«Протест, который рождается от бессилия»: почему на самоизоляции мы начинаем менять свою внешность
Преподаватель МГУ, клинический психолог Дмитрий Архипов: «Страх или тревога — естественная реакция человека на какие-либо перемены. Они могут происходить как внутри человека, так и во вне. Сейчас в России и в мире происходит множество изменений. Они интенсивные и непосредственно касаются каждого из нас. Людям пришлось изменить свой образ жизни: мы сидим дома, ограничены в своем передвижении и действиях. Возможностей справиться с этими внешними факторами довольно мало — повлиять на государство, вирус или эпидемиологическую обстановку невозможно. Но справляться с неприятными эмоциями все же как-то надо. Частая защита от страха или тревоги — это контроль. Мы пытаемся последовательно либо беспорядочно на что-то воздействовать, чем-то управлять. Кто-то тревогу переправляет в работу, начинает посвящать ей все свое время. Это грубая артиллерия и один из самых распространенных способов совладания. Для некоторых же желание справиться с неконтролируемой ситуацией перебрасывается на всевозможные другие сферы. Люди начинают убираться дома, разбирать старый хлам, что-то переделывать. Юля, героиня материала «С подругой был спор: если она сделает каре, я сделаю челку. Каре она не сделала, но я уже настроилась на стрижку. Так челка и появилась. А потом я все смотрела в зеркало и думала: „Нет, ну а почему бы не сделать каре? Если неудачно, отрастет же, да и не увидит никто“. Вот так 10 сантиметров длины были жестоко отрезаны. А потом я покрасилась!» Одной из форм совладания является и контроль над собственным телом. Заняться собой, украсить себя — это вообще бытовой и понятный способ борьбы с беспокойством, который особенно свойственен женщинам. По той же причине многие сейчас начали заниматься спортом. И дело не в том, что заниматься спортом хорошо, а в контроле — не только над собственным телом, но и над здоровьем. Безделье и скука здесь вообще не при чем, потому что это не причина, а результат все тех же внешних факторов. Из-за вынужденного безделья — отсутсвия работы и деятельности — образуется пустота, незаполненность психического пространства, а отсюда — еще больше тревоги. Все это мы стараемся чем-то заполнить, проконтролировать. Сима, героиня материала «В конце марта я решила, что мне надо проколоть язык. Тогда у меня уже были розовые волосы, но их я всегда воспринимала, как часть себя, а не способ выделиться, так что прокол языка не был продолжением „образа“. Но я знаю себя: мне может стать скучно, и я что-то захочу сделать — стрижку или яркий макияж. И тут я увидела в TikTok девочку, у которой был проколот язык… Эта деталь добавляла ей столько сексуальности, что я захотела так же. Не для кого-то или чего-то, а для самой себя. Захотела — сделала» Иногда люди уходят в крайности — красят волосы в синий или бреются налысо. Это может служить не только способом совладания, но и выходом агрессии, которая возникает в сложившейся ситуации. Любая радикализация, любое резкое, неожиданное появление себя — это агрессивное поведение. Агрессивное — в широком смысле. Это не плохо и не хорошо, но это вызов: „Я другой. Я отличаюсь“. Это протест, который рождается от бессилия — сейчас мы сталкиваемся с ним в большом количестве. У нас нет контроля над ситуацией вообще, а страх часто конвертируется в злость или раздражение. Отчасти это инфантильное поведение, но чем примитивнее обстановка, тем примитивнее мы на нее реагируем». Психолог-психотерапевт, тренер Мастерской современной психодрамы Ксения Шибанова: «Сейчас многие стали проводить больше времени наедине с собой. Люди смотрят на себя, пытаются понять, понравиться самим себе. В таких условиях легче решиться на компульсивные поступки и повернуться лицом к тем своим частям, которые оставались незаметными на фоне привычных будней. Например, кто-то думать не думал, что ему нравится печь, а тут вдруг начал. То же самое с розовыми волосами. К тому же в новых условиях людям не нужно пять дней в неделю ходить в офис, где есть дресс-код, а значит можно спокойно экспериментировать с длиной и цветом волос, пирсингом. Возможно, это та часть меня, которая обычно неярко выражена, а сейчас настало ее время. Ира, героиня материала «У меня дома была розовая краска, которую я купила почти год назад. Помню, давно еще смотрела видео Кати Клэп и жутко завидовала ее омбре с красным цветом, но все не решалась, боялась испортить волосы. А тут подумала, что карантин — отличное время попробовать что-то новое: в лучшем случае — сфоткаюсь и выложу снимки в инстаграм, в худшем — просто смою. В итоге я смыла краску чрез три часа: жутко надоел цвет и склеенные волосы. Но об эксперименте не жалею» Но основную роль, на мой взгляд, играет тот факт, что смена внешности в нынешней ситуации — это способ получить свободу, почувствовать хоть какое-то разнообразие. Сейчас мы оказались в условиях дефицита возможностей получить какие-то положительные эмоции, а изменение внешности — это всегда сильные эмоциональные впечатления. Сейчас они помогают нам разбить этот день сурка. Кроме того, здесь могут быть и мотивы так называемого подросткового бунта. Подростки экспериментируют с внешним видом, потому что хотят почувствовать независимость от этих больших взрослых, которые придумывают правила. И сейчас, сидя по домам, мы все оказались в этой самой позиции подростков — вдруг появились какие-то указания: „Туда не ходи, это не делай“. У нас забрали свободу и автономность, и появилась потребность хоть где-то эту свободу ощутить. Собственная внешность сейчас — один из немногих аспектов жизни, на которые мы можем влиять, которые можем контролировать. Бунтарство дает нам энергию, потому что в нем мы чувствуем себя активными. Какого цвета у меня сегодня будут волосы? Решать мне. Костя, герой материала «За всей суетой дней я просто не придавал значение своим волосам — они мне вроде бы нравились, вроде бы не мешали. Несколько лет я ходил с длинными, делал хвостик иногда. А тут я вдруг понял, что мне так все надоело: начал раздражать и их вид, и длина. Тут что-то заметил, там подметил — пузырь переполнился и лопнул. Теперь у меня каре. Благодаря длительному „заключению“ я наконец-то прислушался к себе» Так что изменение внешности — это протест, но не только по отношению к некоему внешнему взрослому миру. Игра идет и на внутренней арене. Сейчас в нас очень много взрослого, появилось много серьезных проблем. Мы беспокоимся о безопасности, деньгах, работе. И хоть в чем-то нам нужно поиграть, хоть где-то почувствовать легкость». Надя, героиня материала «Последние года четыре я все время красилась в блонд. За время самоизоляции корни так сильно отрасли, что я даже начала шутить: „А не состричь ли вообще все белое, что осталось?“. В конце концов решила, что не хочу избавляться от челки, и просто состригла виски. Так уж вышло, что для меня самоизоляция — одно сплошное обновление. Новая квартира, новая девчонка. Очень хотела этот новый этап как-то обозначить и внешне»
