Бишкек — Лично для меня пандемия Covid-19 в моей родной стране, Кыргызстане, началась 19 марта, когда мой сын прибыл в международный аэропорт Бишкека из «крайне инфицированной» европейской страны. Я не смог с ним увидеться, потому что вместе с ещё несколькими десятками человек, прибывшими с ним на одном рейсе, его немедленно отправили в 14-дневный карантин на бывшую американскую военную базу, которую США безвозмездно передали стране в 2014 году. Карантином это только назвалось. В реальности на бывшей базе царил хаос и дезорганизация. Вместо строгой изоляции друг от друга, прибывшие пассажиры оказались заперты в совершенно неподготовленной и окружённой плотным забором зоне, где они могли свободно передвигаться и общаться. Гигиена практически отсутствовала: здесь было слишком мало туалетов, раковин и душевых кабин для сотни с лишним человек. В результате эта попытка предотвратить проникновение в страну коронавируса в реальности создала идеальные условия для распространения инфекции среди вновь прибывших. Спустя пять дней — и без каких-либо объяснений — всех изолированных пассажиров отпустили на «домашний карантин». Позднее я слышал, что как минимум один из них сдал положительный тест на Covid-19, однако даже сегодня никто не знает, заразили ли эти пассажиры кого-нибудь ещё. Этот и многочисленные другие эпизоды показывают, что Кыргызстан оказался совершенно не подготовлен к пандемии вируса (то же самое можно, по-видимому, сказать и о наших соседях в Центральной Азии). Судя по косвенным данным, правительство это признаёт: спустя несколько дней после того, как пассажиров выпустили из карантина, свой пост покинул главный санитарный врач страны. А 1 апреля были уволены заместитель премьер-министра и министр здравоохранения. Столь неорганизованная реакция на угрозу Covid-19 выглядит малообъяснимой, поскольку изначально киргизские власти принимали правильные и своевременные решения. Ещё 27 января Совет безопасности страны рекомендовал правительству «предотвратить проникновение инфекции коронавируса в страну». Но хотя существование этой проблемы было признано за полтора месяца до появления первого зарегистрированного случая Covid-19 в Кыргызстане, власти практически ничего не сделали за всё это время. Например, правительству было прекрасно известно, что многие киргизские граждане в начале года совершают обязательное мусульманское паломничество в Мекку. Они вернулись в Кыргызстан 12 марта, и некоторые из них затем оказались в числе первых граждан, у которых был диагностирован Covid-19. Однако правительство выглядело просто парализованным. Оно не смогло закупить достаточное количество реагентов, комплектов для тестов, защитных костюмов и других необходимых материалов и оборудования, и оно не подготовило базы для обсервации и карантина. Вернувшихся из Мекки начали тестировать только после 18 марта, а к тому времени они уже могли инфицировать других людей. В случае положительного теста киргизские власти не занимались необходимым в подобной ситуации отслеживанием контактов больного. Со своей сравнительно замедленной реакцией на пандемию Кыргызстан далеко не одинок среди центральноазиатских стран. Казахстан сообщил о первом подтверждённом случае Covid-19 13 марта, а Узбекистан двумя днями позже. Таджикистан подтвердил первый случай заражения 30 апреля — после нескольких недель упорного отрицания болезни. Наверное, не случайно это произошло всего за несколько часов до прибытия в страну миссии ВОЗ. Туркменистан остаётся единственным государством в Средней Азии, и одним из немногих во всём мире, где до сих пор не зарегистрировано ни одного случая заражения Covid-19 (а недавно правительство отказалось пригласить в страну миссию ВОЗ). По состоянию на 19 мая, в остальных четырёх странах Центральной Азии официально зарегистрировано сравнительно умеренное общее количество случаев заражения — 12525 случаев, то есть около 169 на миллион жителей, — и сравнительное невысокое общее число умерших — 106. Цифрам из Узбекистана, Казахстана и Кыргызстана, наверное, можно доверять. Правительства этих стран ежедневно обновляют информацию о пандемии; ситуация активно обсуждается в независимых СМИ (включая иностранные) и социальных сетях. Неправительственные организации также играют важную роль в мониторинге, и поэтому предпринимаемые сейчас попытки киргизского правительства ограничить деятельность этих групп вызывают особенное беспокойство. Туркменские и таджикские власти традиционно менее открыты с прессой. Но «Радио Свобода» (RFE/RL), обладающее источниками в обеих странах, недавно сообщило, что туркменские власти перевели более 400 человек из карантинной зоны в Туркменабаде, втором крупнейшем городе страны, в небольшие провинциальные больницы. Ранее появлялись сообщения о том, что власти предположительно пытаются скрыть случаи коронавируса от ВОЗ. Впрочем, наибольшие опасения сегодня вызывает ситуация в Таджикистане: Всемирный банк недавно предупредил о том, что в стране, чьё население равно примерно 9,3 миллионам, число тяжёлых случаев Covid-19 может достигать 230 500, а количество умерших — 21 тысячи человек. Таджикские власти явно начинают осознавать масштабы опасности. Новостное агентство «Азия-плюс» 1 мая сообщило, что Рустам Эмомали, мэр столичного города Душанбе, обратился к жителям с призывом не паниковать и заверил их в том, что государство обладает достаточными ресурсами для борьбы с пандемией. Наконец, Covid-19 создал серьёзные проблемы для тех 4-5 миллионов среднеазиатских мигрантов, которые живут и работают в России. Большинство из них приехали из Узбекистана, Таджикистана и Кыргызстана, и они обеспечивают этим странам крупные доходы в виде денежных переводов. В 2019 году Таджикистан и Кыргызстан получили денежные переводы, чья общая сумма составляет примерно 30% их ВВП; эти страны входят в число мировых лидеров по размерам денежных переводов на душу населения. Однако многие мигранты потеряли работу из-за пандемии, а закрытие границ не позволяет им вернуться домой. Хотя решение российского правительства выплачивать мигрантам пособия по безработице, конечно, им поможет, такое решение является всего лишь временным. Доходы и размеры денежных переводов резко упадут, что драматически повлияет на состояние экономики центральноазиатских стран. Достаточно рано осознав угрозу Covid-19, правительства некоторых стран Центральной Азии проявили затем медлительность в подготовке к грядущему появлению коронавируса. Между тем, наиболее серьёзные проблемы этой пандемии, связанные в основном с экономикой, в регионе ещё не начались, поэтому реальные сложности, судя по всему, ещё впереди. Джоомарт Оторбаев — премьер-министр Кыргызстана в 2014-15 годах
