Депутат Бундестага Гердт: Первая межпарламентская комиссия по мирному урегулированию на Донбассе пройдет в Минске
Идейный вдохновитель и спикер комиссии, депутат Бундестага от партии «Альтернатива для Германии», член комитета Бундестага по иностранным делам, член комитета по правам человека и гуманитарной помощи, главный представитель фракции в подкомитете по предотвращению кризисов и конфликтов Вальдемар Гердт рассказал Украине.ру в чем уникальность создаваемой международной комиссии и почему именно на нее возлагаются большие надежды. — Господин Гердт, на каком этапе сегодня находится межпарламентская комиссия по правам человека? Кто дал добро на участие? — Комиссия представляет собой общественно-политическую платформу/форум парламентариев и экспертов в области прав человека. В ней уже 7 депутатов Бундестага, есть предложения от депутатов Госдумы, которые хотят участвовать в таком формате. Мы также разговаривали с представителями украинской Верховной Рады. Выразила желание участвовать Белоруссия. Мы также отправили предложения о сотрудничестве в европейские и зарубежные парламенты. Есть и другие страны — Австрия, кое-кто из Латинской Америки. На данный момент существует очень много договоренностей между сторонами конфликта на Донбассе и гарантами Минских соглашений касательно реализации формулы Штайнмайера, но они не исполняются, а значит в них нет никакого смысла. Даже после последних, дающих надежду, переговоров, опять начались пробуксовки в плане претворения их в жизнь. Поэтому смысл нашей инициативы в том, что парламентарии будут иметь возможность в рамках комиссии обмениваться мнениями, консультироваться с экспертами, а также адаптировать полученную экспертизу к своему национальному законодательству. Это то, что пока не удалось политикам в высшем эшелоне. Возможно, что парламентарии собравшись вместе смогут найти более конструктивный подход, и конечно они обязаны воплощать то, о чем договорятся, в законотворчестве. До сих пор такой связки не было. Сейчас она появляется. — Насколько популярна ваша инициатива в родном вам парламенте? — Наша инициатива получила большую поддержку во фракции и сейчас является официально признанной межпарламентской комиссией по правам человека (IPMK). Данная комиссия имеет все права действовать во имя защиты прав человека, чем мы и занимаемся. — Вы недавно в Берлине встречались с лидером украинской оппозиционной партии ОПЗЖ Виктором Медведчуком. О нем ли идет речь, когда вы говорите о переговорах с кем-то из Верховной Рады? — Украинская делегация долгое время искала возможность посетить Бундестаг и встретиться с нашими парламентариями для обсуждения ситуации на Востоке Украины и возможного мирного плана. Я с моей стороны выразил готовность пригласить данную делегацию к нам во фракцию. Мирные инициативы, которые представил господин Медведчук, совпадают с целями и задачами нашей межпарламентской комиссии. И когда он спросил, хотим ли мы в чем-то подобном участвовать, я ему в письменном виде передел наше предложение не просто участвовать, а объединиться, объединить инициативы представителей Госдумы, Верховной Рады, Бундестага. Я думаю, подключатся депутаты из Франции, из других стран Евросоюза. И тогда это будет новый формат, который внушает мне больше доверия, чем чисто элитная политика, которая очень часто наталкивается на идеологические барьеры. — Речь идет только об оппозиционных партиях, или Вы ведете переговоры и с партиями власти? Все-таки согласитесь, что та же партия Медведчука, сколько бы не провозглашала инициативы к миру, не имеет решающего голоса в Раде. — Мы хотели бы, чтобы такие мирные инициативы касались всех партий как у нас в Бундестаге, так и в других парламентах. Мы уже до этого вели переговоры с интерфракционным объединением в Раде, где депутаты объединились на базе защиты семейных ценностей. В принципе это похоже. Мы сейчас говорим о том, что в основе деятельности нашего Международного альянса по правам человека лежат консервативные христианско-патриотические взгляды. Есть еще дебаты касательно христианства, поскольку есть консервативные силы и в исламе, например, и мы таким образом их отсекаем от этой комиссии. Я думаю, этот вопрос будет решен чуть позже, когда мы объединимся. Но консервативные, семейные ценности — это то, что лежит в основе нашей комиссии, поэтому переговоры в Верховной Раде идут не только с одним Медведчуком. Я думаю мы сможем привлечь это интерфракционное объединение, в котором он, кстати, тоже есть. — Вы правы, что семейные ценности близки очень многим, однако в украинском парламенте, например, есть люди, которым тоже близок консерватизм, традиционные семейные ценности, но при этом они являются откровенными русофобами, разжигателями межнациональной ненависти и героизаторами нацистских преступников времен Второй мировой. Как отделить мух от слонов и не дать таким персонажам проникнуть в комиссию по правам человека? — Я слышал об этом, мне говорили. Патриот и нацист — в чем отличие? По моему личному убеждению, там, где отсутствует патриотизм, расцветает нацизм. Патриотизм — это здоровое, правильное чувство любви и уважения к своему народу и полное уважение других народов. Только уважая себя, ты научишься уважать других. Патриотизм превращается в нацизм, когда внутри превозмогает чувство неполноценности. Если долгое время, нельзя быть патриотом, вырастает националистический протест. Эту тенденцию можно видеть в Германии, когда у нас страшно ущемляется немецкость в СМИ, в школе и везде, и как обратная реакция, как пружина или маятник, который делает откат назад, появляются люди, которые якобы всем сердцем любят только свою нацию. И это страшно. Ты не можешь любить свою нацию и ненавидеть другую. Это не любовь, это превозношение. Не зря сказано, возлюби ближнего, как самого себя, т.е. начни с себя. Но если ближнего ты не любишь, то себя ты возвеличиваешь. Это тонкая грань. Я думаю, что с этими людьми из Украины надо разговаривать. Если мы сходимся хотя бы на консервативных ценностях, это уже платформа, на которой мы бы могли говорить о патриотизме и о нацизме. Касательно их проникновения в комиссию, я думаю, что, поняв полностью ее идею, им придется с ней согласиться, а если нет, то они не сядут за стол переговоров с теми, кого они пытаются дискриминировать по национальному принципу. Точно также и с российской стороны. Если там будут люди, которые ненавидят украинцев, они не войдут в эту комиссию, им там нечего делать, и они поймут, что там нет для них площадки. Туда соберутся люди, которые четко понимают, что мы должны говорить, дружить и созидать. Тех, кто разрушает, достаточно и без нас. Для них созданы уже тысячи форумов, комиссий и учреждений, а такого как создаем мы, в мире еще нет. — Весенняя конференция в Минске. О чем пойдет речь, кто участники, каких результатов Вы ожидаете? — Участники на сегодняшний день — это представители белорусского, российского, украинского и немецкого парламентов. Каждый из них сейчас решает, кто именно будет представлять эти парламенты. В российской Госдуме, например, у нас встреча была назначена на 24 марта, сейчас перенеслась в связи с коронавирусом. Там собираются наши единомышленники, проводят регистрацию такой группы у себя в Думе и принимают решение о коллективном членстве в этом альянсе. Так мы получаем там рабочую группу. То же самое, мы планируем провести в Минске этой весной. Когда мы соберемся, будет одна главная тема — это мир на Донбассе. Мы досконально разберем всю формулу Штайнмайера, вытащим оттуда наиболее спорные и тяжело воплощаемые моменты, выберем оттуда те моменты, которые требуют законодательной инициативы. Сейчас процесс происходит так — собираются главы государств, решают что-то и по идее парламент должен был бы потом это облечь в закон. Но этой связки не получается. Решения приняты, а парламенты соответствующих законов не принимают, поэтому никакой реализации договоренностей глав государств нет. А на нашей встрече будут именно парламентарии. Если мы здесь на круглых столах в присутствие депутатов проработаем эту инициативу и экспертизу как основу законотворчества, если придем к согласию, тогда они понесут это в парламент. Я думаю, там есть, о чем поговорить с российской стороной, там есть, о чем поговорить с украинской стороной. Все понимают, что альтернативы этому процессу нет, его надо только отшлифовать и в деталях прописать план реализации. Это задача, которую мы перед собой там ставим. Мы не отменяем текущие соглашения, не придумываем ничего нового, мы просто уходим в глубину и расписываем процесс реализации каждого пункта. Ведь много чего провозгласили, а сама методика исполнения никому не понятна. — Есть ли планы по созданию мониторинговой миссии, чего-то вроде ОБСЕ? — Да, сейчас именно такой инструмент как раз и зарождается. Пока это инициатива нашей фракции в Бундестаге, есть инициатива Рады и Думы и есть небольшая группа в белорусском парламенте. Пока мы действуем в одном направлении на уровне национальных парламентов. Если, собравшись в Минске, мы обозначим, что становимся международным альянсом по правам человека, это станет заявкой на нечто очень серьезное.
