Биофармацевтика в мире и в России: от лунного молока до черного трюфеля

- Денис Викторович, расскажите, пожалуйста, что такое биофармацевтика? - Биофармацевтика, или фармацевтическая биотехнология, это относительно молодое направление, которому около 40-50 лет. Согласно официальному определению, биофармацевтика — это отрасли промышленности и научных исследований, основанные на технологиях получения сложных макромолекул, идентичных существующим в живых организмах, с использованием методов рекомбинантных ДНК, гибридизации и культивирования клеток для последующего использования в терапевтических или профилактических целях. Все продукты биотехологического производства, разработанные в свое время для нужд медицины, и используемые в наши дни, являются результатом совместной работы биотехнологов и фармацевтов. Например, когда – то инсулин получали из поджелудочной железы крупного рогатого скота. Очевидно, что получение инсулина при таком подходе представляется долго, дорого и экономически не выгодно. Затем, в ходе научных исследований ученые научили (а скорее - заставили) бактерий синтезировать инсулин, и он получил огромное распространение. Что сотворили антибиотики – и вовсе можно не комментировать! Это, без сомнений, было величайшим изобретением человечества и привело к спасению миллионов людей. Множество лекарственных препаратов в наши дни производится с помощью биологических агентов – бактерий, грибов или изолированных отдельных клеток, которые человек взял из природы, модифицировал и оптимизировал под свои задачи. Это было необходимо прежде всего для того, чтобы организмы – продуценты могли синтезировать больше необходимых для человека веществ. То есть не микрограммы, а хотя бы десятки граммов в пересчете на литр питательной среды, в которой их выращивали ученые. В настоящее время, помимо небольших молекул пептидов, или антибиотиков, с помощью биологических систем ученые научились синтезировать и сложные белки, внедряя их в фармацевтическую практику. Примечательно, что именно интеграция биотехнологии в медицину способствует поиску новых решений для тех или иных заболеваний. Объем знаний, накопившихся в каждой из дисциплин, настолько огромен, что они попросту не способны поместиться в одной голове исследователя. Потому, создание новых научных коллективов, способных к работе на стыке наук над задачами, которые временно не имеют решения, представляется особенно значимой головоломкой. К примеру, 7 лет назад мы в Иркутском государственном университете начинали проект, посвященный поиску новых антибиотиков и противораковых соединений. Проект выполняли биологи под курированием фармацевтов и биотехнологов. Так, биологи не имели своей инфраструктуры, необходимой для подобных работ, но инициировали идею такого проекта, а фармацевты не полезли бы жить в пещеру на 10 дней. Международные коллективы объединил общий интерес и открывающиеся перспективы. Отличительной особенностью проекта выступал объект исследования – актинобактерии из специфичных экосистем, таких как пещеры, или глубины озера Байкал. Лунное молоко - это как раз вещество, которое образуется в пещерах, и в нем обитает множество микроорганизмов. Сибирские пещеры на тот момент оставались малоизученными. В итоге, и продуцентов было обнаружено много, и новых природных метаболитов мы выявили не мало. Мы и предположить не могли, что каждая бактерия, обитающая миллионы лет в таких специфических условиях (в пещерах, или в Байкале) синтезирует такое огромное количество новых для биофармацевтики агентов. Данный проект был очень интересным, и материал, который мы получили, ляжет в основу нескольких научных статей. Часть материала - о молекулах – Байкаломицинах – мы уже опубликовали, а остальное ждет своего часа. Однако, принимая особенности финансирования науки наших дней, все имеет свое начало и конец – проект был успешно завершен и встал новый вопрос научных исследований. Однажды, прорабатывая бизнес план по открытию грибного производства, мы с коллегами поняли, что выращивание вешенки или шампиньона – это замечательные проекты, а продукт можно потрогать, и, прямо говоря, съесть. И тут стало понятно, что от данного проекта требуется только решить простые вопросы логистики, перенять имеющийся опыт и…, наконец, вырастить грибы и отладить каналы сбыта. Стандартное производство и минимум науки. Как оказалось, нам этого мало. Каждому проекту нужна изюминка. И тут трем из пяти членов нашей команды пришел вопрос: «Уж не на трюфели ли ты хочешь замахнуться, Денис Викторович?». Посмеялись и вернулись к шампиньонам. А ночью все полезли искать информацию про культивирование этих ценных грибов. Утром на планерке, «переспав» с этой идеей, нам пришло осознание – что помимо огромного научного задела, тут можно развернуть и огромный инновационный и прикладной проект, а биофармацевтика тут лишь одна из потенциальных отраслей коммерциализации. Как показал проведенный литературный анализ – в международной науке существуют лишь единичные лаборатории, кто специализируется на биохимии трюфеля. Трюфель - это очень капризный гриб, который растет медленно, а потому, большое внимание ученых ориентировано на ускорение его роста или разработку новых подходов культивирования. Это, действительно, очень важно, поскольку запасы этих ценных грибов истощаются. Вместе с тем, как правило, к данному грибу относятся как к еде и ценят его за тонкий и специфический вкус и аромат. Биологические или же биотехнологические работы в данной области очень разрозненны и единичны. Ранее показано, что экстракты трюфелей обладают биологической активностью, однако до настоящего времени лишь единичные метаболиты выделены из этих грибов. Говорить о разработке какого – либо массового лекарства и вовсе не приходится, просто по причине того, что, как правило, работы проводят с грибом, когда он уже сформировал плодовое тело – сам трюфель. А этого сложно добиться, поскольку гриб растет в тесном содружестве с деревьями. Между тем, данный организм представляет огромный интерес и до того, как он превратился в «бугристый комочек» – прежде всего, как новый и уникальный объект для биотехнологии и фармацевтики. - Как Вы пришли в биофармацевтику – кто Ваши учителя? - Анна, это интересный вопрос. Главное, наверное, что личный интерес был всегда. Людей, кто способствовал формированию, много. Право, я не хотел бы никого обидеть, не назвав. Сложно и выделить кого-то особенного. Иногда даже вопрос стороннего человека способен навести на новые мысли, а формулируя ответ на его вопрос – отвечаешь и себе на пару десятков иных вопросов. В списке этих людей, пожалуй, важнейшее место занимает мой первый учитель в университете – некогда сотрудник кафедры Ботаники Иркутского государственного университета Елена Ивановна Косович-Андерсен. Тогда я был студентом-физиологом первого курса, и у меня была мечта заниматься изучением лекарственных растений и исследовать яды и нейротоксины. Однако мне пояснили, что таких лабораторий в Иркутске нет и предложили сделать первые шаги в бриологии – науке о мхах. Только сейчас, спустя 15 лет, именно мхи, наравне с трюфелями, становятся новыми объектами для биотехнологических исследований на Байкале. Однако на тот момент моей задачей было сформировать гербарные образцы. Вспоминаю, как разбирал мхи у себя в ванной, раскладывал их на бумагу и сушил на теплом полу…На тот момент и мысли не было, что клетки данных растений можно культивировать изолированно. Не было и понимания, что можно делать биосинтез природных соединений в клетках таких растений. Также, особое внимание необходимо уделить коллегам из Университета земли Саар в г. Саарбрюккен и Центра фармацевтических исследований им. Гельмгольц (Германия). Дело в том, что после защиты диссертации в 2013 году встал вопрос, который задает себе каждый молодой ученый: «А что дальше!?». И тут как раз и появился проект по изучению актинобактерий и знакомство с новым направлением – химией природных соединений и новой методологией исследований. Этот проект мы в Университете начинали как раз с коллегами из Германии. Очень признателен им. Особенно радует, что на протяжении последних 7 лет сотрудничество плодотворно продолжается: ежегодно встречаемся, отправляем образцы на анализ. Потом уже мир микроорганизмов стал разрастаться. Сначала изучали бактерий, потом оценивали - какие новые молекулы синтезируют байкальские эндемичные растения и животные. Сейчас же пришел этап открытия собственной лаборатории, исследование новых объектов и формирование новых научных направлений. Опыт, полученный при работе с капризными и чувствительными Байкальскими организмами, сейчас будет перенесен на иные, хоть и не байкальские, но так же экстремофильные и «капризные» организмы. Так, первым новым направлением в Иркутском государственном университете в рамках создаваемой лаборатории выступает направление «Зеленые биотехнологии и инновационное грибоводство в фармацевтической биотехнологии». Так, пожалуй, во всех областях - со временем приходит понимание: что изучать «важно», что – «нужно» и «почему». Я очень рад за коллег, когда они могут реализовать все три вопроса в одном исследовании. Сейчас новая эпоха для фармацевтической биотехнологии, а накопленный опыт в области генетической инженерии позволяет решить данный вызов человечества успешно. Многое зависит от задач и объектов исследования. Несомненно, опыт, накопленный исследователями при работе с бактериями, несопоставимо велик в сравнении с опытом работы, накопленным при работе с отдельными клетками. Есть области биологии и медицины, которые практически остались без внимания, и в настоящее время ждут своего часа. Говоря о биологии - существует множество объектов, с которыми никогда не работали как с фабриками по производству новых молекул. Прежде всего это связано в одной из важнейших проблем биологии – пропастью между «прикладными исследователями» и «учеными - фундаменталистами». Редкому ученому, например, изучающему положение и роль усиков у растений, интересно – а какие природные соединения эти усики синтезируют и можно-ли эти вещества применять в терапии каких-либо заболеваний. Это своего рода проблема «отцов и детей» многих естественных наук несмотря на то, что именно на стыке таких наук рождаются новые вопросы и новые решения. - Биофармацевтика на сегодня – больше фундаментальная наука или ориентирована на бизнес-модели, на решение каких-то конкретных проблем? - Это тот вопрос, на который невозможно ответить однозначно. Опять – же ввиду особенностей финансирования российской науки в наши дни. Множество лабораторий по всему миру занимается биофармацевтикой вне зависимости от того – как они это называют. Россия тут не исключение. Для себя и своих близких коллег я предпочту называть эту науку прикладной, или, говоря точнее – в настоящее время - ориентированной. Ориентированные исследования - это фундаментальные исследования с выраженным прикладным результатом. Мы ученые и занимаемся исследованиями, а не производством. В то же время лаборатория, обладающая финансированием от частного фонда фармацевтической компании, скорее, назовет эти работы полностью прикладными, поскольку у лаборатории имеется потребитель и интересант, планирующий коммерциализацию продуктов научной деятельности лаборатории. У каждого исследования должен быть результат. Как правило (особенно с точки зрения фундаментальной науки), под таким результатом понимается научная статья в международном издании. И тут же мы попадаем в проблемную область – опубликовав результаты исследований, мы делаем их открытыми и доступными для всех. В то же время, если необходимо запустить технологический процесс – необходимо сохранить результаты до определенного времени в тайне, запатентовать их и тем самым получить приоритет на производство. Потому, это не просто, поскольку если исследователи не опубликуют свои результаты, их проект будет признан неуспешным. При такой ситуации привлечь иное (новое) финансирование на свои исследования будет проблематично. В то же время, говоря о бизнес моделях, а особенно о бизнес моделях в биологии – то неоднократно показано, что венчурный рынок биотехнологий является самым рискованным, хоть и одним из наиболее доходных. Потому, наука может и должна служить не только государству, но и бизнесу. Совершенно другой вопрос, что бизнес требует результата (его можно потрогать) и коммерческой тайны. Также, бизнес не терпит промедлений в принятии решений. Результаты разработок должны быть прогнозируемыми и исчисляемыми, а это в науке бывает не всегда. - Приведите примеры биофармацевтических продуктов – как они структурированы по категориям, способам действия, активным веществам (пептиды, ароматические соединения, гликопротеиды, регуляторные белки, т.д.)? Самые востребованные активные ингредиенты. - Определенно, вы подготовились к данному интервью. Прямо чувствую себя на экзамене. Классификаций много. Это обусловлено как природой соединений, так и механизмом действия, а в основе всего – молекулы и природа химических связей. Даже для наиболее изученной группы под общим названием «антибиотики» разделяют классификацию и по химической природе, и по молекулярной мишени, и по механизму действия. Говоря про работы с природными соединениями – выделяют низкомолекулярные и высокомолекулярные природные соединения, т.е. молекулы с маленькой или с большой массой. Забегая вперед, в настоящее время нас особо интересует решение прикладных проблем окислительного стресса в организме и воздействие свободных радикалов на компоненты нервной ткани. Дело в том, что малые молекулы, направленные на элиминацию поражающего действия активного кислорода, могут иметь множество практических применений – от антиоксидантов, до факторов роста нервной ткани и различных нейропротекторов, т.е. химических соединений, способствующих сохранению и защите нервных волокон. Это прямая профилактика и терапия таких заболеваний, как болезнь Паркинсона, или болезнь Альцгеймера. Говоря о биофармацевтике в медицинском аспекте, в настоящее время сохраняют свою значимость исследования, направленные на поиск антибиотиков, способных ингибировать грамотрицательные микроорганизмы. Это так – называемые широко распространенные возбудители госпитальных инфекций. Ввиду особенностей клеточной стенки и высокого адаптивного потенциала, данные микроорганизмы постоянно приспосабливаются к новым антибиотикам. Тут надо отметить, что золотой век антибиотиков завершен уже достаточно давно. Конечно, ученые откроют еще много полезных молекул. Буквально в прошлом году открыли новый класс липопептидов, обладающих антимикробной активностью. Необходимо уже сейчас задуматься о новых способах терапии различных инфекционных заболеваний. Онкологические заболевания, диабет – это все очень актуальные заболевания. Однако, существует и ряд редких заболеваний и нейродегенеративных процессов, с которыми также необходимо работать для сохранения высокой социальной значимости каждого человека и долголетия населения. - Что такое синтез в биофарме? - Под синтезом в фармацевтической биотехнологии понимается получение продуктов с помощью живых организмов и их клеток. Так, от синтеза антибиотиков и витаминов в бактериях или грибах до синтеза антител, вакцин и рекомбинантных белков в клеточных линиях растений и животных. Зачастую для повышения продуктивности и накопления целевых продуктов ученые используют методы и подходы генетической инженерии – встраивают чужеродные гены или с помощью специальных ферментов молекулярных ножниц делают корректировки в генах. Говоря проще - исправляют ошибки природы в своих интересах. Далее происходит культивирование в ферментерах или в специальных клеточных станциях. При этом соблюдаются требуемые параметры внешней среды – температура, давление, содержание кислорода, углекислого газа и др. Наконец, после культивирования происходит выделение и очистка биотехнологического продукта. Далее уже вопрос приготовления и упаковки продукции – будь то лекарственные препараты для человека, или препараты и удобрения для сельского хозяйства. Важно отметить, что до этапа промышленного синтеза важнейшим этапом работ являются испытания на безопасность и эффективность разрабатываемых продуктов. - Существует ли сложившийся рынок биофармацевтических продуктов и какая страна в лидерах? - Конечно, это огромный рынок. Это сотни миллиардов американских долларов. Рынок очень активный, подвижный и постоянно адаптирующийся к новым условиям. Нельзя не отметить, что это растущий рынок. Все начинается с частных лабораторий, или лабораторий при университетах. Здесь продвижение разработки лежит полностью на плечах ученых и зависит от их открытости для средств массовой информации и желания привлечения инвестиций. Существует практика, что исследования, представляющие интерес, приобретаются крупными компаниями по лицензионному соглашению. Разумеется, что чем более глубоко проведены исследования, чем ценнее и безопаснее продукт, и тем дороже такие разработки будут стоить. Распределение стран и их роли достаточно предсказуемы – Америка, Германия. Очень стремительно развиваются сейчас исследования, проводимые в азиатских странах. Темпы развития Поднебесной просто восхищают. Однако необходимо отметить, что и российские компании (например, BIOCAD) все чаще попадают в ведущие рейтинги фармацевтических производителей. - Биофарма – дорогое удовольствие? Сколько примерно стоит разработка одного препарата и предусмотрена ли для них ускоренная регистрация, как в случае, скажем, с биопестицидами? -Безумно дорогое. Причем как на этапе исследования, так и на этапе производства. Множество нормативных барьеров. Много временных и административных ресурсов необходимо иметь, чтобы достичь определенных результатов. Стоимость разработки лекарственного препарата составляет около 1-1,5 миллиарда американских долларов и, по стандартной схеме, регистрация и испытания составляют около 9-11 лет. Разумеется, что это неподъемные средства ни для небольших частных компаний, ни для отдельных лабораторий в составе университетов. Говоря про ускоренную регистрацию, конечно, такие случаи бывают. Буквально в настоящее время мы можем это наблюдать. На разработку и регистрацию вакцины от короновирусной инфекции, как и средства диагностики, было выделено несколько месяцев. Уже получены проверенные результаты. Опять же, это огромное финансирование, государственная мотивация и глобальная острая проблема. Во времена пандемии, если делать такие исследования медленно, то может наступить время, что спасать будет попросту некого. - Есть ли у биофармацевтических препаратов преимущества перед синтетическими. - Есть. Отличительной особенностью биотехнологического (или биологического) синтеза молекул является способность микроорганизмов к синтезу сложных молекул. С химическим синтезом дела обстоят иначе. Так, химическим синтезом представляется достаточно реалистично соединить в необходимой последовательности 10-20-30 атомов углерода, при этом обеспечить правильную сборку молекулы и ее положение в пространстве. Большая химическая молекула – это не поезд. Если просто последовательно соединить атомы – такая молекула попросту не будет эффективной. А может оказаться и так, что такая молекула не может существовать по законам природы. Большие молекулы, находясь в пространстве, обеспечивают себе определенную укладку в пространстве. У молекулы существуют участки, ответственные за соединение молекулы с субстратом. Другие части молекул отвечают за функционирование (правильную работу). За правильную сборку и укладку молекулы ответственно большое количество вспомогательных ферментов (белков), которые образуют поперечные химические связи в молекулах. Если кратко и упрощенно, то напомню, что все белки в организме кодируются нашими генами. И все необходимые гены исследователи должны встроить в нужной последовательности в создаваемую рекомбинантную молекулу. Далее рекомбинантная молекула переносится в клетки, способные к синтезу и только тогда клетки способны синтезировать новый нужный продукт. Это огромная работа, как понимаете. Так, к примеру молекула витамина B12 представляется достаточно большой и сложной – включено 63 молекулы углерода, 88 молекул водорода, азот, кобальт, кислород и фосфор. Эритропоэтин – другой продукт биотехнологического производства – представляется еще более сложной молекулой, включает углевод и протеид. Тут в одну молекулу входит более 800 атомов углерода, 5 атомов серы и другие элементы. И таких примеров достаточно много. Другим важным преимуществом продуктов биотехнологического синтеза является большая эффективность, селективность действия, низкая токсичность и меньшее число побочных эффектов. В наибольшей степени это применимо к продуктам клеточной биологии, когда мы говорим о синтезе рекомбинантных белков человека. Химический синтез, безусловно, важен для фармацевтики. Однако иногда этого недостаточно. - Расскажите поподробнее своей работе по пещерным бактериям. Это очень интересно, тем более известно, что они представляют интерес с точки зрения защиты растений. - Много материала уже было представлено ранее об этом. Если кратко, то во многих пещерах существует специфичный творожистый налет на стенах. Причем он может быть плотный, может быть мягкий, бывает белый или желтый. Этот налет очень похож на творог. Происхождение этой субстанцией остается загадкой. Предполагается, что бактерии- стрептомицеты способствуют формированию этих образований. Также, данная группа микроорганизмов является продуцентом огромного числа молекул, входящих в состав лекарств на полках наших аптек. В рамках ранее проводимых работ в НИИ биологии ИГУ мы выделяли такие бактерии и проводили их испытания. Для некоторых микроорганизмов были проведены испытания в отношении инсектицидной, фунгицидной и гербицидной активности. Данные работы были проведены в сотрудничестве с немецкими партнерами против хлопкового долгоносика, табачного червя, зеленой и персиковой тли, тепличной белокрылки и даже комара, вызывающего желтую лихорадку. Наибольшую активность молекул, синтезируемых бактериями, мы обнаружили против долгоносика и табачного червя. Вместе с тем, были проведены и работы против фитопатогенов злаков, а также некоторых сорных растений (полевица, мятлик и др.). Очень часто выявляли высокую биологическую активность у микроорганизмов, долгое время эволюционирующих в условиях закрытых экосистем. Пещеры - это экосистемы, в которых минимален обмен вещества или энергии с окружающей средой. В связи с этим, изучая потенциал таких микроорганизмов, мы сталкивались с природными соединениями, которые являются новыми и ранее не испытывались ни для фармацевтики, ни для агрокультуры. Это открывает огромные перспективы, создает огромный потенциал и дает мотивацию на изучение новых и востребованных молекул. - А теперь давайте вернемся и к трюфелям и их полезном потенциале в АПК. Каковы на сегодня Ваши задачи по черному трюфелю и ожидаемые результаты. - Позвольте мне опустить начало трюфельной истории. Об этом мы уже говорили выше. Трюфель - это достаточно сложный организм, и, к сожалению, как правило, данный гриб воспринимают исключительно с точки зрения кулинарного деликатеса, забыв о его природе. От многих коллег слышу, что вырастить трюфель в Сибири - невозможно. Однако, поскольку, говоря примитивно, то гриб выступает чем – то средним между микроорганизмом и растением, то для данного организма можно применить как современные подходы микробиологии, так и микроклонального размножения для того, чтобы на начальном этапе работ получить чистую культуру трюфеля на чашке Петри. Подобные подходы достаточно распространены и уже применялись по отношению к трюфелю. Однако результаты были получены очень разрозненные и иногда противоречивые. Перед нами стоит задача вырастить клетки трюфеля в стерильной питательной среде, а после – с применением современных методов биохимии и физико-химической биологии оценить – какие природные соединения может синтезировать данный организм. Также, в планах выявить - сможет ли гриб сформировать сообщество с деревьями, произрастающими в Сибири, или нет. Для этого будут проведены эксперименты в контролируемых условиях – в теплицах. Получить плодовые тела это было бы, конечно, замечательно. И получить их в теплице не составляет большого труда. Другое дело, что это не имеет научного смысла. К тому же, это долго – необходимо несколько лет для того, чтобы трюфель сформировал плодовое тело. Это будет необоснованно долгий, дорогой и трудно прогнозируемый эксперимент. Нашей задачей выступает именно оценка биотехнологического потенциала данных грибов и формирование коллекции. К тому же, известно, что и в России на юге эти грибы растут. Однако, чем они принципиально отличаются от своих братьев из Италии или Франции – вот это уже научный вопрос, на который нам также предстоит ответить. Для решения этого и иных задач в настоящее время в составе Иркутского государственного университета ведутся работы по созданию лаборатории фармацевтической биотехнологии, где в составе одного из основных направлений уже работает исследовательская группа экспериментального трюфелеводства. Именно на эти исследования были получены средства из Российского научного фонда. Отмечу, что мы не ограничиваемся работой с черным трюфелем. Работаем и с белым. Уже заказаны трюфели из разных мест. Сейчас происходит закупка оборудования и расходных материалов. Делаем детализацию плана работ. На все про все у нас 2 года. За это время и надо доказать, что трюфель – это не только деликатес, но и продуцент новых биологически активных соединений. Подобных исследований очень мало, а методологию, которую мы планируем применить для оценки состава молекул, липидов и белков – ранее к таким грибам не применяли. Вместе с тем, помимо фундаментальных и фармацевтических вопросов, перед нами стоит и сельскохозяйственная задача – оценить, способны ли клетки трюфелей синтезировать стимуляторы роста для растений, какие это соединения и возможно ли (и целесообразно ли) на основе трюфеля создать биоудобрение. Также, согласно предварительной информации, трюфели, а точнее их сок (экстракт), обладают высокой антиоксидантной активностью. Говоря о народной медицине – сок трюфеля закапывают в глаза для лечения катаракты. Правда это или нет – сейчас сказать сложно. Однако есть много направлений и научных вопросов, которые необходимо проверить. А проверить это можно только посредством создания лабораторной культуры грибов и проведения экспериментов. - С кем Вы, как ученый, ищите сотрудничества? - В СМИ неоднократно ранее отмечалось, что озеро Байкал является уникальной кладовой биологических ресурсов и новых биотехнологических решений. В ходе настоящего интервью мы говорили преимущественно о трюфеле, как об очень специфичном и слабо изученном объекте исследований, говорили про актинобактерий, упоминали мхи. У каждого объекта исследований есть свои достоинства и недостатки. Однако, бесспорно, что для каждого объекта представляется возможным получить новые биологически активные соединения, нужные для биофармацевтики и агротехнологий. В настоящее время на базе Иркутского государственного университета происходит формирование нового биотехнологического кластера. Университет в этом году уже создал биотехнологические лаборатории. Активно формируются новые лаборатории и новые направления биотехнологических, биофармацевтических и агро- исследований. Между лабораториями распределены роли и объекты исследований. Формируется здоровая конкуренция, что является несомненным плюсом. Лично знаю большое количество молодых ученых, работающих по 12-16 часов в сутки и изобретающих различные лайфхаки для удобной работы. Смекалка моих коллег поражает. Однако существует научное оборудование, которое на коленке не сделать. В настоящее время перед нами стоит задача по успешному выполнению ряда научных проектов. Другой задачей выступает разработка новых продуктов для биофармацевтики и агротехнологий. Однако, частая проблема наших дней – это устаревшая инфраструктура, а иногда и вовсе ее отсутствие. Исследователи должны исследовать, а изобретатели – изобретать. Знаю много успешных ученых в России, кто проводят львиную долю своих исследований вне стен родного института и становятся вечными путешественниками, поскольку перемещаются между институтами и между странами в поисках решения научных и инфраструктурных задач. В настоящее время для разработки действительно новых продуктов требуется серьезное инфраструктурное обновление научного оборудования. В нашем случае - на сумму в несколько десятков миллионов рублей. Это и современные хроматографы, и масс-спектрометры высокого и низкого разрешения, ламинары, культивационные станции, оборудование для надлежащего содержания вивария и мелкое лабораторное вспомогательное оборудование. К сожалению, проводить исследования в области биофармацевтики дистанционно, или просто отправлять образцы на анализ в соседний город не представляется возможным или целесообразным. Для того, чтобы разработать новые продукты на основе Сибирской или Байкальской экосистемы для современной биофармацевтики – не нужно изобретать колесо. Природа уже все изобрела. Нам, исследователям, необходимо лишь найти этому применение, для чего необходим минимальный комплект современного оборудования для проведения таких исследований. Итогом работ будут новые молекулы с биологической активностью, которые могут лечь в основу лекарственных препаратов как для терапии инфекционных, так и для терапии нервных заболеваний, или Anti-Age терапии. Помимо этого, как мы упоминали ранее – огромное количество агентов сельскохозяйственного назначения получило старт в университете и может быть доведено до своего логического товарного вида. Это инсектициды, гербициды, биоудобрения и стимуляторы роста. Применение современных и эффективных химических препаратов выступает важным элементом успешной аграрной деятельности. При этом, инвестирование в такие уникальные разработки, обладающие патентной чистотой, дадут несомненное преимущество на многие годы и в обозримом будущем приведет к удорожанию продуктового портфеля компаний. К тому же, текущая политика министерства образования и науки РФ, стимулирующая сотрудничество с предприятиями экономического сектора, создает благоприятные отношения для развития наукоемкого и инновационного сотрудничества. Положительным может стать и формирование в Регионе научно – образовательного центра «Байкал», объединяющего потенциал образовательных и научных учреждений с сектором бизнеса. Подводя итог беседе, можно заключить, что ученые часто жалуются на отсутствие денег, что «мы бы сделали открытия, если бы у нас были деньги». К счастью, это не совсем так. Не все измеряется деньгами, особенно что касается интеллектуальных ресурсов. Конечно, уже отходят времена, когда ученые готовы были работать за бесплатно. И это особенно чувствуется при работе с молодыми кадрами. У каждого молодого ученого, помимо профессиональных, есть и свои социальные и семейные роли. Наличие достойной заработной платы - это очень важно для каждого научного сотрудника. Научные исследование - это очень творческая деятельность, а средства из фондов выделяются именно на научную деятельность и на написание научных статей (доминирующий результат для исследований в области фундаментальных и ориентированных наук). Однако редкий фонд финансирует создание продукта, необходимого на рынке. Для многих исследователей, работающих на стыке фундаментальных и прикладных наук представляется значимым видеть результат своей деятельности. Это может быть исцеляющая таблетка для памяти, или ампула современного стимулятора роста для выращивания крепкого и здорового урожая. Государственные программы позволяют проводить качественные научные исследования, однако при достойной финансовой и инфраструктурной поддержке со стороны заинтересованных инвесторов это можно сделать значительно быстрее, трансформировать результат интеллектуальной деятельности и донести его до потребителя в товарной форме. - Большое спасибо, Денис Викторович, за такое увлекательное интервью, от имени портала AGRO XXI желаю Вам успехов в достижении поставленных целей! Беседовала А.А. Медведева, главный редактор портала AGRO XXI.