Как в XXI веке изменится фотография и ее восприятие в обществе

«Профиль» завершает рассказ о том, как устроена вычислительная фотография в мобильных устройствах и к чему приведет дальнейшая эволюция фототехнологий. Первая часть: Что такое вычислительная фотография и как к ней пришли IT-корпорации Вторая часть: За счет чего смартфоны фотографируют все лучше и лучше Третья часть: Что купить: смартфон с несколькими камерами или фотоаппарат? Четвертая часть: Закат «зеркалок»: почему фотоиндустрия проигрывает конкуренцию смартфонам Пятая часть: Какими станут камеры в смартфонах в новом десятилетии Мечтай о меньшем При всех удивительных возможностях вычислительной фотографии это не единственное направление эволюции фототехнологий. Во всяком случае, достоинства мобильных камер целиком относятся к программной части. Как же будет выглядеть фототехника будущего с точки зрения аппаратной составляющей? Sony представила смартфон Xperia L4 с тройной камерой Здесь смартфоны скорее выступают не как венец творения, а как предвестники новой эпохи, в которой будет положен конец самой идее фотоаппарата как системы корпуса и объектива (прообразом которой была известная с древности камера обскура). Результатом станет миниатюризация фототехники и разработка для нее новых форм-факторов. К примеру, если взять современный камерофон, исключить из него невостребованные в фотосъемке функции, в том числе большой дисплей, то получится экшн-камера: умещается в ладони, а снимает так, как в 2000-х не умела профессиональная видеотехника. Если же поставить такую камеру «на крыло», добавив необходимые для полета механические детали и дистанционное управление, то получится устройство для дрон-фотографии. Подобные гаджеты раздвигают границы возможного, позволяя заснять такие сюжеты, которые раньше были недоступны для визуальной фиксации. Так, экшн-камеры подойдут для съемки крайне напряженных сцен (в том числе таких, где оператору приходится скрывать факт съемки), позволяя зрителю почувствовать себя в гуще событий. А что можно снять с воздуха, видно по материалам конкурсов дрон-фотографии: безупречная, «безжизненная» графичность текстур, форм и линий, игра света и тени –новый жанр на стыке пейзажной фотографии и абстрактного искусства. «Дроны дали возможность снимать в той среде, где раньше требовались огромные деньги, а фотографам выпадал шанс проявить себя только во время работы на высокобюджетный проект, − говорит основатель проекта Fototips.ru Игорь Скрынников. − Сейчас любому подростку доступны кадры, которые не мог позволить себе Сергей Бондарчук во время съемки «Войны и мира». Просто задайте точку движения − например, движущийся автомобиль, − и дрон будет лететь за ним и снимать. Остается лишь следить, чтобы устройство не врезалось в препятствие и не потерялся сигнал». Развитие новых аудиовизуальных жанров станет любопытным процессом в искусстве XXI века, полагает эксперт: «Сегодня дрон-фотография в зародыше, она производит вау-эффект сама по себе – ведь нам показывают то, чего мы не увидели бы в обычной жизни. Обычно так работает профессиональная оптика: когда люди видят размытый фон, они приходят в восторг независимо от того, есть ли у кадра художественные достоинства. Но когда такой инструмент появляется у всех, то прием становится обыденностью. С распространением дронов повысится ценность авторского подхода фотографа. Посмотрим, куда это выведет жанр». Как выбрать дрон Разброс цен на квадрокоптеры с камерой смутит новичка: от пары тысяч до миллиона рублей! Есть необычные девайсы (дроны в виде яйца, облака и браслета, компактные варианты для селфи), есть модели, хвастающие качеством камеры, есть тяжеловесные мини-вертолеты… На что ориентироваться? «Если покупаете дрон как игрушку, можно смело брать самый дешевый, − советует Игорь Скрынников. − Если же цель – получать фотографии достойного качества, то стоит ориентироваться на бюджет в районе 100 тыс. рублей. Хорошие середняки − модели DJI Phantom и Mavic Pro с камерами Hasselblad − используются блогерами: там стоит малошумная матрица и стабилизация, компенсирующая резкие движения дрона. Все, что дороже, − инструменты для профессионалов. Если нет понимания, для чего именно вам они нужны, то не стоит тратиться». По словам собеседника, чудеса вычислительной фотографии в дронах по большей части недоступны: поскольку аппарат находится в постоянном движении, трудно сделать множество кадров с одной точки, чтобы потом «склеить» HDR-картинку. Поэтому стоит тщательно выбирать квадрокоптер по традиционным характеристикам камеры. Полетные же характеристики у всех сегодняшних моделей одинаково хороши. «Управлением дронами интуитивно понятно, с этим не испытывают проблем даже возрастные фотографы, − говорит Скрынников. – Здесь как в современном автомобиле, у которого нет прямой связи между педалью и тормозами: мы давим на джойстик, а машина сама решает, сильно тормозить или нет. В дроне тоже есть «защита от дурака»: он сам висит в воздухе, стабилизируется, подстраивается под боковой ветер. Достаточно почитать инструкцию, плавно задавать направление и не выполнять фигуры высшего пилотажа. По видеороликам на Youtube о разбитых дронах видно, что почти всегда виноват владелец, возомнивший себя супер-пилотом». Но перед тем, как отправиться в первый полет, российским обладателям квадрокоптеров с недавних пор нужно решать еще один вопрос. 3 февраля нынешнего года вступило в силу постановление правительства РФ, обязующее, во-первых, регистрировать дрон, отправив почтой специальный запрос в Росавиацию (ожидается, что однажды заработает онлайн-регистрация), а затем прикрепить к аппарату бирку с полученным от ведомства номером. Во-вторых, если предполагается, что полет пройдет на высоте более 150 м или вне пределов видимости оператора, следует получить разрешение на вылет в местной службе обеспечения полетов. А если он пролегает над населенным пунктом, дополнительно согласовать полет с его администрацией (мэрией). Над аэродромами, стадионами, заповедниками и режимными объектами летать вовсе нельзя. Правда, степень контроля тут вряд ли будет высокой: по летящей в небе маленькой точке трудно определить, пройдена ли регистрация и согласован ли полет. И если даже принять решение о ликвидации аппарата, сбить его не так-то просто. «Правила для дронов написаны так, что, кажется, цель у них одна – чтобы люди вовсе не летали. В Европе же, как правило, летаешь без ограничений, − сетует Скрынников. – Впрочем, как часто у нас бывает, строгость закона компенсируется его невыполнением. По факту каждый фотограф сам оценивает риски перед вылетом. Скажем, над окраинами Москвы еще можно попытаться, а вот в центр я бы не полетел: известно, что в районе Кремля подменяют GPS-координаты, будто находишься в аэропорту «Внуково». А квадрокоптер, если теряет связь, по координатам должен возвращаться к хозяину. Можно представить, куда он улетит…» Тем временем, стартовал следующий этап миниатюризации камер. В прошлом году на рынке появилась «ультимативная камера-вездеход» Canon Ivy Rec. С виду – обычная прищепка, которую можно пристегнуть к одежде или сумке (вместо видоискателя используется дисплей смартфона − связь по Bluetooth) и не бояться уронить, ударить и даже утопить: прочный корпус все стерпит. При этом «малышка» снимает фото с разрешением 13 Мп и видео Full HD с частотой 60 кадров в секунду. А в начале февраля калифорнийская компания OmniVision представила камеру OV6948 размером с песчинку (0,65 x 0,65 x 1,158 мм – новинка занесена в Книгу рекордов Гиннеса как самая маленькая камера в мире), выдающая цветное изображение размером 200х200 пикселей и видео с частотой 30 кадров в секунду. На первых порах OV6948 будет предназначена для практического применения в медицине (в качестве «глаз» врача или робота-хирурга во время манипуляций в теле пациента), но само наличие таких технологий интригует. Люби искусство в себе За микроскопическими камерами кроется более отдаленная перспектива – наноустройства на основе белковых молекул, встроенные в контактные линзы или подключенные к организму оператора. А затем, судя по публикациям на техно-ресурсах, придет логический финал фототехнологий: вместо фиксации реальности камера будет напрямую считывать данные с мозга и рисовать картинку, которую воображает автор. «Движение в эту сторону началось: люди вставляют себе под кожу кредитные, медицинские карточки, − отмечает Игорь Скрынников. – Когда человеку предложат вживить камеру и записывать все, что происходит вокруг, наверняка многие пойдут на это из любопытства. У каждого фотографа бывали моменты, когда он жалел, что не может делать снимки глазом. Будут ли такие люди испытывать дискомфорт в повседневной жизни? Вопрос к психологам. Наверное, часть из них, наигравшись, захочет «развидеть» снятое, и тогда маркетологи фотокомпаний догадаются брать за удаление воспоминаний отдельную плату». Впрочем, фотограф Георгий Джеджея скептически смотрит на перспективу «киборгизации». «Нейроинтерфейсы придут в наш мир – за развитием технологий дело не станет, − говорит он. − Но с нынешним трендом в сторону приватности, думаю, скоро этого не случится. Люди покупают ноутбуки, в которых веб-камера закрывается на защелку. Трудно представить, что в этих условиях кто-то добровольно согласится вживлять в себя «глазок», через который злоумышленники смогут отследить всю жизнь человека». Матрица: перезагрузка Еще одним вектором развития фототехнологий во все времена было развитие фотоматриц. Тут смартфоны мало что изменили: в них используется те же сенсоры, что и в большинстве цифровых фотоаппаратов, только «подкрепленные» программной обработкой изображения. Что же касается сенсоров, работающих на принципиально иных началах, то разные компании делают попытки их производства (к примеру, линейка камер Sigma на матрице Foveon X3), но без особых успехов на рынке. У iPhone 12 появится камера с новой функцией По большей части тема пока исчерпывается футуристическими фантазиями. К примеру, в техносообществе грезят о камерах, собирающих информацию о сцене не только фотосенсорами, но и множеством других измерителей (микрофоном, гироскопом, термометром, инфракрасным излучателем и так далее). Расшифровав данные со всех них, продвинутое ПО, подобно сыщику, получившему множество улик, якобы сможет достовернее «раскрыть» исходную сцену. Другой вариант – однопиксельная матрица, последовательная фиксирующая световой поток единственным светочувствительным элементом. Дальнейшая обработка отдается на откуп компьютерным вычислениям, что предполагает наличие у такой камеры процессора невиданной мощности. Среди подобных идей наиболее близка к воплощению концепция пленоптической камеры, матрица которой оснащена слоем из мини-линз, покрывающих небольшие кластеры пикселей. При нажатии кнопки спуска она регистрирует множество фрагментов кадра с разных ракурсов, а затем сопоставляет их, выявляя степень сдвига объектов относительно друг друга. В результате, в отличие от обычной камеры, фиксирующей лишь силу светового потока, пленоптический сенсор определяет траекторию движения лучей в пространстве. Впервые о подобной технологии задумались еще в начале XX века, тогда она называлась «интегральной фотографией» (термин из работ французского ученого Габриэля Липпмана, пытавшегося воспроизвести с помощью техники глаза насекомых), позже – «световым полем» (в 1936 году советский физик Андрей Гершун издал одноименную монографию о свойствах фотонов в трехмерном пространстве). Появление цифровой техники позволило по-новому взглянуть на изыскания теоретиков. Если воспроизвести пленоптическим сенсором модель освещения окружающего пространства (фактически создав цифрового двойника сцены), то дальше путем вычислений можно «нарисовать» итоговое изображение во множестве разных версий. В том числе изменить после съемки значение диафрагмы или объект фокусировки, выделяя в кадре любой объект по желанию фотографа. В сети показали примеры фотографий на камеру Xiaomi Mi 10 Похожие функции предлагают современные смартфоны (отделение объекта от фона в портретном режиме, рефокус в специальных приложениях), но используют другой принцип: либо простейшее размытие программными средствами (будто вокруг лица портретируемого прошлись ластиком), либо замер расстояний лидаром (технология time-of-flight). Камера светового поля, в свою очередь, на уровне матрицы создает полную карту глубины сцены: как результат − точный подбор параметров и реалистичная фотография. Еще более многообещающим выглядит применение пленоптики для создания 3D-изображения. Ведь такие камеры имитируют бинокулярное зрение живых существ: каждый из двух глаз выдает нам 2D-картинку (мозг воспринимает ее как объемную на основе имеющихся знаний о форме предметов: если взглянуть одним глазом на что-либо незнакомое, то в первую секунду оно покажется плоским), а в сумме получается 3D – стереоизображение. На заре развития фототехники инженеры пытались имитировать этот прием в стереоскопических аппаратах, но в XX веке эксперименты были свернуты (одна из последних проб в этом направлении – двухкамерный смартфон Samsung SCH-B710 2007 года с режимом 3D-фото). В кинематографе 3D-фильмы снимают двумя обычными камерами, затем «сшивая» изображения на этапе пост-продакшена, но у такого подхода множество недостатков: рассинхрон, несовпадение картинок по точке фокусировке, цветовому балансу и так далее. От успехов в фиксации светового поля немало зависит и будущее технологий виртуальной и дополненной реальности (VR и AR). Для первой из них программное 3D-моделирование каждой локации для «трипов» в VR-шлеме обходится дорого. Пленоптика позволит создавать такие модели одним снимком, который можно рассматривать с любых ракурсов – следовательно, виртуальная вселенная станет богаче на развлекательные и прикладные сюжеты. В AR-гаджетах определение расстояний для объектов важно для оцифровки трехмерной сцены в онлайн-режиме, без ошибок и задержек. Пока для этой цели используются менее эффективные лидары. Между тем, фотография светового поля уже не просто теоретическое допущение. Проект по созданию таких камер начался в середине 2000-х в Стэнфордском университете, на его основе была создана компания Lytro. Первую модель она выпустила в 2012 году, через три года вышла вторая версия – Lytro Illum. Также была выпущена кинокамера Lytro Cinema с разрешением 755 Мп и возможностью сдвигать ракурс съемки на 10 см (чем больше сдвиг, тем объемнее изображение; расстояние между глазами человека – 6-7 см). Но фотоаппараты Lytro не возымели успеха у пользователей: в ситуации, когда камера с традиционной матрицей дешевле и обладает более продвинутыми характеристиками, нетрудно угадать прагматичный выбор обывателя (судя по отзывам, многие пользователи просто не поняли, зачем снимать одну сцену во множестве вариантов). А Lytro Cinema вовсе была выпущена в нескольких экземплярах: это монструозный прибор размером с автомобиль и оснащенный даже системой жидкостного охлаждения. Судя по всему, Lytro опередила свое время, лишь показав индустрии дальнейший путь. Чтобы по нему продвинуться, необходимы удешевление и миниатюризация пленоптических камер. В этом плане интересна дальнейшая судьба Lytro: в 2018 году она была поглощена Google, внедрившим пленоптику в свои смартфоны Pixel. IT-гигант несколько упростил идею светового поля: в Pixel изображение сдвигается всего на один пиксель, чего, однако, хватает для построения карты глубины (по сути, Google использовал пиксель-шифтинг − технологию повышения детализации снимков – для замены time-of-flight модуля). Также камерами светового поля занимается немецкая компания Raytrix (ориентированная на индустриальный рынок) и, по слухам, ряд китайских стартапов. Как бы то ни было, изыскания в направлении пленоптики – самый реальный шанс на внедрение нового типа сенсоров. Новая письменность История фотографии насчитывает 180 лет. И до самого последнего времени, чтобы получить изображение, требовалось наличие специальной техники и умение с ней обращаться. Благодаря смартфонам фотоаппарат превратился в приложение, которое всегда с собой и не требует никаких усилий. Как следствие, резко возросла роль визуальной информации. Сегодня мобильная камера – это записная книжка, универсальное средство фиксации и передачи информации. Вспомните: как часто вы фотографируете текст, вместо того чтобы переписать его, даже если это несколько слов? Селфи как способ подтверждения личности и местонахождения, сканирование документов и QR-кодов, технологии дополненной реальности – от «примерки» одежды в интернет-магазине до поиска информации об объектах в кадре (Google Lens, Bixby Vision): новые варианты прикладного применения камерофонов появляются с каждым годом. Изображения – эсперанто XXI века, камера – «пульт управления» миром. Вероятно, так оно продлится до распространения нейротехнологий, которые сделают возможной прямую «пересылку» образов в мозг, минуя органы зрения. Вместе с тем фотографирование лишилось магии творческого, художественного процесса. Георгий Джеджея сравнивает это с распространением грамотности. Чем меньшему проценту населения была доступна письменность, тем ответственнее авторы подходили к созданию текстов. Когда же писать научился каждый, литературные шедевры потонули в океане малосодержательных сообщений, записок, пометок. Однако в историческом масштабе положительная роль этого процесса несомненна. К слову, благодаря массовому образованию профессия писаря ушла в прошлое. Однако услуги копирайтера востребованы до сих пор: пусть писать умеет каждый, изготовить текст определенного содержания и формы смогут не все. Это может утешить фотографов, с тревогой наблюдающих за распространением мобилографии: спрос на настоящих профессионалов своего дела сохранится. Выдержки не хватает В 2010-е годы открылась новая страница в истории не только фотографии как технологии, но и визуального искусства. Таков оптимистический взгляд на нашествие камерофонов. Согласно ему, они освободили фотографа от технических ограничений, которые ему навязывала «большая» камера: теперь можно не думать о технике, а сконцентрироваться на воплощении своего замысла. Век креатива наступил: бери да снимай без ограничений. «Благодаря смартфонам все больше людей начинают увлекаться фотографией в принципе, – уверен Георгий Джеджея. – Конечно, число посредственных кадров тоже растет. Но от того, что у человека появилась возможность сфотографировать своего ребенка на детском празднике, фотография как искусство не умрет. Так же, как телевидение не убило кино, театр, книги и так далее». Но есть и противоположная позиция, согласно которой сложность получения фотографии дисциплинирует ее автора, обостряя органы восприятия, заставляя предварительно сложить кадр «в голове». И если переход от пленочной фотографии к цифровой породил множество «фотощелкунчиков», без конца нажимающих кнопку затвора, то воцарение смартфонов, почти не оставляющих своим владельцам шансов на осмысление создаваемых снимков (а также переосмысления их после съемки, ведь можно сразу поделиться в Сети), подпишет окончательный приговор фотоэстетике. Даже цифровая камера требует от пользователя определенного уровня подготовки, располагая к самообразованию. Смартфон же его обесценивает: бери да снимай без ограничений. «Мастера старой школы, привыкшие отмерять кадры, могли сделать 100 кадров, из них 50 были удачными. А сейчас фотограф за рабочий день может сделать несколько тысяч кадров, из них хорошими в лучшем случае будут те же 50. А к мобильной фотографии вообще не принято относиться серьезно. Это уже не визуальное высказывание, не осмысленный образ, а так – «на память», – сетует Игорь Скрынников. Но даже творчески настроенные любители фотографии не в силах угнаться за техническим прогрессом, продолжает собеседник. Новые возможности в камерах появляются каждый год, но ни съемка 4 К-видео, ни следящий автофокус по глазам сами по себе не создают произведение. Формальные приемы нужно интерпретировать на содержательном уровне, выработать новые сюжеты, жанры. Однако тут развитие фотографии застопорилось. «Полвека назад Тарковский снял «Сталкера», а потом выяснилось, что пленка испорчена и надо все переснимать, – вспоминает Скрынников. – И тем не менее получился великий фильм. Мы же сейчас живем в эпоху технологического совершенства, где каждому подростку доступно то, чего не имел профессиональный режиссер. Мы просто не хотим об этом думать, ведь тогда получится, что все в наличии, а ценных произведений все меньше. Вероятно, потому, что технический прогресс никак не коррелирует с культурным. Даже наоборот: рост благополучия находится в обратной зависимости к пытливости и желанию сделать что-то выдающееся. Художник должен быть голодным! А вместо этого огромные технические возможности используются девочками с накачанными губами для съемки селфи… Гораздо безопаснее в такой ситуации обсуждать характеристики гаджетов». Свою лепту вносят и законы интернета, продолжает Скрынников: Instagram, где каждый фотограф должен продвигать себя, – это среда, где самый гениальный кадр «живет» в ленте новостей считанные часы. А затем о нем никто не вспомнит. «Готовя кадр для публикации в Instagram, испытываешь странное чувство: словно рожаешь ребенка, который точно умрет через двое суток, – делится эксперт. – Это стимулирует многих делать некачественный контент: мол, зачем утруждать себя, если задача по-быстрому собрать лайков, а дальше хоть трава не расти? В итоге как раньше можно было по пальцам пересчитать гениальных режиссеров и фотографов, так и сегодня. Всегда были самородки, которые шли, как Ломоносов, сквозь метели, сейчас они пробиваются сквозь незамеченность в Сети. Технологии здесь вторичны».