Россия под «цифровым контролем». Птица под шафрановым соусом

Президент РФ Владимир Путин подписал закон «О едином федеральном информационном регистре, содержащем сведения о населении Российской Федерации». Ранее этот спорный документ был утверждён в третьем чтении Госдумой и без обсуждения прошёл через Совет Федерации. Закон предполагает создание всеобъемлющей базы персональных данных россиян, получившей аббревиатуру ЕФИР. Регистр должен заработать с 1 января 2022 года. Его держателем станет Федеральная налоговая служба (ФНС). Именно это ведомство (ещё в тот момент, когда его возглавлял Михаил Мишустин) выступило инициатором создания ЕФИР. Формально закон преследует следующие цели: совершенствование предоставления государственных и муниципальных услуг, защита прав и законных интересов граждан, обеспечение национальной безопасности и официального статистического учёта. Также сторонники ЕФИР утверждают, что регистр якобы будет помогать бороться с незаконным обогащением. Закон вызвал невероятные для современной России споры. Против него выступили все три номинально оппозиционные фракции (КПРФ, ЛДПР, «Справедливая Россия») и даже часть депутатов от «Единой России». Не остались в стороне известные деятели культуры (причём лояльные власти), записавшие видеообращение, в котором назвали ЕФИР способом «цифрового контроля за россиянами». Претензии к закону сводятся к тому, что в России существует достаточно методов для того, чтобы компетентные органы могли узнать о человеке всю необходимую информацию, в том числе связанную с доходами и собственностью. В конце концов, антикоррупционная борьба в РФ давно превратилась в профанацию и фарс К неожиданно разбогатевшим чиновникам, парламентариям и бизнесменам следователи приходят редко и по особым случаям. Яркий пример экс-сенатор — Рауф Арашуков, который в 30-летнем возрасте (!) попал в Совет Федерации, несмотря на тёмную биографию и состояние, которое не могло не вызывать вопросы. Кроме того, в наш цифровой век ни одна компания и ни один государственный орган не могут гарантировать сохранность ЕФИР. На чёрном рынке спокойно продаются базы данных ГИБДД, ФНС и других ведомств. Периодически утекают БД банков, чем активно пользуются мошенники, названивая клиентам с просьбой назвать коды от карт. Что будет если ЕФИР взломают разведслужбы наших «западных партнёров»? Из самых банальных соображений безопасности и защиты персональных данных неразумно сводить почти всю личную информацию в один регистр. Однако никаких серьёзных публичных обсуждений закона не было. Также сторонники ЕФИР не удосужились объяснить, каким образом будет устроена защита регистра? Какую ответственность будет нести ФСН за взлом и утечку? Но Госдума, Совет Федерации и Кремль явно торопились с принятием закона на фоне благоприятного информационного поля, созданного пандемией COVID-19. Отдельные парламентарии, как председатель думского комитета по информационной политики Александр Хинштейн, и вовсе считают, что такого документа очень не хватает России «в условиях коронавирусной инфекции». Впоследствии этот депутат сыграл роковую роль в получившей большой резонанс ссоре Владимира Соловьёва и Анны Шафран в утренней передаче «Полный контакт» на «Вести ФМ». Поводом послужил закон об ЕФИР, принятый на тот момент в третьем чтении. Данный конфликт в очередной раз продемонстрировал, что против закона о регистре выступают отнюдь не либералы, демшиза и конспирологи, а вполне лояльные режиму люди, думающие о завтрашнем дне. Спор Соловьёва и Шафран лишний раз продемонстрировал, на что готовы пойти поборники «цифрового контроля» Вышедший 2 июня в эфир Хинштейн начал доказывать, что никакой спешки с принятием документа не было. Если верить главе думского комитета по информполитике, то противники закона не пытались внести туда существенные поправки и не стремились к широкой дискуссии по нему. Депутат сообщил, что Общественная палата (тоже недовольная ЕФИР) не направляла запросы на организацию парламентских слушаний. Таким образом Хинштейн намекнул на пассивность и абсолютную недееспособность так называемой «системной оппозиции», которая, по сути, без особого сопротивления сдала позиции по закону об ЕФИР. Депутат считает, что поводов для критики нет, так как документ был принят с соблюдением всех положенных процедур. Единственное упущение, которое признал Хинштейн, заключается в том, что налоговики не провели своевременную разъяснительную кампанию. Это якобы и послужило детонатором массовой критики. Соловьёв, видимо, подхватил мысль друга, и принялся говорить, что уже «поздно пить Боржоми»: обсуждение закона завершено, все регламентные процедуры соблюдены, противники не воспользовались шансом его пересмотреть и теперь пытаются размахивать кулаками после драки. Однако Шафран заявила, что в позиции Хинштейна заложено лукавство. По её словам, у критиков закона о регистре есть множество вполне рациональных возражений, которые были проигнорированы. До определённого момента журналистка вела дискуссию в деликатной манере, но страсти в эфире накалялись. Одним из катализаторов произошедшей перепалки стали проблемы со связью. Соловьёва злило, что техники никак не могли привести её в порядок. В результате Хинштейн порой не слышал Шафран и не мог ей ответить. В такой ситуации мэтр отечественной журналистики был вынужден играть роль передатчика информации, а не глашатая истин. Чтобы завершить дискуссию в пользу друга Хинштейна, Соловьёв принялся ловить соведущую на неточностях и неосторожных выражениях. Однако журналистка позволила себе упрекнуть «мэтра» в том, что он не даёт ей возможности высказаться. Такой выпад произошёл, пожалуй, впервые за 12 лет их совместной работы. Всё это время Шафран рядом с Соловьёвым было почти не слышно. В утреннем эфире полностью доминировал «мэтр», не удосуживаясь порой даже обращать внимание на то, что в студии он находится не один. Шафран покорно играла роль тени Соловьёва и в основном подыгрывала ему, лишь изредка и не очень успешно пытаясь сдерживать эмоциональный напор коллеги. Более того, журналистка грешила тем, что, как правило, не возражала «мэтру» в тех ситуациях, когда он позволял себе излишне резкие и оскорбительные выражения в адрес отдельных категорий граждан (знаменитые «два процента дерьма») и радиослушателей. Но 2 июня 2020 года стал совсем другим днём. Шафран не обращала внимание на недовольство Соловьёва и продолжала говорить о несовершенстве закона и отсутствии нормального обсуждения в обществе и парламенте. Соведущие перебивали друг друга, но победа, конечно же, досталась Соловьёву, принявшему близко к сердцу слова журналистки о «демагогии» защитников закона об ЕФИР. Все аргументы Шафран он назвал «абсолютным бредом» и заявил, что она якобы обвиняет Хинштейна во лжи. «Анна Борисовна, ты кого-то слышишь кроме себя?.. Если меня обвиняешь в демагогии, то точно надо работать одной. Ты не можешь работать с человеком, которого считаешь демагогом… У тебя есть свои программы, своё представление о прекрасном, работай одна», — подвёл итог диспуту Соловьёв, вновь отказавшись выслушивать Шафран 3 июня журналистка уже не появилась в утреннем эфире «Вести ФМ». Да, её не уволили с радиостанции, а просто сняли с передачи «Полный контакт». Она продолжает вести программу «Стратегия», которая идёт в вечернем прайм-тайме с понедельника по пятницу. Однако за Шафран так никто публично и не заступился. В свою очередь Соловьёв не извинился за то, что нахамил коллеге, с которой провёл в студии 12 лет. Произошедший конфликт стал ещё одним доказательством того, в каком удручающем положении находится культура дискуссии в России, причём на всех уровнях. Обсуждение важнейших для страны вопросов в парламенте и СМИ практически всегда превращается в нелепый диспут с унижениями и затыканием ртов.