The Diplomat (США): Китай, Россия и геополитика в Арктике

В конце февраля российский ледокол «Капитан Драницын» совершил успешное плавание, доставив грузы для международной полярной экспедиции MOSAiC, в которой принимают участие представители 20 стран, в том числе, США, Китая и России. Владея самым большим в мире ледокольным флотом, Россия обладает монополией на ледокольные операции, которую пока почти никто не оспаривает. Однако новый китайский ледокол «Сюэлун-2» («Снежный дракон»), который в апреле должен вернуться из своего первого плавания, тоже должен будет оказывать помощь в проведении экспедиции MOSAiC. Россия издавна занимает господствующие позиции в Арктике, однако сейчас и другие страны расширяют свое присутствие и влияние в этом регионе. Наиболее заметен в этом плане Китай, и такая ситуация сулит серьезные изменения, хотя роль США в этом деле может оказаться незаметной. Потепление в Арктике повышает геополитическую значимость и экономический вес этого региона, и в его будущем могут сыграть главенствующую роль такие страны как Россия и Китай. Их формальное и неформальное партнерство в арктических делах является важным элементом, позволяющим понять долгосрочный стратегический баланс сил в Арктике. В деятельности России в арктическом регионе нет ничего удивительного, поскольку она входит в восьмерку стран, имеющих территории за Полярным кругом. Причем российские территории там весьма обширны и включают тысячи километров береговой линии. Россия действует в Арктике давно и активно, выступая за использование Северного морского пути (СМП) вдоль своего сибирского побережья как за альтернативу южным маршрутам через Суэцкий канал. Она также вкладывает большие средства в строительство ледоколов, способных работать в Северном Ледовитом океане, каких нет ни у одной другой страны. Китайское присутствие в северных широтах менее заметно, потому что самая близкая к Арктике точка этой страны находится на удалении 8 000 километров от Берингова пролива. Тем не менее в последние годы Китай претендует на более активную роль в арктических делах. В 2013 году он стал одним из 13 государств-наблюдателей в Арктическом совете. Пекин опубликовал официальный документ под названием «Арктическая политика Китая», просигнализировав о своем намерении играть более важную роль в регионе. В этом документе изложены приоритеты Китая в Арктике, а сам Китай назван «околоарктическим государством». Сотрудничество между Китаем и Россией в последние годы придает интригующую сложность арктической геополитике. В экспертном сообществе нет единого мнения о том, является ли потепление в российско-китайских отношениях настоящим стратегическим альянсом, или это просто брак по расчету. Сторонники первой точки зрения указывают на многочисленные соглашения между двумя странами, на личную дружбу между руководителями России и Китая, и на их единство при голосовании в Совете Безопасности ООН. Скептики же утверждают, что у России и Китая цели часто расходятся, несмотря на взаимные интересы, и что они с недоверием относятся к намерениям друг друга. В этой статье мы уделяем главное внимание долгосрочным перспективам российско-китайских отношений в Арктике. Соотношение сил и состояние дел России и Китая в Арктике Присутствие России в Арктике и ее заинтересованность в Северном морском пути вполне естественны. Длина ее береговой линии за Полярным кругом превышает 38 000 километров, а история страны в регионе исчисляется столетиями. В Арктике у России два главных экономических интереса. Во-первых, она имеет все возможности для поиска нефти и газа в этом регионе. 70% российских запасов сосредоточены на континентальном шельфе у побережья (в основном в Северном Ледовитом океане), а благодаря своему статусу крупнейшей в мире нефте- и газодобывающей страны Россия является ведущим игроком в разработке новых месторождений в международных водах. Во-вторых, географическое положение России и логистика делают ее важнейшим игроком в прокладке новых морских коммуникаций в Северном Ледовитом океане, так как отступающий морской лед постоянно открывает все новые судоходные пути. Это позволяет развивать арктическое торговое судоходство между Восточной Азией и Западной Европой, а у России вдоль этих маршрутов есть и порты, и объекты технического обеспечения. А еще это дает толчок развитию Сибири. Россия издавна сетовала на то, что все крупные сибирские реки впадают в Северный Ледовитый океан вместо того, чтобы течь на юг и орошать пустыни Центральной Азии. В советские времена на протяжении десятилетий разрабатывались гигантские проекты, направленные на то, чтобы развернуть эти реки вспять. Но в 1980-х годах от них отказались. Судоходство на этих реках существует в небольших объемах и сегодня, чему содействует флот ледоколов речного базирования. Но таяние арктических льдов вкупе с созданием современных портов и судоходных маршрутов для обеспечения СМП может создать новые возможности для освоения богатых сибирских ресурсов. С точки зрения Китая, Арктика является одним из нескольких регионов, где ему надо попытаться усилить свое влияние и создать имидж мировой державы. Китай называет себя «околоарктическим государством» и утверждает, что поскольку он расположен довольно близко к Арктике, перемены в этом регионе напрямую отразятся на нем и «в свою очередь, на его экономических интересах в области сельского хозяйства, лесозаготовок, рыбной ловли, судостроения и судоходства, и в других отраслях». В 2017 году Китай выдвинул инициативу «Полярный Шелковый путь», которая является составной частью его глобальной программы «Один пояс — один путь» и создает механизм сотрудничества с другими странами по совместному развитию судоходных маршрутов в Арктике. Пекин принимает односторонние и совместные меры по реализации своих устремлений и узакониванию своего положения в Арктике. Китай самостоятельно выделяет значительные средства на проведение многочисленных научно-исследовательских экспедиций. В середине октября первый отечественный ледокол «Сюэлун-2» отправился в свое первое плавание как участник 36-й китайской антарктической экспедиции. Он дойдет до порта Южной Африки, а затем отправится домой. Этот ледокол служит в качестве исследовательской площадки, имея самое современное океанографическое оборудования и системы мониторинга, которые позволяют проводить съемку морского дна и инженерно-геологические работы. Это даст Китаю возможность активизировать свою научную дипломатию в регионах Арктики и Антарктики. КНР активно участвует в работе Арктического совета и развивает двусторонние отношения с отдельными арктическими государствами и прочими заинтересованными сторонами, добиваясь от них поддержки своих инициатив. Заметный рост российско-китайского сотрудничества в Арктике в последние годы привлек внимание наблюдателей. Совпадение экономических интересов, состоящих в развитии арктической торговли, определенно играет свою роль в развитии этих отношений, но не может в полной мере объяснить, почему стороны довольно неожиданно перешли от соперничества к сотрудничеству в этом регионе. Путь от соперничества к сотрудничеству Россия уже давно стремится осуществлять контроль над обширной сферой своего влияния, границы которой весьма неопределенны. Классическое (и, пожалуй, чрезмерно упрощенное) объяснение этих действий состоит в том, что это реакция России на многочисленные вторжения на ее территорию. Последними проявлениями такой политики стали российские авантюры от Донбасса до Курильских островов. В этом плане у России есть особенно уязвимое место — это Сибирь и арктические территории. Такая уязвимость объясняется уникальной и долгой историей России в данных регионах. На экономические амбиции Китая в этом регионе Россия смотрит с подозрением. В 2012 году она заблокировала прохождение китайских судов по Северному морскому пути, из-за чего Китай приостановил свою научно-исследовательскую деятельность в ходе пятой арктической экспедиции. На следующий год Арктический совет вопреки первоначальному сопротивлению России предоставил статус наблюдателя шести странам, включая Китай, а также Японии, которая может стать противовесом Китаю. Но с 2013 по 2014 год российские расчеты претерпели существенные изменения. Российская компания «Новатэк» и Китайская национальная нефтяная корпорация (CNPC) в 2013 году начали партнерство в рамках совместного предприятия, профинансировав проект «Ямал СПГ», в котором CNPC приобрела 20-процентную долю. Китай рассчитывал на то, что будет получать с ямальского предприятия как минимум три миллиона метрических тонн сжиженного природного газа в год, перевозя его на свои рынки по СМП. В 2014 году против России были введены международные санкции за аннексию Крыма, и Москва резко развернулась в сторону Пекина, так как остальные партнеры по ямальскому проекту, такие как «Эксон Мобил» и «Эни» от сотрудничества отказались. Китайский Фонд Шелкового пути купил еще 9,9% акций ямальского проекта, доведя свою долю собственности до 29,9%. Укреплению связей между Россией и Китаем также способствует дружба между лидерами двух стран. С 2013 года Владимир Путин и Си Цзиньпин встречались более 30 раз. Во время июньского визита они подписали соглашение о развитии экономических связей на общую сумму более 20 миллиардов долларов, включая соглашения по Арктике. В предстоящие годы они планируют довести годовой объем двусторонней торговли до 200 миллиардов долларов. В 2018 году Китай объявил инициативу «Полярный Шелковый путь», включив ее в масштабную программу «Один пояс — один путь». Эта инициатива стала тем механизмом, в рамках которого осуществляется совместное развитие Арктики. Пекин планирует использовать СМП в целях диверсификации маршрутов морских перевозок и сокращения времени в пути между некоторыми пунктами. России СМП дает шанс впервые в истории стать крупной морской торговой державой, так как таяние льдов преображает береговую линию Северного Ледовитого океана, превращая его в ценный актив. «Полярный Шелковый путь» должен стать механизмом увеличения российско-китайских инвестиций и развития сотрудничества в строительстве арктической инфраструктуры, предназначенной для обеспечения коммерческих перевозок и освоения ресурсов вдоль Северного морского пути. Будущие вызовы для двусторонних отношений Несмотря на несомненное сближение России и Китая после 2014 года, взаимные интересы претерпевают изменения, а это может привести к определенным сдвигам в балансе двусторонних отношений. Как отмечает эксперт по Китаю из Центра Стимсона (Stimson Center) Юнь Сунь (Yun Sun), «Полярный Шелковый путь» придумали китайцы, но идея эта возникла из-за того, что Россия еще в 2015 году пригласила КНР совместно развивать СМП. Сунь отмечает, что причины для развития СМП есть у обеих сторон, однако для России экономические приоритеты важнее, чем для Китая, а поэтому у Пекина появляются рычаги давления, и он может влиять на результат. Сунь заявляет: «Россия в вопросе развития Северного морского пути действует с позиции слабости, а Китай — с позиции силы». Потребность Китая в энергоресурсах скорее всего будет усиливаться, но нет никакой гарантии, что он будет и дальше полагаться на поставки из России, да и экспортные возможности России не безграничны. Хотя потепление в российско-китайских отношениях привело к созданию взаимовыгодных экономических отношений, дисбаланс в этих связях все больше идет на пользу Китаю. После 2014 года Россия отчаянно ищет альтернативу европейским рынкам для своего экспорта, и Китаю в таких обстоятельствах удалось добиться значительных уступок по импорту природного газа. По условиям подписанного соглашения, 80% используемого в проекте «Ямал СПГ» оборудования должно быть китайского производства. Кроме того, Китай активно ведет разведку газовых месторождений в Южно-Китайском море, а также закладывает основы для освоения ресурсов в Арктике. Многие обозреватели подчеркивают другие выгоды освоения Арктики, такие как сокращение времени морских перевозок и диверсификация торговых маршрутов. Но долгосрочные интересы Китая связаны с редкими минералами и энергоресурсами арктического региона. Поэтому Пекин недавно провел реорганизацию своих административных структур, чтобы заранее закрепиться на лидирующих позициях в освоении Арктики. В марте 2018 года центральное правительство Китая одновременно объявило о роспуске трех государственных органов и о создании Министерства природных ресурсов в целях оптимизации управления ресурсами страны. Китайское арктическое и антарктическое управление (ААУ) и Первый институт океанографии (ПИО), которые прежде подчинялись Государственной администрации по океану, переподчинены Министерству природных ресурсов. ААУ отвечает за разработку национальной стратегии и политики полярных исследований, за обеспечение научных полярных экспедиций, за координацию полярного сотрудничества с другими странами и международными организациями. ПИО же поставлена задача развивать науки о море и морские технологии, а также оказывать поддержку в деле управления морскими ресурсами, в вопросах безопасности и развития. В прошлом году ПИО руководил девятой китайской арктической экспедицией, в ходе которой по всей Арктике были установлены датчики, обеспечивающие постоянный мониторинг. Поскольку возможностей для освоения ресурсов становится все больше, соперничество между Россией и Китаем в этой сфере переходит в реальную плоскость. На дипломатическом фронте, в своих документах по арктической политике и в ходе различных встреч и конференций по Арктике Китай часто заявляет о том, что арктические проблемы имеют международный характер. Нет никаких сомнений, что так Китай пытается узаконить свое участие в решении арктических вопросов и присутствие в Арктике. Однако Россия оберегает свои интересы в Арктике и с подозрением относится к активности неарктических стран. Такое несовпадение взглядов будет только усиливаться по мере того, как арктические маршруты становятся все более доступными, а освоение Арктики все более реальным. Налаженное в последние годы сотрудничество в Арктике не устраняет давний конфликт между двумя странами на российском Дальнем Востоке. Отчасти это объясняется демографическими проблемами. В приграничных с Россией регионах скученно проживают сотни миллионов китайцев. В то же время, на российском Дальнем Востоке, который по площади равен двум третям всего Китая, живет лишь шесть миллионов человек, и численность населения там устойчиво сокращается. Такое противоречие находит свое отражение в бурном росте нелегальной иммиграции и в неуклонной китаизации приграничных поселков, таких как Забайкальск, где напротив города Маньчжурия находится крупнейший железнодорожный пункт пропуска на российско-китайской границе. Там китайские фирмы скупили значительную часть бизнеса на российской стороне границы. Кроме того, колоссальные природные ресурсы российского Дальнего Востока осваиваются в основном в интересах экспорта в Китай. Например, ежегодно из России в Китай по железной дороге экспортируется примерно 200 миллионов кубометров древесины, и почти вся эта древесина с Дальнего Востока. Похожие цифры можно привести буквально по любому добываемому в России сырью. По этой причине отношения между Россией и Китаем приобретают сложный характер экономической взаимозависимости, что противоречит их воинственному национализму. В конце концов, ресурсное богатство востока России имеет огромную экономическую ценность для страны, но если эти ресурсы использует исключительно региональный конкурент, долгосрочным экономическим перспективам России это ничего хорошего не сулит. В силу демографических проблем и экономической реальности, состоящей в том, что российский Дальний Восток подпитывает китайскую экономику, в долгосрочной перспективе этот регион может остаться российским лишь номинально. Ясно, что у Москвы и Пекина есть общие экономические интересы, но в сфере безопасности их взгляды существенно расходятся. Россия считает Арктику своим глубоким тылом и недавно объявила о том, что расширит свой зонтик противоракетной обороны, дабы подкрепить свои права на этот регион. Китай, не имеющий территорий в Арктике, выступает за то, чтобы морские проходы в высоких широтах считались международными водами, так как это соответствует его экономическим интересам. В то же время, он применяет технологии двойного назначения (спутники, научные экспедиции), подкрепляя этим свои интересы в сфере безопасности. Китай следует собственным курсом Хотя Пекин и Москва часто хвастаются высоким уровнем двустороннего сотрудничества, Китай предпринимает шаги по расширению своих международных связей и по развитию собственных возможностей. Вскоре после спуска на воду ледокола «Сюэлун-2» в июне 2018 года Пекин утвердил план строительства первого атомного ледокола. Если этот корабль водоизмещением 30 000 тонн будет построен, Китай станет второй после России страной, эксплуатирующей атомные ледоколы. А еще это будет первый в Китае надводный корабль с атомной силовой установкой. По мнению некоторых специалистов, это станет для Пекина переходным этапом к созданию атомных авианосцев, которые в настоящее время проектируются. Такие корабли не приносят Китаю никакой пользы в прибрежных водах, но идеально подходят для переброски сил и средств и демонстрации военной мощи. Поскольку у Китая появляются в Арктике все новые интересы, и он увеличивает там свои инвестиции, Пекин вполне может обосновать присутствие там своих авианосцев, как Соединенные Штаты оправдывают присутствие своих кораблей необходимостью защиты международных морских путей. Китай может посчитать, что открывающаяся Арктика является для него той ареной, где он способен утвердиться в качестве новой военно-морской сверхдержавы. Но это будет напрямую противоречить российским претензиям на Северный Ледовитый океан, который Москва считает своим «озером» (такое же отношение у Америки к Северной Атлантике). Есть определенная доля иронии в том, что китайская программа строительства авианосцев основана на разработках и технологиях, приобретенных в последнее десятилетие у России. Сегодня Россия обладает монополией на ледокольную проводку судов по Северному морскому пути, что позволяет ей устанавливать границы и взимать плату за каждое такое сопровождение. Российские компании понимают необходимость замены устаревших ледоколов и увеличения ледокольного флота, чтобы расширять навигацию на СМП. Однако успехи Китая в строительстве отечественных ледоколов и накапливаемый им опыт судоходства в полярных регионах не только приведут к снижению китайской зависимости от российской ледокольной проводки, но и дадут ему возможность бороться с Россией за долю рынка. Китай не только развивает отечественные технологии и внутреннее производство. Он укрепляет отношения с другими арктическими странами, не ограничиваясь Россией, чтобы сделать нормой свое присутствие в Арктике. В частности, Пекин осуществляет крупные инвестиции в Исландии и Гренландии. Согласно докладу Центра военно-морского анализа (CNA), в период с 2012 по 2017 год китайские инвестиции составили почти шесть процентов от среднего ВВП Исландии и 11,6% от ВВП Гренландии (хотя во втором случае значительная часть этих инвестиций привязана к будущим проектам, реализация которых еще не началась). Объемы китайских инвестиций и места их вложения вызывают у международных наблюдателей опасения по поводу того, что Пекин оказывает несоразмерное влияние на экономику этих регионов, а также получает возможность отстаивать свои интересы в Арктике, действуя через Исландию и Гренландию. Расширение партнерства Пекина с Исландией, Гренландией и прочими арктическими странами в перспективе может также уменьшить его зависимость от сотрудничества с Россией и усилить позиции Китая на переговорах, позволяя ему заключать выгодные экономические сделки со всеми арктическими партнерами. Такие действия Китая вполне разумны, особенно в свете того, что он осуществляет экономическое поглощение российского Дальнего Востока. Он ведет себя как арктическая держава, ибо поскольку российский Дальний Восток все больше попадает в китайскую сферу влияния, Китай в определенном смысле уже имеет арктическое побережье. Заключение Пока российско-китайское сотрудничество в Арктике носит практический характер и является взаимовыгодным для обеих сторон. Здесь действует простой расчет. Россия рядом, она обладает знаниями и опытом для развития Северного морского пути; а у Китая есть экономические средства для поддержки такого начинания. Но в перспективе такой характер их взаимоотношений может измениться, поскольку Китай страхуется, и в дополнение к партнерству с Россией разрабатывает другие варианты (создавая отечественные ледоколы, налаживая двусторонние отношения с другими арктическими государствами), сохраняя при этом господствующее экономическое положение. А у России открываются новые маршруты в Северном Ледовитом океане, для освоения и контроля которых ей в настоящее время не хватает средств. Экономическая целесообразность СМП на ближайшую перспективу вызывает споры и сомнения, но можно вполне определенно сказать, что Китай занимает стратегические позиции, чтобы стать основной движущей силой в развитии Арктики и претендовать на лежащие в ее недрах ресурсы. Более того, ползучее присутствие Китая на российском Дальнем Востоке наверняка станет расширяться, а это будет медленно, но верно усиливать расхождение интересов. С учетом нынешних тенденций расширяющееся присутствие Китая в Арктике может привести к прямому соперничеству с Россией. А она не в состоянии ответить на этот вызов. Для американской политики в Арктике есть и хорошие, и плохие новости. Хорошая новость состоит в том, что пока российско-китайское сотрудничество в Арктике имеет в основном поверхностный характер, и у него наверняка есть потолок. А плохая новость заключается в том, что если США не расширят значительно военное присутствие в Арктике и не увеличат там экономические инвестиции, они не смогут защитить свои интересы, а также не сумеют сдержать китайские амбиции и усиливающееся влияние.