Войти в почту

Обращение в СК как форма психического отклонения. История одного "невменяемого"

В октябре 2017 года житель станицы Старощербиновской Краснодарского края Максим Соколов написал в СК заявление, обнаружив в соцсетях материалы, похожие на детскую порнографию. После реакции местных силовиков Максиму показалось, что один из них причастен к публикациям, и он попросил правоохранителей проверить свое предположение. Спустя два года разбирательств, 3 марта 2020 года суд постановил направить на принудительное психиатрическое лечение самого Соколова. Как простое обращение в следственные органы может привести его автора к обвинениям сразу по двум статьям УК РФ и к «ссылке» в психбольницу, попытался разобраться Sobesednik.ru. Овечко, который кричал: «Волк!» После письма о противоправных действиях в отношении детей, 4 января 2018 года участковый оповестил Соколова, что на него написали заявления родные тех самых детей, которых кубанец, как он утверждает, вообще не знал. Родители требовали запретить активисту «мониторить интернет», что натолкнуло его на мысль: «Я когда эту фразу услышал — "мониторить интернет"... У нас в сельской местности я такое выражение слышал только от одного человека — это тот самый следователь Овечко», — объяснял он «Медиазоне». Юрий Овечко как раз отвечал за проведение проверки по обращению о порнографии. Это насторожило Соколова, и он поделился своими соображениями о причастности следователя, обратившись в Следственное управление СК по Краснодарскому краю. После этого он был обвинен в клевете (часть 1 ст. 128.1 УК РФ) на Овечко, которого в тексте письма обвинил в педофилии и «покрывательстве» администраторов группы в соцсетях. «Передача информации в правоохранительные органы не является клеветой. Уголовное дело по клевете вообще не могло быть возбуждено. И следователи и прокуроры об этом знали», — поясняет обвиняемый Sobesednik.ru. Его адвокат Сергей Денисов солидарен с этой позицией: «Много странностей в этом деле. Клеветы здесь не должно быть, потому что Максим обратился в официальный орган с заявлением. Такие заявления не должны рассматриваться как клевета». При этом на сайте ведомства в разделе «Порядок приема заявлений о преступлениях», черным по белому написано, что «заведомо ложный донос» (то есть заявитель должен знать о его ложности) наказывается в соответствии со ст. 306 УК РФ. Других наказаний в СК не предусматривают. Обвинений по 306 статье Соколову предъявлено не было. Оскорблён до глубины погон 20 марта того же года на оскорбление (ст. 319 УК РФ) со стороны Соколова пожаловался уже подполковник МВД Сергей Скворцов. В этот день кубанец вызвал полицию после визита к нему неустановленных лиц, назвавшихся сотрудниками «Ростелекома». Их поведение и желание получить доступ к оборудованию насторожило Максима, и он обратился в правоохранительные органы. Причём о судьбе «технических специалистов» больше ничего не известно — они удалились ещё до приезда полиции, с нарядом которой сперва не возникло проблем и у самого Соколова. Конфликт разгорелся уже после того, как туда приехал начальник местного отдела участковых, г-н Скворцов. "Оскорбление власти" на карте Родины: как суды за слова шагают по стране Можно однозначно утверждать лишь, что подполковник пригласил потерпевшего в свой автомобиль. Что произошло внутри достоверно узнать не удалось. Со слов активиста, полицейский начал оскорблять его, называя «сумасшедшим», что Скворцов отрицает. Далее предполагаемая ссора продолжилась уже на улице возле служебного авто: теперь оскорбленный и оскорбляемый поменялись ролями — «порочил честь и достоинство» отрицающий это Максим, а обвинения предъявлял офицер МВД. Соколов пояснил Sobesednik.ru, что аудио- и видеофиксация произошедшего при рассмотрении дела не были исследованы, а позже их уничтожили. Также он указывает, что изначально майору Чуднову А. В. свидетелей инцидента найти не удалось, но позднее в деле появился «гражданский свидетель, который все якобы видел и слышал из окна своего дома». Причем его сын также работает в правоохранительной системе, утверждает Соколов. Разбираться в том, кто в этой истории прав, а кто виноват, разумеется, будет суд, который, впрочем, сконцентрировал свое внимание на другом... Разбираются. Потерпите. Ключевым вопросом для суда при рассмотрении этого дела неожиданно стала вменяемость Максима: во время следственных действий правоохранители пришли к выводу, что у него есть ментальные расстройства. Причем Соколов заверил Sobesednik.ru: доследственную проверку проводили подчиненные подполковника Скворцова, а за возбуждение дела и расследование отвечали коллеги следователя Овечко. Заключение о недееспособности молодого человека составила комиссия Красноярской краевой психбольницы, где его продержали 26 дней. Со слов Соколова, условия там были, мягко говоря, не самые лучшие: «Кругом решетки как в СИЗО, только без конвоя». В медучреждении он жаловался на сон, отношение персонала и даже на элементарные физические неудобства — там не было сидений с опорой для спины, зато «все, что написано о нарушениях прав человека, там было». Вернувшись домой он еще месяц приходил в себя и спал по 12 часов в сутки. «Раньше я считал, что "зэки" и тем более "психи" опасные асоциальные люди. Когда я сравнил общение с ними и с сотрудниками прокуратуры, полиции и остальных ведомств, в отличие от последних, у "зэков" и "психбольных" есть честь», — рассказывал кубанец «Свободным медиа». Фрагмент заключения Красноярской краевой психбольницы Первое судебное заседание состоялось 11 декабря 2018 года. Два дела были объединены в одно, но по сути решался вопрос об отправке активиста в «психушку». Рассмотрение началось с того, что сперва Соколова, а после и адвоката «Агоры» Виталия Зубенко, который представлял его инетересы (ну или пытался представлять), попросту выпроводили из зала суда: «Соколова выгнали, потому что он требовал защитника, а защитника, то есть меня, выгнали, потому что я требовал того, чтобы меня допустили к защите Соколова», — поражался тогда адвокат. Чтобы провернуть такое, обвинение проявило недюжинную изобретательность: по их логике, с которой согласился суд, Соколов ввиду вменяемой ему недееспособности не мог защищать себя. В таких случаях это право обычно переходит родственнику — его матери, но её привлекли как свидетеля, а представительство предали социальному работнику. Последнего, кстати, после этого инцидента и публикаций в СМИ заменили. Победителей судят По решению суда первой инстанции Соколова должны были поместить в психиатрический стационар общего типа, но это удалось оспорить в Щербиновском районном суде Краснодарского края. Заключение психиатров, представленное следствием, ранее раскритиковал доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой медицинской и общей психологии Казанского государственного медицинского университета, эксперт Всемирной организации здравоохранения Владимир Менделевич (мы приводим лишь часть его регалий). Фрагмент заключения Владимира Менделевича «В своем заключении я ставлю под сомнение выставленный экспертами диагноз психического расстройства и предлагавшиеся меры медицинского характера по отношению к нему [Максиму Соколову]», — подтвердил Sobesednik.ru свои выводы г-н Менделевич. При этом он отметил, что рекомендовал провести повторную экспертизу в Центре психиатрии и наркологии им. Сербского в Москве. Фрагмент заключения Владимира Менделевича Дело было отправлено на пересмотр. Тогда адвокат Соколова Виталий Зубенко назвал отмену результатов «незаконной» экспертизы победой. Это было 25 февраля 2019 года. Почти год спустя в том же Щербиновском райсуде кубанца настигло «поражение». Во время второй апелляции Соколова снова было решено отправить на принудительное лечение в психбольницу. Фрагмент заключения Владимира Менделевича Коллективное бессознательное Причиной такого решения суда стала вторая психиатрическая экспертиза. И, пожалуй, это самая странная часть истории. Как уточнил Sobesednik.ru адвокат Сергей Денисов, представляющий интересы Соколова, на повторном исследовании настаивала именно защита, хотя в её проведении в Центре Сербского было отказано. При этом сам Соколов не понимает, зачем она потребовалась. Издание «Северо-запад. МБХ Медиа» объясняло это дальнейшей подачей иска в ЕСПЧ. Вторая экспертиза прошла в городской психиатрической больнице №6 в Санкт-Петербурге и подтвердила диагноз, поставленный первой комиссией. По словам другого адвоката из «Агоры» Сергея Денисенко, также представляющего интересы Соколова, новое заключение «один в один» совпадает с заключением краснодарских врачей. Как такое оказалось возможным, он сказать не может. Объяснить столь невероятное явление, впрочем, сумел уже давно Карл Юнг, открывший миру «коллективное бессознательное». Отчасти такая теория совпадает с мнением Максима Соколова: «Насколько я понял, следствие и психиатры считают обращения в государственные органы признаком тяжелого психического расстройства». Карательная медицина К 3 марта, когда проходила последняя апелляция, из двух дел осталось лишь одно, об оскорблении. Срок давности дела о клевете к тому моменту уже вышел. Ни по одному из них лишение свободы в принципе не предполагается, но Максима Соколова сейчас в любой момент могут отправить в психиатрическую больницу, причем на неопределенный срок. Фото: Global Look Press «Принудительные меры медицинского характера – еще одно "минное поле" российского законодательства. У юристов правоприменение в этой сфере вызывает массу вопросов, но всю прелесть этих мер испытывают на себе, конечно, те, в отношении кого суды выносят соответствующие решения», — пишет Евгения Доброванова из Независимой психиатрической ассоциации России. Шел Саша по шоссе. Почему поход шамана в Москву так напугал власти(Шамана Александра Габышева также пытались признать невменяемым) Как дальше будет строиться линия защиты, пока не ясно. Максим Соколов рассказал, что в психиатрическом стационаре боится потерять «не только свободу»: «В психиатрии нет безобидных лекарств», — уверен он. В свою очередь, г-н Денисенко пояснил, что не может прокомментировать дальнейшие действия защиты до тех пор пока не ознакомится с решением апелляционного суда. Sobesednik.ru будет следить за дальнейшим развитием событий.

Обращение в СК как форма психического отклонения. История одного "невменяемого"
© ИД "Собеседник"