнул пожар на четвертом энергоблоке Чернобыльской атомной электростанции. Славский немедленно выехал туда и приезжал еще не раз, участвуя в мероприятиях по ликвидации аварии. Он бесстрашно вышагивал по АЭС в своем сером плаще, не обращая внимания на дозиметр, который показывал высочайший уровень радиации… В ноябре 1986-го его вызвали на Старую площадь. Сослуживцы рассказывали, что после трехчасового разговора в ЦК КПСС он вернулся мрачнее тучи и написал заявление об увольнении с поста министра со странной формулировкой «по болезни уха». Ему было 88 лет. Генерального секретаря партии Михаила Горбачева Славский недолюбливал. Тот его, впрочем, тоже. Когда началась перестройка, и генсек стал вмешиваться в дела министерства, Славский при всех сказал: «Зачем перестраивать то, что и так хорошо работает?» Оказавшись на пенсии, Ефим Павлович не знал, куда себя деть. Сил у него было достаточно, но приложить их было уже некуда. После смерти жены он жил один, к нему почти никто не приходил – все любят министров, а экс-министров не жалуют… «После снятия с поста он прожил еще пять лет, - писал Губарев. - В одиночестве… Он чем-то напоминал мне льва, которого на склоне лет заперли в клетке, отняв у него волю и саванну, где он еще мог царствовать долго. Иногда он доставал из ножен, висящих на стене, шашку и, размахивая ею, ходил по комнате, сокрушая всех своих врагов. Совсем как в далекую Гражданскую - его первую войну. Я догадывался, кого именно рубил в эти минуты Славский...».