Валентина Лопухова: «Только когда мне исполнилось 50 лет, я купила себе куклу - пупсика»
Двор перед домом № 66 по улице Магистральной можно назвать особенным. Там установлен стенд, на котором отображена история дома. Не самого строения, конечно, а людей, которые в нём живут и проживали ранее. И люди это не совсем обычные - 17 ветеранов Великой Отечественной войны, 24 труженика тыла. Самое любопытное, что этот памятник истории был создан не властями, не какой-то официальной организацией для отчёта о проделанной работе к очередной памятной дате. Его организовала простая неравнодушная женщина, в этом доме живущая, у которой у самой судьба - живая история самой страшной войны всех времён и народов. Из подъезда выходит женщина с палочкой. Корреспондент «Вашего ОРЕОЛА» бросается к ней, чтобы помочь спуститься по крутым ступеням. - Не нужно, молодой человек, - говорит женщина, - мне хоть и 91 год, но я ещё в силах сама себя носить. А то привыкну, тогда вы будете моим постоянным поводырём. Это Валентина Мануловна Лопухова, решившая не ждать милостей от природы, а самой увековечить память своих соседей-героев. Смеётся. Корреспонденту «Вашего ОРЕОЛА» не до смеха. «Ничего себе», - думает он. - И недавно обострившийся у него остеохондроз сам собой ощутимо начинает затихать. Присаживаемся на лавочку. Первые вопросы, конечно: как удалось сохранить здоровье в те страшные годы и вообще выжить? Школа - 1941 год начался как обычно, - вспоминает Валентина Мануловна. - Единственное, сразу были введены уроки военной подготовки. Ничего не предвещало беды и… в июне - война. Опустели от мужчин не только дома, но и школы. На фронт уходили отцы, братья, сёстры, учителя, врачи. К началу 1942 года уже начали приезжать эвакуированные из Украины. Их размещали в нашей школе. 1941 год я почему-то не очень запомнила, но в 1942 году в Омск в числе первых эвакуировали завод имени Козицкого - тогда это был завод № 210. И летом нас стали водить на работу в его подсобное хозяйство. Мы пололи, потом собирали огурцы, картофель. А зимой столовая школы получала бесплатно овощи для обедов учащимся. Так и жили. С нами на работу ходила пионервожатая, так как хозяйство находилось за пороховыми складами. Сначала до 10-й Ремесленной ехали на трамвае, а потом пешком. Работали до тех пор, пока не выполним норму. Обратно тоже шли пешком. Нас кормили бесплатным обедом. Возвращались к 6 часам, купались в Омке, а утром опять на работу. И так всё лето. Осенью, кто был постарше, с 15 лет, уезжали на уборку хлеба. Домой привозили пшеницу 15-16 килограммов. Что всегда делали для нас, ребятишек, так это новогодний праздник. Его устраивали на площади Дзержинского. Строили большую горку, заливали каток. На возвышенности стояла большая ёлка, украшенная огнями и игрушками. А сбоку стоял экран, на котором показывали фильмы о войне. Праздники, которые проходили в нашей школе № 53, были той малой толикой, за которую мы все были благодарны. Дома у нас никогда не ставили ёлку, игрушек у меня тоже не было. Я ходила в угловой универмаг на улице Ленина. На первом этаже был отдел детских игрушек, и я часами стояла у прилавка, смотрела на кукол, которых там было много. И, уже заметив меня, продавец спрашивала, покупаю я или нет. А я отвечала: «Вот посмотрю и уйду». Только когда мне исполнилось 50 лет, я купила себе куклу - пупсика. Она у меня до сих пор сохранилась. Трудовая армия - 1943 год, 1 марта - иду вместе с подругами искать работу. Прошли все заводы, фабрики. Нигде нас не берут. И вдруг - мясокомбинат, школа ФЗО. Зашли. У подруг документы приняли сразу, у меня - нет. Я так расплакалась, что заведующая учебной частью сказала «не реви» и взяла мои документы. Таким образом я стала ученицей-рабочей Омского мясокомбината. Мы одну неделю учились с 8 до 16 часов, один раз в день нас кормили обедом. Вторую неделю работали с 8 вечера до 8 утра. Первые десять дней мы все работали в обвалочном цехе. Затем пришёл мастер, отобрал самых маленьких и повёл в цех, где вязали колбасу. Нас расставили по бригадам, так как рабочих не хватало. Сразу показали, что надо делать. Мне подставили два ящика, и работа пошла. Учителями у нас были старейшие мастера. К концу смены я уже не так быстро могла что-то делать. За шесть месяцев учёбы и работы нас выпустили вязальщиками 3-го разряда. Окончили мы школу ФЗО 30 августа 1943 года, а за 9 дней до этого - 21 августа вышло постановление правительства «О неотложных мерах по восстановлению народного хозяйства, освобождённого от немецких оккупантов». И мы попали под это постановление, где было написано: «Все учащиеся школ ФЗО, РУ, окончившие школу в 1943 году, должны быть направлены на работу в другие города». По постановлению мы относились к трудовой армии. Нас должны были по приказу № 352 начальника трудовых резервов и Государственного комитета обороны экипировать и выдать продукты питания на дорогу, обмундирование - одеть, обуть. Через 25 дней мы были на месте - Энгельсский мясокомбинат, станция Анисовка Саратовской области. Приняли нас в отделе кадров без документов, а потом всех повели в 12-метровую комнату. Составили деревянные топчаны на полкомнаты, застелили их, и мы спали вповалку. На следующий день к руководителю нашей группы подошёл мастер цеха и попросил дать одну вязальщицу в бригаду. Руководитель показала на меня. Мастер удивился, сказав, что я маленькая. Но та его заверила, что я работаю быстрее всех. Мастер определил меня на удаление гланд из голов крупного рогатого скота. Работница показала мне работу и кучу голов, из-за которых меня не было видно. Выполнила я работу к 12 часам ночи. Кормили всех рабочих сваренными субпродуктами: почки, печень, курдюки бараньи и ещё что-то, что можно сварить. После обеда я присела за дверями и заснула. Запустили конвейер, а меня нет. Начали искать. Остановили конвейер, боясь, чтобы я куда-нибудь не попала. Мастер, который искал меня везде - в туалете, на улице, возвращаясь, закрыл двери. И начальник цеха увидел меня. Подошёл, взял на руки и отнёс к рабочему месту. Погладил по голове, приговаривая: «Работай, деточка! Всё хорошо». А я вся сжалась, боясь, что меня будут бить. Вот так я отработала в бойне. Расплата за кусочек сала - Зарплату мне не давали, а давали карточки с трёхразовым питанием - завтрак, обед, ужин. Столовая находилась за территорией комбината. Карточку я продала и на эти деньги купила на базаре обувь, так как выданные ботинки уже развалились. Однажды, что называется, сделала глупость. Уходя на выходной, я взяла кусочек сала, положила в карман. На проходной у меня нашли сало, сразу же завели в отдельную комнату. Обыскали ещё раз, теперь уже раздев. Я уверяла, что у меня ничего больше нет. Но этого крохотного кусочка сала хватило, чтобы меня отправили на посевную в Красный Кут. Так называлось местечко, где жили немцы Поволжья. Приехав на место, мы увидели добротные дома, совершенно пустые. В них руководство размещало всех приезжих. Предложили занимать любой из домов. Зайдя в дом и увидев, что там осталось из мебели, мы удивились. Добротные столы, деревянные кровати, шифоньеры, диваны, тумбочки стояли в трёхкомнатном доме. У нас-то были железная кровать, стол, кованный ящик - вот и вся мебель. А тут такая роскошь. Ночь переспали и попросились в другой дом. Так на нас подействовала та обстановка. Поселились в другом свободном доме, поскромнее. И было странно, что русское население села не стремилось занимать эти добротные дома. Нас поставили вначале сажать картофель под плуг. А я не умела держать плуг, и меня посадили на тощую лошадь, хребет и рёбра которой мне резали всё. Потом всех маленьких отправили на болото, делать запруду. Закончился сев, нас отправили домой. За это время мы так завшивились, что, когда я вернулась, девчонки заставили меня раздеться догола у порога. Все вещи завернули, вынесли и сожгли. Домой! В Омск! - К концу 1944 года одна из наших трудармейцев написала жалобу на то, как относятся к нам. Собрала нас всех и привезла на приём в горисполком. Нас приняли. Она говорила, мы молчали. Нам пообещали приехать с проверкой после Нового года. Но уже 31 декабря нас уволили и отправили домой. Дали билет и на двое суток еды. Ни денег за отпуск, без которого мы работали с 3 октября 1943-го по 5 января 1945 года, ни трудовой книжки. В общем, выбросили за ненадобностью, забыв выдать то, что мы заработали. Даже не выдали облигации 2-го госзайма, за которые я расписывалась в ведомостях. У нас уже не было ни еды, ни денег. Девочки ушли на базар чем-нибудь поживиться. А я, обессиленная, села на ступеньку лестницы, уткнулась головой в колени. Вдруг почувствовала, как кто-то постучал мне по плечу. Открываю глаза и вижу женщину, которая поинтересовалась, не из колонии ли я. Я ответила: «Нет». Тогда она подошла к другой скамейке, у которой стояли двое детей и две корзины. Взяла кусок хлеба и котлету, дала мне. Сказала ей «спасибо» и мысленно поблагодарила Бога, который дал мне кусок хлеба в трудную для меня минуту. В Омск мы приехали 7 января 1945 года. Через день пошли устраиваться на мясокомбинат. Из всех вернувшихся приняли только одну девочку - ей было 18 лет. Мне было 15 с половиной, и меня не взяли. Я побежала по всему городу - нужна была работа, чтобы не голодать. Но из-за моего маленького роста (я выглядела как ребёнок) везде получала отказ. Наконец, уже совсем без сил, в одной из столовых я после очередного отказа упала на пол и заплакала. Начальник испугался и говорит: «Ты даже посуду мыть не сможешь, до мойки не дотянешься». Я ему рассказала про трудовую армию, где мне подставляли под ноги два ящика. Он удивился и взял меня на испытательный срок. Кроме мытья посуды я стала помогать в подвозке продуктов. И Победу встретила, стоя у мойки. Мыла посуду, мыла, вдруг обращаю внимание - нет вокруг никого в столовой. Пошла на улицу. А там все прохожие плачут, обнимаются, некоторые кричат: «Победа!». Я тоже заплакала и пошла домывать посуду… P. S. О своей жизни, героических судьбах своих соседей, в 2017 году Валентина Мануловна написала книгу «Воспоминания о жизни без прикрас». Стоит напомнить, что во время написания книги ей уже исполнилось 87 лет.
