Nature: потребление богатых — причина экологического кризиса

Научно-популярный американский Журнал Nature 19 июня 2020 года опубликовал неоднозначную и нетипичную для буржуазной американской прессы статью четырех авторов: доктора философии Томаса Видманна, специалиста по устойчивому развитию Манфреда Лензена, студента факультета экологических систем и окружающей среды Швейцарской высшей технической школы Цюриха Лоренца Кейссера и доцента Лидского университета Джулии Штейнбергер. Статья вышла под названием, которое на русский язык можно перевести так: «Предупреждение ученых о последствиях чрезмерного достатка» («Scientists' warning on affluence»). В статье утверждается, что богатые граждане мира несут большее бремя ответственности за негативное воздействие на окружающую среду и играют центральную роль в перспективе перехода к более благоприятным экологическим условиям. Несомненно, появление этой статьи свидетельствует о своеобразном повороте капиталистического Запада в сторону социализма. Рано или поздно к Америке и Европе должно было прийти осознание того, что следующая за капитализмом стадия неизбежна, и какими бы способами не происходило оттягивание смерти рыночной модели ведения хозяйства, флаг справедливости, равенства и братства, подхваченный в начале XX века Россией из рук той же Европы, будет возвращен европейской цивилизации потрепанным, но живым. Азиатские страны использовали идеи социализма своеобразно, самобытно, наложив их на свой традиционный уклад, и, хотя добились значительных успехов в экономике, но приняли путь развития, не учитывающий взгляд в будущее, интересы следующих поколений. Отсюда использование грязного производства, загрязнение атмосферы, почвы и воды, болезни и страдания миллионов людей. Авторы статьи начинают свои рассуждения с того, что ученые во всём мире отмечают тенденции ухудшения состояния окружающей среды в результате деятельности человека, и несмотря на многократные предупреждения о неминуемой катастрофе, человечество так и не нашло решений, чтобы остановить эту тенденцию. До настоящего времени основные причины чрезмерного потребления не были определены и, соответственно, не были предложены меры, необходимые для преодоления влияния потребления на состояние окружающей среды. Далее авторами рассматривается связь между потреблением и уровнем негативного воздействия на экологию. Совершенно справедливо замечено, что «распределение воздействия на окружающую среду для потребителей согласуется с тем, что потребители являются конечными факторами производства, а их решения о закупках приводят в движение ряд торговых операций и производственной деятельности, пронизывая сложные международные сети цепочек поставок». И следующий вывод переводит ответственность за плачевное состояние экологии на конечных потребителей, так как именно они имеют контроль над принятием решения о потреблении в первую очередь. Стоит заметить, что такое утверждение имеет право на существовании в обществе, построенном на принципе анархии. В развитом обществе, где все его члены объединены в различные институты и способны договориться между собой, может существовать стратегия общего развития и государственная политика в области экологии. Решения по этой политике принимают люди, наделённые высшими полномочиями, и регулируют жизнь общества с помощью законов, которые являются рамками, определяющими поведение каждого отдельно взятого гражданина. Структура конечного потребления частично зависит от этих рамок. Кроме того, в поздней капиталистической экономике на структуру конечного спроса влияет структура предложения, так как из-за несбалансированности экономики в развитых капиталистических странах имеет место кризис перепроизводства. При исследовании экологических или социальных последствий потребления ученые обычно используют оценку жизненного цикла или анализа затрат-выпуска, которые не только учитывают прямые, но что важно, и косвенные воздействия, происходящие вдоль цепочек поставок. Использование таких методов важно, потому что неспособность обнаружить косвенные воздействия может серьезно подорвать все усилия по борьбе с загрязнением окружающей среды. На основе этих исследований был сделан вывод: потребление является самым сильным фактором, определяющим глобальное воздействие, затмевая другие социально-экономические и демографические факторы, такие как возраст, размер домохозяйства, квалификация или структура жилья. Большинство исследований сходятся во мнении, что основными движущими силами глобального воздействия являются технологические изменения, диктуемые наращиванием потребления на душу населения. Это доказывает и приведенный ниже график. Авторы статьи считают, что по всему миру группы с низким доходом быстро занимают место на уровнях средних и высоких доходов, однако Международная организация труда утверждает обратное: население в капиталистическом мире стремительное беднеет. Почему же группа философов и защитников окружающей среды вступает в противоречие со статистикой? Не вызвано ли это тем, что они хотят переложить ответственность за потребление, в первую очередь, на бедные слои населения, и призвать, в первую очередь, их потреблять ещё меньше? Действительно, вот что написано в статье далее: «Это может потенциально ещё больше усугубить последствия потребления, которое непропорционально возрастает с ростом дохода (то есть эластичность больше единицы). Это означает, что, если потребление не будет учтено в будущих усилиях по смягчению воздействия на окружающую среду, технологические решения столкнутся с трудной борьбой, поскольку они должны не только привести к снижению воздействия, но также должны противодействовать эффектам растущего потребления и увеличения благосостояния. … Возобновляемые источники энергии, электрификация, технологии улавливания углерода и даже услуги требуют ресурсов, в основном в виде металлов, бетона и земли. Растущая потребность в энергии и затраты на добычу ресурсов, технические ограничения и обратные эффекты усугубляют проблему. … Поэтому утверждается, что органы власти должны признать тот факт, что решение проблемы разрушения окружающей среды может потребовать прямого сокращения экономического производства и потребления в самых богатых странах». То есть логика такова: как бы мы ни старались улучшать технологии, делать их более «зелеными», эти меры не приведут к успеху, если население планеты не остановит своё потребление и не снизит его до определенного уровня. Пока мы не находим ни слова о вине богатых и сверхбогатых людей в негативных экологических проблемах. Но может они последуют ниже? Для определения степени влияния богатых людей на загрязнение окружающей среды, ученые посчитали уровень неравенства доходов в мире, исходя их логики «потребление равно достатку». Вот как производились расчёты. «Неравенство обычно описывается индексом Джини, где 0 характеризует полное равенство (все люди равны), а 100 — полное неравенство (один человек владеет всем). Показатели неравенства доходов Джини в разных странах мира колеблются между 25 (Скандинавия) и 63 (Южная Африка). Мировой индекс неравенства доходов Джини составляет около 75, что выше соответствующего показателя для любого населения страны. Проще говоря, мир в целом более неравен, чем любая отдельная страна. Поскольку доход тесно связан с потреблением, а потребление, в свою очередь, связано с воздействием на окружающую среду, мы можем ожидать, что существующее неравенство в доходах трансформируется в прочие равнозначные неравенства. Действительно, экологическое, ресурсное и социальное воздействие неодинаково для всего населения мира… Эти результаты означают, что воздействие на окружающую среду в значительной степени обусловлено и стимулируется богатыми гражданами мира. Учитывая, что образ жизни состоятельных граждан характеризуется обилием выбора, удобством и комфортом, мы утверждаем, что детерминанта и движущая сила, которую мы упоминали в предыдущих разделах как потребление, более точно обозначены как достаток». Итак, сделан недвусмысленный вывод: образ жизни богатых — роскошь и комфорт (большие дома, дорогие автомобили, яхты, перелёты по всему миру, рестораны и гостиницы высшего класса, ложи в театрах и прочее) — заставляет производителей этих предметов загрязнять окружающую среду. Но если мы обратимся к статистике, например, за 2018 год то увидим следующее. Объем мирового рынка товаров роскоши составляет €260 млрд. Объем мировой торговли составлял $19,6 трлн или €16,58 трлн. Таким образом, доля товаров роскоши в мировой торговле составляет примерно 1,6%. К тому же надо учитывать тот факт, что богатые слои населения не тратят большую часть своего дохода на потребление, часть денег становится капитальными вложениями в производство или в финансовые активы. Поэтому вывод, сделанный авторами статьи, спотыкается о вполне очевидные вещи. Но тут учёные делают умственный разворот и перескакивают на макроэкономический уровень вот каким образом: «Самые богатые группы имеют более высокие доходы, чем расходы, а их сбережения и инвестиции приводят к существенному дополнительному воздействию на окружающую среду. Следовательно, из-за значительной разницы в межнациональном и внутринациональном благосостоянии и неравенства в доходах, мы различаем богатые группы на глобальном уровне, такие как Европейский Союз, и наиболее богатые группы внутри стран». Исходя из макроэкономических показателей авторами статьи утверждается следующее: «Поскольку уровень потребления определяет общее воздействие, вопрос благосостояния необходимо решать путем сокращения потребления, а не только путем его экологизации». В качестве одного из возможных способов получения обоснования для сокращения потребления предлагается рассмотреть различные субъекты потребления (например, государства, рынки, сообщества и домохозяйства) и провести различие между избыточным потреблением, которое не способствует удовлетворению потребностей, и необходимым потреблением, которое может быть связано с удовлетворением потребностей человека. Самым сильным столпом необходимой трансформации является недопущение или сокращение потребления до тех пор, пока оставшийся уровень потребления «не окажется в пределах планетарных границ при одновременном удовлетворении потребностей человека« По сути, речь идет о составлении межотраслевого баланса и решении в его рамках задачи оптимизации производства и потребления. Но о самом балансе или планировании производства и потребления в статье не говорится ни слова. В итоге учёные приходят к следующей вполне обывательскую картину: «Это подразумевает сокращение расходов и благосостояния вдоль «устойчивых коридоров потребления», то есть стандартов минимального и максимального потребления. С технологической точки зрения уменьшение потребности в потреблении может быть облегчено такими изменениями, как увеличение продолжительности жизни товаров, телекоммуникации вместо физических поездок, совместное использование и ремонт вместо покупки новых домов, модернизация старого жилья». При этом »…модели потребления по-прежнему необходимо смещать в сторону от ресурсоемких и углеродоемких товаров и услуг, например, от автомобилей и самолетов до общественных автобусов и поездов, езды на велосипеде или хождения пешком, от масляного отопления до тепловых насосов, от питания животными к питанию сезонными растительными продуктами». Такая концепция уже существует. И принадлежит она экологистам и экологическим алармистам, которые договорились до того, что провозглашают сокращение население планеты единственным её спасением. Ученые задаются вопросом: каким образом такое сокращение потребления и производства может быть сделано социально устойчивым, обеспечивающим человеческие потребности и социальные функции? Для решения этого вопроса им необходимо понять различные императивы роста капиталистических социальных и экономических систем и роль в этом росте супер-богатых слоев общества. «При капитализме фирмам приходится конкурировать на рынке, что приводит к необходимости реинвестировать прибыль в более эффективные производственные процессы для минимизации затрат (например, путем замены рабочей силы человека машинами и снижения издержек за счет эффекта масштаба производства), в новые продукты и/или рекламу для того, чтобы убедить потребителей покупать больше. В результате, средняя энергоемкость труда в настоящее время в два раза выше, чем в 1950 году. Пока фирма имеет конкурентное преимущество, существует сильный стимул продавать как можно больше. Финансовые рынки имеют решающее значение для обеспечения этого постоянного расширения путем предоставления (приносящего проценты) капитала и направления его туда, где он наиболее выгоден. Ожидается, что в нормальных экономических условиях эта капиталистическая конкуренция приведет к общей динамике роста. Однако существуют два фактора, которые еще более усиливают эту динамику роста. Во-первых, если производительность труда постоянно растет, то совокупный экономический рост становится необходимым для поддержания постоянной занятости, в противном случае возникает технологическая безработица. Это создает один из императивов для капиталистических государств для стимулирования совокупного роста, поскольку при ухудшении экономических условий и высокой безработице налоговые поступления сокращаются, например, от налогов на труд и добавленную стоимость, в то время как расходы на социальное обеспечение растут. После такого анализа неудивительно, что доминирующей становится парадигма роста, то есть убеждение, что экономический рост решает все виды социальных проблем, что он равен прогрессу, власти и благосостоянию и что его можно сделать практически бесконечным с помощью какой-то формы предположительно зеленого или устойчивого роста» Какой можно сделать вывод из вышесказанного? Что рост экономики не нужен. Поэтому нужно прийти к устойчивой, зеленой экономике, развитием которой активно занимается Евросоюз по большей мере за счет развивающихся стран и стран третьего мира. Итак, супербогатые страны и группы внутри стран нацелены на увеличение размеров ВВП. И тут авторы статьи вновь переходят на микроуровень и показывают, как супербогатые потребители определяют нормы потребления. «Начнем с того, что индивидуальные решения о потреблении принимаются не в вакууме, а определяются окружающими (физическими и социальными) структурами и системами обеспечения. Существует несколько структурных барьеров для образа жизни, ориентированного на достаток с высоким уровнем потребления. К ним относятся отсутствие подходящего жилья, недостаточные возможности для общения, занятости, транспорта и информации, а также высокая подверженность соблазнам со стороны потребителей. Зачастую эти условия намеренно создаются государствами, а также капиталистами (последние перекрываются со сверхбогатыми потребителями и оказывают непропорциональное влияние на государства) для увеличения потребления. После того, как основные материальные потребности удовлетворены, увеличение доли потребления направлено на статусные товары… Это подтверждается многочисленными эмпирическими исследованиями, показывающими, что счастье индивидуума положительно коррелирует с его собственным доходом, но отрицательно с доходом сверстников, и что неравный доступ к позиционным товарам способствует росту потребления. … Этот бесконечный процесс является основной частью капитализма, поскольку он поддерживает высокий уровень потребления, при этом богатые потребители стимулируют чаяния и надежды на социальное развитие в сегментах с низким достатком. Таким образом, поведение сверхбогатых по позиционированию определяет нормы потребления среди населения, например, из-за их чрезмерного перемещения по воздуху». Вот и дан ответ на вопрос: в чём состоит вина сверхбогатых людей и их роль в ухудшающихся условиях окружающей среды. В том, что они дают неправильный пример своим поведением. Справедливо отмечено, что «вся капиталистическая система построена таким образом, что люди вынуждены увеличивать время и эффективность затрат, инвестируя в автомобили, кухонные приборы, компьютеры и смартфоны, используя социальные сети, онлайн-торговлю чтобы оставаться конкурентоспособными на рынке труда». Несмотря на то, что в статье сверхбогатая часть населения оправданно подвергается критике и прослеживается мысль об изменении мира в пользу большинства населения планеты, такой вывод представляется поверхностным и имеет слабое отношение как к философии, так и к экологии. Но в основе всех социальных процессов лежат экономические отношения, поэтому вывод нужно делать, опираясь на научные экономические знания, а не упоминать некоторые постулаты Маркса для того, чтобы придать проделанной научной работе немного солидности. Проблема обозначена, по мнению авторов статьи, найдена причина её возникновения, которая на самом деле является не причиной, а следствием. Теперь нужно эту проблему решать. Поиском правильных решений уже занимались разные ученые на протяжении многих лет и их подходы сгруппированы по основным направлениям: экосоциализм, экоанархизм, устойчивая экономика, устойчивый рост, экологическая модернизация Все они неразрывно связаны с решением проблем экологии, в первую очередь, а потому оказались неэффективны. Новые направления исследований появились с так называемой цифровой революцией, а в более широком смысле, четвертой промышленной революцией с поэтапными инновациями в области цифровых технологий, искусственного интеллекта, Интернета вещей, 3D-печати, биотехнологий и нанотехнологий, которые рекламировались в качестве инструментов для улучшения качества окружающей среды посредством явного экспоненциального прироста эффективности. К счастью, авторы статьи не питают иллюзий по поводу цифровизации. «Хотя цифровизация уже является ключевой движущей силой общественных преобразований, она до сих пор приводила к росту потребления и неравенства и приводит к косвенному росту использования энергии и материалов, что позволяет поддерживать модели ресурсоемкого роста и роста выбросов парниковых газов на макроэкономическом уровне. Хотя цифровая революция, несомненно, повышает производительность труда, что демонстрируют отдельные ведущие компании, демонстрирующие парадокс производительности, еще неизвестно, верно ли то же самое для производительности ресурсов, и это будет зависеть от управления и регулирования. Необходимы убедительные и жизнеспособные решения на системном уровне, которым можно следовать. Мы призываем научное сообщество во всех научных дисциплинах найти решения с помощью междисциплинарных исследований, чтобы общественность участвовала в широких дискуссиях о решениях, а лицам, определяющим политику, внедрять и внедрять эти решения в политических процессах». Прекрасное завершение проделанной научной работы! Действительно, там, где выводы попадают в тупик, а аргументов становится недостаточно, необходимо привлечь дополнительные силы и знания своих коллег, а не упираться в стену, доказывая недоказуемое. Ученые задают следующее направление для развития научной мысли. «Можно ли сформулировать и продемонстрировать вдохновляющие концепции устойчивой жизни в условиях процветания, но в рамках планетарных границ и с меньшим материальным достатком? Как можно мотивировать и поддерживать фундаментальные изменения в образе жизни богатой части населения? Научное сообщество должно разработать сценарии и возможные пути устойчивого потребления и производства с верхним и нижним пределами». Учёные призывают начать межгосударственный диалог на предмет необходимости снижения объемов потребления. «Первое и незамедлительное действие, которое может предпринять каждый, — это поговорить о чрезмерном потреблении, то есть текущем уровне потребления большинством людей на глобальном Севере, и о том, как оно неустойчиво, неэтично или несправедливо. Необходимы широкие дискуссии в обществе, исследованиях и политике. Многие люди не видят себя частью или проблемы, или решения, но ищут правительства, технологии и / или предприятия для решения проблемы. Необходимые альтернативные варианты будущего должны быть обсуждены, предусмотрены и распространены. Важно создать чувство коллективной ответственности и действий». История показывает, что такие диалоги уже велись и привели к созданию Евросоюза, в котором одни члены паразитируют на других, к климатическим соглашениям, ставящим интересы одних стран выше других. В условиях модели капиталистической экономики с пришедшей ей на помощь в надзоре над людьми цифровизацией, невозможны эффективные и справедливые решения. И главное, чего не поняли авторы, что главная технология достижения устойчивой жизни в условиях бескризисной экономики в рамках планетарных границ давно создана Карлом Марксом и доведена в школе киберэкономики Николая Ведуты до модели межотраслевого межсекторного баланса, позволяющей управлять развитием экономики в интереса роста общего блага в режиме реального времени (см. «Цифровизация России: мировое лидерство или киберрабство»). На рубеже XX и XXI веков советские и российские учёные дали принципиальные решения большинства глобальных проблем, сформулированных Римским клубом. Глобальный демографический переход завершается на наших глазах в соответствие теоретической моделью Сергея Капицы с точностью до 2%. То есть численность человечества, которой нас привыкли пугать с трибуны ООН, практически стабилизировалась. Группа Всеволода Егорова из Института прикладной математики АН СССР ещё в 1970-е годы показала, что проблема пределов роста, вызванная исчерпанием ресурсов, решается путем создания двух базовых отраслей — рециклинга и рекультивации земель. При существующих технологиях, как утверждают новосибирские специалисты, Россия уже сегодня могла бы перейти к безэмиссионной 100%-ной переработке всех видов отходов (см. «100%-ный рециклинг или Безотходная Россия»). Российскими учеными также опровергнуты представления о «пике добычи нефти», так как углеводороды, в соответствие Биосферной концепцией нефтегазообразования, являются возобновимым и неуничтожимым ресурсом планеты, формирующемся в процессе круговорота воды и углерода через земную поверхность. Переход к новому технологическому укладу может быть реализован только на природоподобных технологиях, обеспечивающих встраивание потребностей человечества в планетарный круговорот вещества и тем самым уменьшающих нагрузку на окружающую среду и обеспечивающих восстановление коэволюционного баланса между техносферой и биосферой. Внедрение подобных технологий в условиях современной капиталистической системы имеет практически нулевую вероятность, потому что для этого требуется преодоления многочисленных политических, экономических и психологических барьеров. Сделать это невозможно без принципиально новой системы образования, обеспечивающей непрерывный рост творческого потенциала каждого человека на протяжении всей его жизни. Такая система образования также была разработана и успешно апробирована в России на базе экспериментальной площадки Москве в течение 20 лет (см. «Ценностно-смысловая система образования — наша главная прорывная технология») и показала результаты, которых не было и до сих пор нет нигде в мире. Но пока Россия продолжает соглашаться с положением сырьевого придатка и верить, что выше головы не прыгнешь, признавая интеллектуальное и технологическое превосходства Запада, эти уникальные знания и технологии будут оставаться не востребованными.