Радослав Чарнецки: На польской политической сцене доминируют русофобия и «американская мечта»

- Радослав, согласно опросу, проведенному компанией YouGov в сентябре 2019 года в 14 странах ЕС для Европейского совета по международным отношениям, в Польше больше всего людей, готовых встать на сторону США в случае конфликта между этой страной и Россией (33%), и меньше всего сторонников нейтралитета (45%). Как вы считаете, почему поляки так любят Штаты, что готовы умереть за их интересы? — «American Dream» была мифом, который царил в умах поляков на протяжении десятилетий. Этому есть много причин: исторические (преувеличенная роль президента США Вудро Вильсона в создании Второй Речи Посполитой в 1918 году), психологические (эмиграция поляков за океан после разделов Польши и мифическая картина процветания, которая в условиях бедности и низкого уровня жизни на польских землях в девятнадцатом и начале двадцатого века производила впечатление), ну и господствующая в Польше русофобия. Всё это на протяжении десятилетий сделало свое дело. Кроме того, у поляков эмоции и аффекты всегда преобладали над прагматичным, реалистичным, рациональным взглядом на реальность. Вышеупомянутая русофобия исторически, культурно и религиозно обусловлена. Она имеет более глубокий и, на мой взгляд, более давний фундамент, о чём я неоднократно писал. В частности, в статье для журнала «Дела науки» несколько лет назад я анализировал публикацию российского писателя и друга Польши Виктора Ерофеева «Три Польши», пространную цитату из которой я хотел бы привести. В марте 2007-го, когда польско-российские отношения ещё не были настолько плохими, как сегодня, Ерофеев написал в колонке для Gazeta Wyborcza: «На фоне Советского Союза Польша казалась ослепительной красоткой, которая носила короткие юбки, танцевала рок-н-ролл, молилась в воскресенье в костёлах после бессонной субботней ночи, читала Хласко (польский писатель, автор острокритических, безысходных по мироощущению новелл и повестей — прим.) и бегала смотреть американские фильмы. Она могла испытать оргазм при одном лишь виде американского флага. Той Польши давно уже нет, потому что её сформировал идиотский враг-«кацап», который сгнил и разложился, как нос сифилитика. Теряя врагов, Польша всегда теряла свободу и душу. Она также теряла много крови, но теперь ей приходится бороться с собой. Эта непредвиденная многими война будет гораздо серьезнее остальных». К сожалению, эти слова оказались пророческими. - Идеологическая обработка поляков со стороны США началась задолго до 1989 года. Вспомним хотя бы знаменитую песню „Jedna bomba atomowa i wrócimy znów do Lwowa, druga mała, ale silna i wrócimy też do Wilna" («Одна атомная бомба — и мы снова вернёмся во Львов, вторая маленькая, но мощная — и мы вернемся в Вильнюс») конца 1940-х, в которой речь шла об американских бомбах… — Конечно, это напрямую связано с ответом на первый вопрос. Американцам не нужно было прилагать слишком много усилий, чтобы «перетянуть» поляков на свою сторону, точнее заставить их служить своим интересам. Поэтому они использовали эту возможность цинично и утилитарно — ведь политика везде одинаково проституирована. В частности, так случилось потому, что на исторические, культурные и религиозные споры, вражду и претензии наложились идеологические соображения. Я имею в виду «коммунизм», пришедший с Востока, вместе — как это утверждается сегодня, но эта точка зрения застряла в умах многих моих соотечественников давным-давно, может быть, с 1945 года, — с Красной армией. Хотя, фактически, в Польше не было коммунистического режима, кроме его суррогатов в 1948-56 годах. Что же касается Львова и Вильнюса, этот ревизионизм также характерен для людей, в некотором смысле связанных с традициями, семейными воспоминаниями, в целом — ментально и культурно с востоком Второй Речи Посполитой, так называемым Кресами и их мифом. Таких людей достаточно много в моём родном Вроцлаве, куда в конце 1940-х переселили очень много поляков из Львова. Да и в целом поляки живут не только эмоциями, но также мифами и фантазматами — есть такой термин в психоанализе, означающий вещь, место или событие, которое кто-то придумал. И вот фантазия, построенная вокруг него, представляет собой воображаемый сценарий, в котором человек явно или неявно исполняет свои желания. - Вовлечение в интересы США в Польше идет рука об руку с антироссийскими настроениями. Согласно упомянутому опросу, более половины польских граждан выступают за ужесточение санкций против Москвы, считая политику ЕС в отношении России оптимальной или недостаточно жесткой. Конечно, как вы отмечали, нелюбовь к России имеет более длинную историю в Польше, чем дружба с США, но видите ли вы связь между этими двумя процессами в общественных настроениях в Польше? — Так называемая «победа над коммунизмом» была воспринята элитами, правящими в Польше с 1989 года, как аксиома, в традиционалистском и непримиримом духе контрреформации. Она используется как предлог для реанимации «ягеллонской идеи» и присоединения нашей страны к новым попыткам колонизации Востока Западом. Лично мне ближе концепция российского политолога Сергея Караганова, который предлагает трансформировать Евросоюз в свободный, партнёрский конгломерат государств, простирающийся от Атлантики до Владивостока и Камчатки, основанный на взаимности, но лишённый бюрократических форм. Караганов рассматривает такой союз как структуру, способную значительно стабилизировать ситуацию на Земле, будучи оппозицией как проекту американскому (США и всё их окружение, именуемые Новым Светом), так и азиатскому (Китай, Дальний Восток, Индия). Что же касается санкций против России, это последствия оценки ситуации при помощи следующих критериев, которых придерживается большая часть польского общества. Во-первых, речь идёт о хтоническом страхе перед «сговором», альянсом, тесным сотрудничеством между Россией и Германией. Это ещё один распространённый в Польше миф, будто наши «некатолические соседи» снова сговорятся против нас, что они только этого и ждут, — то есть это опять не взгляд в будущее, а постоянное копание в прошлом. Я говорю о польском топтании на месте, о стоянии на коленях на кладбищах, преисполненных наших поражений, о раздирании наших исторических ран, особенно полученных от соседей… Во-вторых, проблема в польском способе мышления «чем хуже для России, тем лучше для нас». Эта аберрация часто приобретает форму «пусть мы потеряем, только бы Россия не выиграла». Полный антипрагматизм. Пример с «Северным потоком», как первым, так и вторым, является лучшим иллюстрацией такого подхода, начиная с блокады постройки газопровода «Ямал-2» через территорию Польше во времена правительства Ежи Бузека. В-третьих, некоторым полякам больше всего нравились годы правления Ельцина. Эпоха «ельцинщины», всеобщего развала в России, падения качества жизни, деградации миллионов россиян — во всех отношениях — раздували нашу гордость и русофобию. Для таких людей это был триумф их эго, символическая месть за Катынь, депортации в Сибирь, т.н. «коммунизм», зависимость от Москвы и т.д. Подобное злорадство преобладало внутри этих людей, в их мозгах, в их психике — по принципу «так им и надо». Это связано также с особенностями польского национального характера: если нам плохо, мы не добиваемся успеха и т.д., то мы желаем, чтобы большинству, или по крайней мере окружающим, соседям, тоже было плохо. И тогда все в порядке. - В ближайшие недели в Польше, Германии и странах Балтии начнутся стратегические учения НАТО «Defender 2020», которые станут крупнейшим маневром Вооруженных сил США в Европе за 25 лет (только американских солдат будет более 20 тысяч) и продлятся нескольких месяцев. В то же время Польша покупает американское оружие на миллиарды долларов — ракеты «Patriot», истребители F-35 и т.д. Не думаете ли вы, что вся эта милитаристская истерия со стороны США не имеет ничего общего с реальными угрозами безопасности Польши, а просто является кампанией по стимулированию сбыта продукции американского ВПК? — Я так не думаю, я в этом уверен. США используют Польшу, Украину и прибалтийские республики (Литву, Латвию и Эстонию) для достижения двух целей. Об одной говорят открыто, о другой — чуть меньше, особенно в Польше, потому что это «неблагонадёжная» тема, которая разрушает ещё один миф о единстве интересов и подходов Запада к политике в отношении России и Востока в целом. Американцы, разжигая напряженность на границах с Россией в Европе, с одной стороны, проверяют реакцию России, создавая для неё реальную угрозу. Причём янки, исходя из исторического опыта, всё ещё думают (если они вообще думают головой), что если война снова разразится, то она обойдет стороной их территорию. Но это, мягко говоря, неумный подход. Эта война, если на неё решатся — неважно, по чьей вине или провокации (хотя угроза возрастает и в значительной мере напоминает о Карибском кризисе 1962 года) — будет похожа на нынешний мир, подлинно глобальной. И уж точно зацепит территорию США. Вторым элементом этих «военных и войсковых» провокаций и разжигания напряженности в Европе является «прищемление» Евросоюза с целью не допустить его дальнейшей интеграции в направлении конфедерации. Конечно, такая полоса «проамериканских» стран в центре Старого континента выгодна прежде всего для Америки. В некотором смысле это повторение того, что в немецкой историографии и политической науке в XIX веке называлось «Миттель-Европа», а в Польше до разделов — «ягеллонской концепцией». Эта концепция ныне на волне русофобии заслуживает аплодисменты из политической среды, которую в широком смысле можно назвать «ревизионистской» в отношении Ялтинских соглашений. Кроме того, полоса «проамериканских» стран в Европе также разрушает планы Китая создать «Новый Шёлковый путь». Эта китайская идея будущего, которую я называю «проектом Евразия» (от Лиссабона и Амстердама — хотя главную скрипку по-прежнему играют Берлин и Париж, возможно, ещё Рим — до Пекина, Камчатки и Чукотки). Евразия, на мой взгляд, является единственно возможной перспективой для преодоления так называемого «Евроатлантического консенсуса» (в широком понимании) и уничтожения гегемонии США в мире. Один из «тормозов» сближения между ЕС и Азией, Россией и Китаем отвалился после Brexit, ведь Великобритания, англосаксы всегда были «иными», очень отличаясь от остальных европейцев. Другим «тормозом» является Польша, причём давно, и дебаты по так называемому «Лиссабонскому договору» (поправки в Договор о создании ЕС от 2007 года — прим.) в нашей стране показали это. - Польские политики и общественные деятели не рискуют призывать к нормализации отношений с Россией, потому что их немедленно называют «агентами Кремля» и «пятой колонной». Такие заявления в Польше могут прозвучать только из уст иностранных политиков уровня президента Франции, который высказался по этому вопросу в Варшаве и Кракове 3-4 февраля. По вашему мнению, визит Макрона и подписанная Программа стратегического партнерства между Польшей и Францией могут стать первым шагом на пути к более реалистичной политике Варшавы в отношении США и России? — Не думаю, что это случится. Это всё слова и жесты, которые не имеют практического значения — ни со стороны Макрона, ни тем более со стороны правящей в Польше партии «Право и Справедливость». Любая подобная попытка представителя правящего лагеря Польши немедленно получит резкий ответ — как со стороны оппозиции, так и от условно «своих». Польская общественно-политическая сцена ужасно разделена и чрезвычайно эмоциональна без каких-либо даже минимальных прагматических подходов. На ней прежде всего — независимо от обстоятельств или контекста — доминируют русофобия и «американская мечта».