Бывший преподаватель МГИМО и вроде даже русский националист, а ныне популярный либеральный пророк Валерий Соловей на волнах известной прогрессивной радиостанции, пожалуй, превзошёл сам себя. Он, будучи опытным схоластом, похоже, даже смутил молодого интервьюера своим очередным сентябрьским видением. Действительно, его откровение сводилось к тому, что спецслужбы по поручению российских властей уже составили, как говорили ещё в античном Риме, проскрипционные списки. Проще говоря, списки неугодных оппозиционеров и разных мастей диссидентов, которых в «Час Х» по-тихому интернируют. Не исключено, что даже в порядке общей профилактики. Своё откровение Соловей подкрепил ещё и инфраструктурной новацией о том, что, дескать, в мордовских лагерях (А где ещё у нас концентрируют политических?) строят новые бараки. Угадайте, для кого. Надо сказать, что у профессора на вооружении выигрышная манера общения в стиле снисходительной недосказанности: мол, я-то всё знаю и уже всё, что надо, видел, ну, а вы всё узнаете в подробностях в своё время. Пока же без излишне волнующих деталей. Понятно, что Соловей «не спел» о том, кто его в содержание этих «списков» посвятил, но позволил как бы заглянуть через плечо очередного майора ФСБ, рассказав, что сам-то он, слава богу, во второй сотне, но среди кандидатов на валку леса есть даже эстрадные артисты. Уж не осмелевший ли Галкин? Удивительно, но эта ситуация до боли напомнила мне конец августа 1991 года, когда после поражения ГКЧП редакцию газеты, в которой я в то время работал, заполнили до поры скрывавшиеся во время трёх путчевых дней по дачам и стогам сена демократы чистой воды, которые перед моим носом со страстью размахивали разного рода бумагами. В руки эти листки не давали ввиду их особой важности, переходящей в секретность. А речь-то шла о космически тайных списках ГКЧП на фактическую ликвидацию прогрессивно мыслящих борцов за свободу и народовластие. Беда была только в том, что каждый уважающий себя демократ, успевший избавиться от партбилета, сообщал о собственном варианте «чёрных списков». Причём в силу природной скромности обязательно вставлял себя в первую тройку-пятёрку потенциальных жертв умиравшего режима. Так они заочно, когда бояться уже было некого, поднимали свою значимость для новой России, превращаясь в клон Васисуалия Лоханкина с его ролью «в трагедии русского либерализма». 30 лет прошло, а желание, видимо, всё то же: поднять рейтинг в своём же окружении, сославшись на зловещую бумагу с фамилиями. Без такой бумажки ты — букашка, а с ней — истинный демократ, настолько устрашивший режим, что в Кремле, надо полагать, уж и бутерброд не лезет в рот. Боюсь, однако, что чрезмерно осведомлённый Валерий Соловей недооценил всей взрывоопасности оглашённого им откровения. Ведь сам-то он изначально себя в эти списки внёс, а как быть другим его оппозиционным братьям, накликающим неизбежную новую революцию? Они что, рыжие? Чубайс не в счёт. Их что, в вашингтонском обкоме не примечают, на «Свободу» выступать не зовут? И тут начнётся такое бумаготворчество, появится и станет гулять по Интернету такое количество параллельных проскрипций, что сам инициатор за голову возьмётся. Но тут уж, как говорится, за что боролись...