Сергей Евсеенко Виктору Шкуренко: «Сейчас снежок растает и посмотрим, что с нашей Конституцией произошло»

Сергей Викторович, в 70-е годы, когда вы заканчивали школу, насколько я понимаю, выпускники особо в экономисты не рвались. Как же вас-то угораздило? - А я как раз с детства хотел... В 1973 году, когда окончил школу, в Омске еще ничего подобного в наших вузах не было, поэтому у меня был выбор: Москва, Свердловск или Новосибирск. А я ведь 55 года рождения, а это уже времена начала бэби-бума… То есть нас таких по стране было очень много. Для примера в московской «Плешке» (ныне РЭУ им. Г. В. Плеханова) был конкурс 40 человек на место… Но я понимал, что не потомок Карла Маркса, поэтому выбрал Новосибирск и поступил. Вот я понимаю почему в свое время выбрал экономический факультет - начинались очень интересные времена, перестройка, кооперативы, бизнес. А вас-то что привлекало в этой профессии в советское время? - А мне очень нравилась экономическая география и то, что сегодня называется принципами размещения производительных сил. Я даже какое-то очень недолгое время поработал в профессии своей мечты. Совсем немножко. Мне очень нравилось, но это был мрак, потому что я совершенно не попадал ни в коллективные ни в личные интересы окружавших меня товарищей. Сейчас, спустя много лет, когда я анализирую тот период то понимаю, что был экономическим романтиком. Я думал, что если ты находишься на должности, то нужно что-то сделать для людей и того места, где ты живешь. А окружающие занимались совсем другими вещами… Давайте поговорим о советской экономике, вы окончили вуз в 70-х и сразу пошли преподавать... - Да, у меня первая запись в трудовой книжке — это Алтайский университет. И у вас не вызывала сомнений советская экономическая модель? Все-таки наука была свободнее от пропаганды… - В Новосибирске нам преподавали ученые Сибирского отделения академии наук, люди, которые занимались глобальными проблемами, например, проводили экономическую оценку переброски рек… И мы вслед за ними мечтали о комплексных подходах к развитию территорий. Естественно, в этом смысле мы видели, что с экономикой в стране не очень получается. Людям часто не хватает мотивации. И все эти проблемы обнажились, когда шла гонка вооружений. Мы просто не выдержали той скорости, на которую была способна рыночная экономика и не имели ее ресурсов и резервов. И вы уже тогда понимали, что страна развалится? - Нет! В 91 году я уже взрослый был. Прекрасно помню. Я был один их тех 70%, кто пришел и сказал – «Союзу быть». И на мой взгляд, развал-то СССР был связан не с экономическими причинами. В первую очередь подкачала национальная политика. Ведь общество советских людей — это вымысел. Но если бы включали голову, более грамотно занимались перераспределением ресурсов, сбросили имперские амбиции чуть раньше, то устояли бы и с коммунистической идеологией и экономикой. Как Китай. Ну, к слову, Китай начал свои реформы в 1979 году… - А мы в те годы смеялись над ними... Ну мало ли что они творят, снова НЭП что ли придумали... Да кто они такие? Мы владельцы атомной бомбы, мы им только что на острове Даманский накостыляли… мы ж тогда патриоты конкретные были. Афган и все такое. Мы могли мгновенное перебрасывать огромное количество людей с одной части страны в другую — 100 тысяч туда, 100 тысяч сюда, не проблема. Мы спокойно начинали огромные стройки… В те годы в США жило 220 млн человек, а у нас 300. Но 91 год нас отбросил назад - мы без войны потеряли 100 млн. И в то же время мы чисто в потребительском смысле сильно отставали от запада… - Это естественно. Потому что была идеология — сначала заработай Родине, а уж потом себе. Я очень долго не мог выехать заграницу... Были ограничения, связанные с госслужбой. А потом наконец вырвался... и сразу в Париж. И я сразу понял, что попал в другой мир. Но я-то уже был взрослый с устойчивой психикой. А представляю какое впечатление «загнивающий запад» мог произвести на неокрепший ум молодого человека. Если бы я там оказался впервые в юном возрасте, пожалуй, был бы готов на все… А что бы вы сказали тем нынешним молодым людям, которые Советский союз-то толком не застали, но каким-то странным образом ностальгируют по нему и хотят вернуть те времена? - Есть классический ответ. Ребята, учите матчасть. Не ленитесь. В голову может войти гораздо больше, чем вы можете представить. Информация там хранится аккуратненько. Для того, чтобы составить объективное представление о чем-либо, нужно получить из разного количества источников приличный объем информации. И тогда уже делать выводы. Хорошо давайте поговорим об Омске — я знаю это ваша любимая тема. Вы часто балуете омичей комплиментами… (смеется) Как вы думаете, чем объясняется нынешняя депрессивность населения — экономическими, географическими или психологическими факторами? - Я об этом уже не раз говорил, но давайте повторю. Прежде всего Омск – по своей сути это не субъект федерации, а территория крупных предприятий, узкоспециализированных на производстве конкретной продукции. В самом Омске до определенного периода не было собственных точек развития – ни интеллектуальных, ни технологических, ни технических. Основа экономики Омска воспроизводилась извне. Это приехало все в эшелонах и до 91 года поддерживалось из центра. А здесь только производилось, а затем распределялось куда скажут. Да при этом использовали местную рабочую силу, которой было по большому счету все равно, что тут вокруг. И вот в 91 году случилось самое страшное – филиализация. Юрлица – крупные холдинги ушли в столицы и их менеджменту по сути все равно – какая тут речка течет, и какая фамилия у губернатора. Особенно досталось так называемому ВПК (Военно-промышленный комплекс) их просто бросили. Размеры, в прошлом отодвигали печальный финал. В области не было ресурсов на их спасение. С годами это привело к тому, что у нас в орбите власти сегодня – экономические сироты, которые бегают с протянутой рукой и что-то канючат. А крупные производства по сути развиваются в рамках заданной корпоративной стратегии, не сильно обращая внимание на происходящее здесь. Так и какой выход из этой истории, на ваш взгляд? - Наш стратегический выход - это территориальное укрепление и развитие. Лечь под какую-то область? - Не обязательно лечь, я думаю, это может быть синергия. Это вопрос чисто политический, а на экономическом уровне, в принципе, он давно решен. Сейчас один из ключевых вопросов на повестке – это отсутствие денег на федеральном уровне. И как только расходы на содержание региональных управленцев дойдут до критической массы, все укрупнят моментально. И от 85 регионов мы придем к половине, а то и меньше. Прожекты уже имеются. Так это же какой будет пинок по гордости омичей… - Да нам уже давно напинали с лихвой… Другой вопрос – откуда взялась эта гордость? В Москву я почти не выезжал, а вот в Екатеринбург и Новосибирск ездил постоянно, общался с коллегами. Так над нами просто смеялись. Мол, ходите тут, что-то из себя изображаете… Что вы хвастаетесь своими иностранными инвестициями? Они же у вас дальше переработки нефти в условиях процессинга не задерживаются. А где рост производительности труда? А где рост еще ряда шлейфовых показателей? Выдавали желаемое за действительное. Ладно давайте перейдем к другой актуальной теме – вы лично нашего нового премьера Мишустина видели? - В тот период мы конкурировали с Владимиром Валерьевичем (Репиным, главой УФНС России по Омской области) и я должен был ехать к Мишустину на собеседование, назначаться на должность, но меня хватанула инфекция и я приехал не в пятницу, а в понедельник. И поэтому разговаривал уже совсем с другим человеком (смеется). Так что не судьба. Как вы считаете, можно ли его сравнить с Германом Грефом, который реформировал Сбербанк до неузнаваемости, сделал его ближе к потребителю? - Я сейчас читаю, что федеральная пресса пишет о Мишустине, его семье, капиталах и понимаю, что его инновационная управленческая технология была не ключевым аргументом при назначении. Его преимущество в том, что он как на ладони, и предельно управляем и лоялен, и именно поэтому идеально подходит на эту должность. Ну вот я как предприниматель заметил, что налоговые органы стали работать значительно эффективнее в последние годы, да и само налогообложение стало более справедливым что ли… - Вы, Виктор, это рассказывает мне, бывшему сотруднику налоговой службы… (смеется). Однако доверие предпринимателей сейчас гораздо выше к налоговой, чем к той же полиции… - Ну парни, которые таскают погоны сильно изменились. Но точно не в лучшую сторону. Сегодня они заняли место, где раньше были парни в тренировочных костюмах. Но вы бы назвали Мишустина самостоятельным игроком? - Абсолютно нет. Давайте тогда поговорим о нашем будущем… - О! Оно золотое! Я ведь на этом вырос. Ни сегодня, ни завтра. А только в будущем! А еще точнее в далекой перспективе. Мне уже 65 год, и я все жду этого золотого будущего. Потому что надо еще немного потерпеть… Я тут недавно делал интервью с Леонидом Полежаевым, и он сказал, что если Россия после 20и24 года не возьмет курс на либерализацию, то страна может развалиться… А у вас какое мнение? - Я не думаю, что внешним силам, тем же американцам сильно выгодно нас разваливать. А что касается внутренних оснований, мне кажется центр не допустит брожения. Они прекрасно умеют манипулировать региональной политикой. Я вспоминаю как мы тут объединялись в межрегиональную ассоциацию «Сибирское соглашение»… Но единого бюджета-то у СС не было, никаких территориальных соглашений тоже. Ну и вот так встречались, что-то обсуждали, надували щеки. А потом Кремль тихонько всех губернаторов поменял, и фактически назначил преданных себе, лояльных. А раньше-то какие губернаторы были – настоящие политики, трибуны, харизматические лидеры. То есть думаете не ждать либеральных реформ? - Ну почему же. Вот сейчас 85 субъектов федерации. И ох, как же с ними тяжело. Сделаем 25! Найдем лично преданных 25 человек в стране… Их, кстати, найти легче, чем 85. И вот тогда можем дать регионам больше самостоятельности… А пока рано. Вот кстати сейчас снежок растает и посмотрим, что там с нашей Конституцией произошло. Зачем все эти движения были на самом деле. Так, ну давайте еще погорим о глобальной экономике… Какой ущерб, на ваш взгляд, нанес ей коронавирус? - Не переживайте за мировую экономику. Она растет в среднем на 2-3 процента в год. У кого-то на 7-8 процентов, у кого-то на 0,5…И в этой части ничего глобально не изменится. Но зато китайцы, используя тему вируса буквально за месяц вернули себе собственные активы, которые подешевели в мире во время паники. Как России занять свое место в мировой экономике? Я вот убежден, что экономике очень вредит геополитика. - Но без политики и экономики не будет (улыбается). Смотрите, я обычно детям рисую «бермудский» треугольник: Соединенные штаты, Евросоюз, Китай. Вот по этому треугольнику ходят все ресурсы. Так, а где Россия? А мы мечтаем стать четырехугольником. Но почему-то нас не берут… А что так? Так надо соответствовать. Где рабочие места, где рост, где инвестиции в реальный капитал, где уровень зарплат? Мы только сейчас задумались, а что это у нас продолжительность жизни не очень? А почему уезжают умные, а приезжают работящие. Что-то замена то не очень… А в треугольник очень хочется. Поэтому путь туда один - через реальный рост национальной экономики, до сопоставимого уровня. Чем, на ваш взгляд, закончится противостояние с США? Сядем за стол переговоров, отменят нам санкции? - Ключевым вопросом всегда были переговоры о стратегическом вооружении. А экономика уже шла рефреном. И мне нравится думать, что с Америкой можно договариваться. Их общество нуждается в спокойствии еще больше, чем наше. Мы то никогда не жили в спокойствии, а там другие правила. Если президент себя неправильно ведет, он уже не президент. Так что рано или поздно мы сядем за стол переговоров. Если нет переговоров, значит есть гонка. А Россия уже достаточно погонялась в 20 веке – расход людской шел невероятный. А люди пока главный ресурс в экономике, в том числе и в региональной. А мы к этому ресурсу относимся легко – уезжаете, ну и хрен с вами, а то, что уже некого сюда послать, так это нам ни к чему. А чего хотят и могут люди, земляки, знать не хотим или делаем вид… Все материалы рубрики «Переход наличности» с Виктором Шкуренко читайте здесь.