Итурупская четвёрка

Накануне солдат отправили разгружать рефрижераторное судно, которое не могло подойти к скалистому берегу. Когда начался шторм, у огромного корабля работали две баржи: «Т-36» и «Т-97». Экипажу последней повезло: он смог доплыть на ней до острова. А трос, которым крепилось судно команды Зиганшина к затонувшему японскому кораблю, лопнул, и самоходную баржу «Т-36» потащило в океан вместе с экипажем. Матросы отчаянно пытались выбраться на берег, но попытки были безуспешны. Вскоре баржа получила пробоину — её пришлось латать прямо в мороз и шторм. Видимость была нулевая, валил снег, «Т-97» быстро пропала из вида, а баржа Зиганшина всё не могла подойти к острову. Когда у солдат закончилось топливо, их судно понесло в открытый океан. Одна из волн ударила в рубку и вывела из строя радиостанцию, поэтому сигнал «SOS» отправить не удалось. Утром солдаты погранзаставы нашли на берегу ящик из-под угля и спасательный круг с надписью «Т-36». Командование отправило родственникам «похоронки», указав, что четверо военнослужащих пропали без вести при выполнении задания. Тем временем экипаж «Т-36» расположился на тёплых дизелях, расстелив матрасы и одеяла. Младший лейтенант Зиганшин сказал, что можно перевести дух: шторм рано или поздно закончится и им окажут помощь с какого-нибудь проходящего судна. Солдаты пересчитали запасы съестного — одно ведро картошки, во время тайфуна испачкавшейся в мазуте, краюха хлеба, пшено и банка с жиром. Обычно на корабле всегда много запасов: здесь не обойтись без тушёнки, чая и сахара, галет, сгущенки, картошки. Но всё это уже было перенесено на берег, в казармы, ещё в декабре, когда солдаты освобождали баржи, готовясь к сезону штормов. Поэтому теперь, оказавшись в океане в экстремальной ситуации, экипаж ел не больше одного раза в сутки — кружка супа на каждого. Зиганшин лично варил его из картошки, крупы и ложки жира, но пшено быстро закончилось. Бочонок с пресной водой пропал ещё в шторм, пришлось пить ржавую воду, откачанную из системы охлаждения двигателя: несколько раз в сутки по стакану от помазка для бритья. Вскоре солдаты прочесали судно ещё раз. Еды не нашли, только пачку «Беломора», пару коробков со спичками и газету «Красная звезда». В ней Зиганшин прочитал сообщение ТАСС, что с 15 января по 15 февраля в районе Курильских островов будут проводится ракетные учения, и выход в этот квадрат судам запрещён. Так экипаж «Т-36» узнал, что спасать их, скорее всего, будет некому. В этой же заметке ТАСС информировал, что в СССР проводится запуск новых ракет для вывода на орбиту тяжёлых спутников. Однако эксперты понимали, что в разгар Холодной войны ракеты над Тихим океаном появятся не просто так. Ещё год назад Никита Хрущёв впервые посетил США, где сообщил о всеобщем и полном вооружении, намекнув, что в СССР уже разработали баллистические ракеты, способные переносить ядерные боеголовки на дальние расстояния. Речь Хрущёва была блефом, потому что ракета класса «Р-7» ещё только проходила первые испытания. Правда, дрейфующим в Тихом океане солдатам это было безразлично. Попав в «Курильский квадрат», они были вынуждены есть по картошке в день на четверых. Так прошёл почти месяц. Ближе к концу февраля картофелину ели раз в два дня. Зиганшин уже сварил суп из армейского ремня, юфты из кирзовых сапог — в дело пошли даже кожаные кругляши из-под клавиш гармошки и ремешок от часов. Под конец стали резать «кирзачи» и кипятить в солёной воде. Огонь добывали, поджигая автомобильные шины, снятые с бортов, где они висели для амортизации. Жевали кирзу — надо было хоть чем-то набить живот, пробовали даже жарить её на техническом масле. Чтобы уберечь команду и не сойти с ума, Зиганшин заставлял солдат работать: они вместе сбивали лёд с корпуса баржи, освобождали трюм от воды. День за днём пытались вычерпать воду и найти на дне трюма цистерны с горючим — тогда можно бы было запустить двигатель. Но там ничего не оказалось. Поначалу Зиганшин даже вёл катерный журнал, описывал занятия команды, но потом забросил его, так как баржа просто затерялась в океане и время остановилось. Мысли стал занимать только голод, силы начали иссякать. Из-за нехватки еды военнослужащие похудели на 30 килограммов и едва держались на ногах, у них начались галлюцинации: слышали голоса, гудки кораблей, хотя вокруг не было ни одного судна… Зная, что их баржу несёт прямиком в эпицентр ракетных испытаний, они пытались подбадривать себя. Федотов, попавший на корабль прямо из учебки, первое время паниковал и даже спал с топором под подушкой, а потом отошёл от шока и стал шутить, что рядом грохнется ступень ракеты и их обязательно найдут. Как только баржа удалилась на достаточное расстояние от Курильских островов, её подхватило тёплое течение. Первое время ребята пытались соорудить крючки или снасти, но океан был неспокойный, и они ничего не поймали. А вскоре и сил, чтобы выйти на палубу и ловить рыбу, уже не было. Солдаты просто лежали в кубрике, подмечая, что вокруг баржи собираются акулы. Все запасы еды окончательно закончились 23 февраля. Пришлось пробовать на вкус мыло и зубную пасту. Нашли их только 7 марта. К этому времени у них осталось лишь полчайника пресной воды, один кирзовый сапог и три спички. На горизонте показались вертолёты, но никто из экипажа не поверил увиденному, настолько сильны были галлюцинации. С трудом они вышли на палубу и слабо махали пилотам. Вертолёты повисли над баржей и скинули трапы. Сверху солдатам что-то кричали, но они не могли разобрать ни слова из-за гула. Зиганшин, как командир корабля, решил подождать, пока к ним кто-то спустится, и тогда они попросят пропитания и горючего, чтобы отправиться обратно на Курилы. Но из вертолёта никто так и не решился попасть на баржу. Вертушки какое-то время повисели в воздухе, но у них заканчивалось горючее, и они улетели обратно. Для экипажа это было ударом. Но тут они увидели огромное американское судно — это был авианосец. Из громкоговорителей донеслось на ломаном русском: «Вам помош!» После этого вернулись вертолёты, и Зиганшин решился подняться на борт для переговоров. За ним на палубу авианосца доставили и других членов экипажа. Матросы дали им по миске супа и хлеб, но Зиганшин предупредил, что налегать на еду после такого голода нельзя. Через день американские врачи обследовали ребят. Действительно, от их желудков практически ничего не осталось, поэтому даже минимальная добавка хлеба в первый день могла их попросту убить. Зиганшин был настолько истощён, что упал в обморок в душе и пришёл в себя только через несколько дней в палате судового госпиталя. Первым делом спросил у врачей: «Что с баржей?» На борту американского авианосца солдаты почувствовали тревогу: в самый разгар Холодной войны, когда над Тихим океаном тестируют новую ракету-носитель, они «сдались врагам». Правда, страшные империалисты, о которых трубили в советской пропаганде, оказались точно такими же служивыми людьми. На корабле наших даже баловали: приготовили им вареники с творогом по совету эмигранта из западной Украины, служившего на американском судне. Как только Зиганшин и его товарищи смогли самостоятельно передвигаться, на корабле организовали пресс-конференцию. Позже, прибыв в Сан-Франциско с торжественным приёмом и получив «ключи от города», солдаты с Итурупа впервые увидели цветной телевизор, где уже показывали их спасение. Сообщение о найденном экипаже появилось в «Известиях», а затем и во всех советских газетах только 16 марта. В ЦК КПСС не понимали, как относиться к героям, которых вдруг стала чествовать вся мировая пресса. Родные услышали о том, что Асхат нашёлся, благодаря эфиру «Голоса Америки» — прибежали соседи и рассказали. Из Сан-Франциско солдат отправили в Нью-Йорк, а потом на лайнере в Европу. Каждый получил в посольстве по сто долларов, им купили костюмы по последней моде. После казармы на Итурупе, куда зимой наметало по полметра снега, западный мир казался другой планетой. На родине к приезду итурупской четвёрки тоже успели подготовиться. Встретил их лично маршал Малиновский — наградил часами и подарил путёвку в санаторий в Крым. После двухнедельного отпуска дома у родных ребята отправились в Гурзуф. Оказалось, что в том военном санатории отдыхал только генералитет. Там же им предложили поступить в училище Военно-морского флота под Ленинградом — пришлось заниматься с репетиторами: знаний при неполном среднем образовании не хватало. Все успешно поступили, кроме Федотова — он отказался. На занятия, правда, они ходили не всегда, скорее, только в перерывах между поездками и выступлениями. Четвёрка солдат стала легендарной, Зиганшину даже приходила приветственная телеграмма от Хемингуэя. В 1962 году на «Мосфильме» был снят художественный фильм «49 дней», а Владимир Высоцкий посвятил героям одноимённую песню. Если бы в январе 1960 Зиганшина не закинуло в море, он бы вернулся в татарскую деревню, откуда был родом, и трудился трактористом, как раньше. Один шторм превратил его в высококлассного моряка, и он проработал на Финском заливе 41 год. Федотов вернулся на Дальний Восток и ходил по Амуру в речфлоте; Поплавский плавал в экспедиции по Средиземноморью и Атлантике; Крючковский служил на Северном флоте, но потом вернулся домой в Киев и посвятил свою жизнь судостроительному заводу. Слава двадцатилетних солдат была недолгой. Через год в стране появился новый герой — Юрий Гагарин. Подвиг итурупской четвёрки быстро забылся, но жизнь молодых ребят в те месяцы изменилась навсегда. Они стали моряками и получили ордена Красной Звезды за настоящий подвиг. Позже стало известно, что в «Курильском квадрате» было много судов, которые должны были зафиксировать точку падения последней ступени ракеты-носителя «Р-7», только приказа о поиске пропавшей баржи они так и не получили.