Ужасов в духе Кафки больше не будет: российские бюрократы теперь предлагают свои услуги с улыбкой (The Christian Science Monitor, США)
Портрет обычного россиянина с ботинком бюрократа у его горла является столь же старой темой, как и русская литература. С молодости россияне учатся тому, как нужно пресмыкаться перед мелкими чиновниками — или подкупать их, — во власти которых находится решение о том, выдать вам или нет какой-нибудь жизненно важный документ. Все должны готовить себя к бесконечным очередям, к грубому обращению, а также к тому, что слишком часто можно получить отказ, поскольку не были собраны все бумаги или они были представлены не в том порядке. Многие великие русские писатели, от Гоголя до Булгакова, использовали свой талант, чтобы высмеивать и критиковать бюрократию, напоминающую произведения Кафки. Это была каждодневная истина, в существовании которой было легко убедиться. По крайней мере, так было недавно. Однако сегодня россияне трут свои глаза от удивления, глядя на те преобразования, которые, как кажется, были проведены всего за один день. В результате целой волны правительственных реформ в течение последнего десятилетия бывшие кошмарные государственные заведения, включая паспортные столы, пенсионные отделы и паспортные службы, были вынуждены оцифровать свои базы данных, выложить их в интернет и напрямую общаться друг с другом. В результате была проведена огромная работа по упрощению и упорядочению всех процедур, и теперь получение официального документа происходит быстро и легко, а чиновники делают все с улыбкой. Хотя новая бюрократия является лицом автократического государства, сегодня она демонстрирует совершенно иной подход к предоставлению услуг — и никакие взятки уже не нужны. «Я помню, что совсем недавно нужно было посещать разные места для того, чтобы собрать все необходимые документы для таких простых вещей, как получение водительских прав, нужно было стоять в длинных очередях и ждать месяц или даже больше даты выдачи документов, — говорит Наталья Белобородова, бухгалтер из Москвы. — Раньше часто приходилось даже брать выходные дни для того, чтобы получить нужные справки. Теперь все делается в одном окне, все происходит быстро, значительно более эффективно и надежно. Если у вас нет какого-то документа, то сотрудники могут скачать его для вас, и вы на место сможете его заполнить. Это совершенно другой мир». «Государство существует для народа» Невозможно никого найти, кто бы мог сказать что-то плохое по поводу новой системы, а многие люди в восторге от того, как быстро все произошло и как радикально изменилась традиционная система бесконечных ожиданий и унижений, с которой сталкивались все россияне, когда они вынуждены были столкнуться лицом к лицу со своим собственным государством. Новую систему пока еще сложно назвать удовольствием, однако, все теперь происходит довольно легко и безболезненно. Возможно, наиболее значительным изменением следует считать создание специальных центров, где под одной крышей сконцентрированы основные государственные услуги. Если гражданин хочет получить паспорт или водительские права, зарегистрировать собственность или небольшой бизнес, получить свидетельство о смерти, оплатить парковку или получить другие услуги из весьма длинного списка, то ему нужно просто прийти в один из центров государственных услуг под названием «Мои документы». На входе вы получаете регистрационный номер, и вас направляют к одному окну, где улыбающийся сотрудник проверит ваши документы, убедится в том, что все в порядке и передаст их на обработку. Если нужны еще какие-то вещи, фотографии или ксерокопии, то все это можно сделать на месте. Время ожидания может отличаться, однако, в соответствии с новыми правилами, оно не должно превышать 15 минут. А еще вам предложат бесплатно чашку кофе. В одной Москве сегодня работают 133 таких центра, ежедневно они обслуживают 70 тысяч человек, а, по данным российского правительства, всего по стране их почти 10 тысяч. Ольга Фефелова, директор центров услуг в правительстве Москвы, считает, что основы этих изменений были заложены около десяти лет назад, перед тем как она возглавила в Москве сеть центров «Мои документы». Что касается вопроса о том, почему все эти изменения произошли именно сейчас — после веков ледяной, высокомерной и отстраненной российской бюрократической практики, — то, по ее мнению, это было очевидным направлением для деятельности правительства. «Мы живем в 21-м веке, и все понимают, что мы больше не можем вести себя так, как будто люди являются слугами, а чиновники их хозяевами, — говорит она. — Я знаю, как это было раньше. Нужно было подойти к окну, склонить голову и ждать, пока какой-то чиновник будет решать вашу судьбу. Но, на самом деле, государство существует для людей, а не наоборот, разве не так?» Почему именно сейчас? Хотя точку зрения г-жи Фефеловой можно только приветствовать, она, судя по всему, не дала удовлетворительного объяснения относительно временного графика, особенно с учетом того, что современная Россия продолжает оставаться авторитарным государством, как и ее предшественники. Верно то, что россияне теперь обладают большей личной свободой, чем когда-либо раньше, а неполитическое гражданское общество пришло в движение, однако в стране мало заметного прогресса в создании работающей демократии. Аналитики предлагают различные ответы на вопрос «Почему сейчас?» Один из них, вероятно, состоит в том, что российское государство, в отличие от своих предшественников, не имеет никаких идеологических установок относительно высших целей. Владимир Путин, возможно, является автократом и прагматичным националистом, однако у него нет никаких масштабных схем в области социальной инженерии. И почему бы не закрепить претензии государства на легитимность с помощью осуществляемых в настоящее время крупных инфраструктурных проектов? «Это государство не признает концепцию „мы народ" как политическую силу, с которой следует иметь дело, но оно весьма озабочено людьми как фактором, который нужно принимать в расчет, и поэтому оно пытается удовлетворять людей в социально-экономической области», — отмечает Маша Липман, главный редактор журнала «Контрапункт» (Counterpoint), который издается Университетом Джорджа Вашингтона (George Washington University) и посвящен российским делам. Михаил Черныш, эксперт расположенного в Москве официального Института социологии, считает, что двигателем реформ стали новые технологии и цифровизация всего, и это вызывает определенную озабоченность. «Все эта высокотехнологичная интеграция, установка повсюду видеокамер, позволяет государству следить за каждым человеком с беспрецедентной эффективностью, — говорит он. — Больший контроль в распоряжении бюрократии является здесь движущей силой, даже если в результате происходит сокращение коррупции на низовом уровне и упрощается процесс предоставления услуг». Взятки теперь не нужны Все согласны с тем, что проведенные реформы существенным образом сократили традиционную систему мелких взяток. По мнению г-жи Фефеловой, речь идет о двух простых инновациях — они возникли под влиянием тщательного изучения системы предоставления подобных услуг в других странах, — которые, по сути, позволили покончить с мелкой коррупцией, которая еще недавно, была неизбежной составляющей любой бюрократической процедуры. Во-первых, система получение номера и ожидания своей очереди — она знакома всем, кто живет на Западе — уничтожила существовавшие в прошлом запутанные очереди, а также возникавшие в процессе ожидания злобные перепалки и искушение заплатить несколько рублей для того, чтобы продвинуться вперед. Во-вторых, улыбающиеся сотрудники, которые встречают граждан и принимают у них документы, не являются теми чиновниками, которые их затем обрабатывают. «Мы разделили эти две функции, — говорит г-жа Фефелова. — Сотрудник, который работает офисе по оказанию услуг, получает ваши документы и помогает вам привести их в порядок, не принимает по ним никакого решения. Вы не встречаетесь лицом к лицу с принимающим решение сотрудником, и кому вы в таком случае будете давать взятку?» Все эти радикальные изменения представляют собой сложную задачу для некоторых политически активных россиян, и они, похоже, с неохотой отдают должное правительству, которое они не могут выбрать демократическим путем и которое регулярно использует свою политическую власть для разгона любых попыток публичного протеста. «Нельзя отрицать того, что произошли огромные изменения в системе предоставления государственных услуг, я убедилась в этом на собственном опыте и я ценю это, — говорит г-жа Липман. — Но это не делает меня более удовлетворенной природой существующей политической системы».
