Кавказские Минеральные Воды: как они стали главным курортом России

Кто придумал лечиться у целебных источников? 216 лет назад основан один из главных курортов страны – Кавказские Минеральные Воды, но этому предшествовало еще несколько столетий дум «о родине и о себе» сменявших друг друга на престоле российских монархов. Именно им мы обязаны возможностью лечения на целебных водах, не выезжая за границу. Специально для HotLine.travel Сергей Чумичёв проследил историю появления первых санаториев. Же не манж SPA Что знаем мы про Кавминводы? Что въелось в наш культурный код? Конечно, в первую очередь на ум приходят литературные и кинообразы. Киса Воробьянинов просил милостыню в пятигорском парке «Цветник». Остап Бендер собирал плату за вход в Провал. Пушкин описал эти места в «Кавказском пленнике», а Лермонтов – в «Герое нашего времени» (и потом здесь же погиб на дуэли). А еще мы все пьем нарзан, который измучил монтера Мечникова. Или ессентуки. № 4 или № 17 – вы какой предпочитаете? Стоит заметить, что Кавминводы – это не один город, а сразу несколько курортных центров, сгрудившихся вокруг одиноко торчащих останцовых гор вулканического происхождения. В порядке убывания числа жителей это Пятигорск, Кисловодск, Ессентуки, Минеральные Воды, Георгиевск, Железноводск и Лермонтов, а также прилегающие сельские населенные пункты. В советское время в Кавказских Минеральных Водах построили кучу санаториев – их тут даже больше, чем в Сочи, и многие труженики жаждали урвать профсоюзную путевку, чтобы съездить сюда подлечиться. До этого россияне катались «на воды» в Баден-Баден, особенно великие русские писатели Тургенев и Гоголь. Пожалуй, на этом список наиболее популярных ассоциаций с Кавминводами заканчивается. Между тем это один из самых старых курортов России, и у него очень интересная история возникновения. Началось всё с черкесского князя Темрюка-мурзы, который первым придумал позвать русских на Кавказ. У князя были неприятности с дальними родственниками в Большой Кабарде (в нее входил и регион Кавказских Минеральных Вод – историческое Пятигорье), а кроме того, ему постоянно досаждал «собака крымской царь» Девлет Гирей. Чтобы получить военную помощь от Ивана IV Грозного, Темрюк в 1561 году отдал за того свою дочь, княжну Кученей, которая стала второй русской царицей и приняла христианское имя Мария. Впоследствии, в конце Смутного времени, внук Темрюка Дмитрий Черкасский оказался одним из главных претендентов на российский престол. А внучатый племянник Темрюка Иван Черкасский на целых 20 лет возглавил правительство России при Михаиле Фёдоровиче Романове, приходясь последнему двоюродным братом. Благодаря всей этой русско-черкесской «санта-барбаре» в созданный по приказу Ивана Грозного и «перепрошитый» при Михаиле Фёдоровиче навигатор по государству российскому – так называемую Книгу Большому чертежу – попала информация о Северном Кавказе и его целебных источниках. В навигаторе так и написано: «Земля пятигорских черкас, колодезь горячий». Сиречь по-нашему SPA. Между делом стоит заметить, что само имя «Темрюк» имеет адыго-тюркское происхождение и переводится как «сын железа». Это как бы намекает нам на богатый железом состав минеральных вод Пятигорья. Пятигорские черкесы (черкасы) знали о лечебных свойствах «колодезей», очевидно, с того самого времени, когда появились в этих краях, т. е. примерно за 2000 лет до эпохи Ивана Грозного. По крайней мере в районах современных Железноводска и Кисловодска археологи обнаружили древние девайсы из камня и дерева для приема естественных ванн, датируемые примерно VI веком до н. э. Но ключевой этап в становлении курортов Кавказских Минеральных Вод наступил значительно позже, во времена правления внука Михаила Фёдоровича – императора Петра Великого. Иван IV Грозный. В XVI веке узнал про источники Кавминвод от жены-черкешенки. Заграница нам поможет! Петр I страдал от песка в почках, что приводило к изнуряющим болям и анемии с полной потерей сил. Поэтому, когда в 1697 году царь отправился в свое знаменитое Великое посольство для прорубания окна в Европу, он не преминул заехать в австрийский Баден, дабы принять там термальные сернистые ванны и тем самым поправить здоровье. Процедуры эти так царю понравились, что с тех пор он стал наезжать «в Европы» регулярно – и практически в каждой стране отправлялся на местные минеральные источники. В 1698 и 1708 годах Пётр Алексеевич посещал термы под Веной, в Бадене; в 1711–1712 годах лечился минералкой в Карловых Варах; в 1712-м также принимал ванны в чешском Теплице; в 1716-м на курорте Бад Пирмонт в Нижней Саксонии пил воды; в 1717 году ездил в Бельгию, на курорты в городах Аахен и Спа. Да-да, именно от названия этого города пошло слово SPA, обозначающее любое место, где лечатся целебными водами. В наше время оно попало почти во все языки мира, включая японский и суахили. Из перечисленных курортов лишь воды последнего в больших количествах содержали железо, прием которого показан при анемии. И действительно, в Спа Пётр I пошел на поправку, испытал необыкновенный прилив сил и загорелся идеей развить бальнеотерапию на родине. Здесь же, в Спа, царь издал указ «О приискании целебных вод в России»: «Господа Сенатъ! По полученіи сего, велите Доктору Шуберту искать въ Нашемъ Государст☠(а особливо въ такихъ м˜стахъ, гд˜ есть жел˜зные руды), ключевыхъ водъ которыми мочно пользоваться отъ бол˜зней, на прикладъ, какими въ зд˜шнихъ краяхъ пользуются какъ Пирмонтская, Шпавассеръ и проч. и для того дайте помянутому Доктору полной указъ, чтобъ ему не были никто противны и давали отъ города до города и отъ села до села подводы…» Таким образом, 1717 год можно считать годом начала развития бальнеолечения в России. И понеслось. Царский указ был исполнен незамедлительно. В 1717 году обнаружились целебные свойства Сергиевских серных источников неподалёку от Самары. В 1718-м были открыты лечебные Полюстровские воды на Охте. В 1719-м заработал курорт Марциальные Воды в Карелии. Примерно в те же годы благоустраивались минеральные источники в Липецке. Кроме того, в 1717 году лейб-медик Готлиб Шобер («Шуберт» из Петровского указа) отправился на Кавказ, где изучил Брагунские горячие серные источники в Чечне, которые доктор назвал «теплицами св. Петра». В представленном царю отчёте Шобер упоминал также и об источниках Пятигорья: «Находится ещё больше теплиц в сей стране, да и почти только на два или на три дня езды от вышеописанных. Также есть в Черкасской земле изрядный кислый источник». Но добраться до этого нарзанного источника лейб-медик не смог, потому что Черкасская земля, то есть Кабарда, в то время снова попала в зависимость от ориентированного на Османскую империю Крымского ханства. А тогда и с Крымом, и с Портой Россия находилась в состоянии «дурного мира» после поражения в русско-турецкой войне 1710-1713 годов. Что до Брагунских источников, то до них Пётр I доехал чуть позднее и сам. Случилось это в 1722 году в ходе Персидского похода, когда Пётр Алексеевич уже принял титул императора. На пути из Астрахани в Дербент русская армия остановилась у крепости Св. Креста на р. Сулак в Дагестане, откуда до Брагунов было рукой подать – всего 85 км. Император, чья любовь к лечению на водах была давно известна, выделил в своём графике несколько дней, чтобы лично изучить возможности бальнеологического использования минеральных вод Северного Кавказа. Кстати, первую инструкцию по использованию минеральных вод – «Дохтурские правила» – тоже разработали под непосредственным руководством Петра Великого. В их основу, что неудивительно, легли теоретические достижения западной врачебной науки того времени. Они учитывали сезонность и способы употребления вод, курортную диету, режим дня и другие аспекты лечения. Пётр Великий. Очень хотел сделать, «как в Европах». Портрет Ж. М. Натье. 1717 год. Штирлиц на Кавказе Увы, несмотря на все успехи курортологии, мочекаменная болезнь свела императора в могилу в 1725 году, а постоянная напряжённость в отношениях с Османами и Крымом не давала возможности Российской империи закрепиться на Кавказе. В царствование Анны Иоанновны, в ходе русско-турецкой войны 1735-1739 годов, русские войска опустошили Крым, а затем, уже при Екатерине II, в ходе войны 1769-1774 годов, Крым и Северный Кавказ были оторваны от Порты, и по условиям Кючук-Кайнарджийского мирного договора Кабарда вошла в состав России. Крым был присоединён чуть позже, в 1783-м (читайте о триумфальном таврическом фам-трипе Екатерины II в номере «ГЛ» за март 2019 года). Путь к освоению региона Кавказских Минеральных Вод был открыт. Но одно дело – открыть путь, и совсем другое – пройти по нему. Понадобилось ещё почти 30 лет, чтобы волшебные кавминводовские источники стали доступны широкой общественности, желавшей не войн, а здоровья и кружевных зонтиков. Чтобы обезопасить вновь приобретённые земли на Северном Кавказе, Екатерина II повелела отгрохать беспрецедентную линию укреплений от Азовского и Чёрного морей до Каспия. В состав Кавказской укреплённой линии вошли крепость Святого Георгия Победоносца (1777 год, будущий г. Георгиевск – центр Кавказской губернии в начале XIX века) и Константиногорская крепость (1780 год, будущий Пятигорск). До 1782 года основное население этих крепостей составляли военные, которые и обратили внимание на горячий источник на склоне горы Машук. Впрочем, впервые он был описан ещё во время войны, в 1773-м, русским агентом Иоганном Гюльденштедтом – эдаким Штирлицем на Кавказе. Он проник сюда под видом натуралиста с группой студентов, его миссия продолжалась семь лет, в течение которых он исследовал не только природу Северного Кавказа и Закавказья, но также обычаи здешних народов, их историю, культуру, языки, политическое устройство и взаимоотношения. Отдельное внимание было уделено геологии, а именно нефтяным месторождениям и минеральным водам. Ну а чему же ещё? 20 июня 1773 года разведгруппа прибыла в район Пятигорья, где Гюльденштедт описал Горячую гору с выходящим из неё термальным источником, осмотрел знаменитый ныне Провал, исследовал оз. Тамбукан и дал первое научное описание минеральных вод, проведя ряд медицинских экспериментов (очевидно, на себе и своих студентах). А уже через несколько лет солдаты гарнизона Константиногорской крепости выдолбили в скале под источником ванну и стали купаться в горячей минералке. По их рассказам, эти процедуры способствовали заживлению ран, а с ранениями тогда всё было в порядке – вылазки озлобленных горцев не давали жить спокойно. Также вода помогала излечиться от кожных заболеваний, простуды и ревматизма. Черкесы (адыги) в национальных костюмах. Е. М. Андреев. Гравюра начала XIX века. В ауле, на своих порогах, черкесы праздные сидят. Сыны Кавказа говорят о бранных, гибельных тревогах […] Удары шашек их жестоких, и меткость неизбежных стрел, и пепел разорённых сёл, и ласки пленниц чернооких. (А. Пушкин) Лёд тронулся В 1793 году в Кавминводы совершил ознакомительный тур немецкий учёный-энциклопедист Пётр Симон Паллас, адъюнкт и профессор натуральной истории Петербургской академии наук. Помимо горячих источников горы Машук он впервые изучил нарзанные воды на месте будущего Кисловодска. Паллас с восторгом отмечал в своих отчётах, что «совершенно чистая вода вытекает с большой силой – поднимает человека, купающегося в ней». Спустя ещё пять лет, в 1798-м (то есть уже при Павле I), штаб-лекарь Левенц и аптекарь Кёрнер провели новое исследование химического состава пятигорских источников и доложили результаты Медицинской коллегии Сената. После этого коллегия признала целесообразным использование источников в лечебных целях и тем самым официально ввела кавказские минеральные воды во всеобщее употребление. Первыми пациентами, конечно, стали военные Кавказской оборонительной линии. В 1801-1802 годах штаб-лекари Гординский и Крушневич, а также химик Швенсон провели новые исследования минеральных вод и подтвердили выводы предыдущих экспертов. Вода действительно была целебной и могла быть использована для лечения. Сарафанное радио разнесло эту информацию по всей России, и в Кавминводы потянулись вереницы больных. Те, кто побогаче, приезжали в собственных экипажах, с мебелью, провиантом и сборно-разборными домами. Они везли на курорт личных поваров, лакеев, вокально-инструментальные ансамбли и стриптиз-шоу. Иные приезжие селились в крепости, ночевали в палатках, шалашах и кибитках, пели под гитару – всё это походило на цыганский табор. Государственного статуса у курорта не было, а стихийный характер возникшего сезонного посёлка не позволял наладить полноценное курортное лечение. Да и в плане безопасности всё было не очень гладко, пусть даже на возвышенностях и были выставлены пикеты для защиты от абреков. Поэтому 4 января 1803 года астраханский губернатор и главнокомандующий российскими войсками в Грузии князь П. Д. Цицианов направил рапорт Александру I с просьбой построить укрепление на Кислых Водах. Рассмотрев обращение и изучив отчёты экспертов, 24 апреля 1803 года император подписал исторический рескрипт «О признании государственного значения Кавказских Минеральных Вод и необходимости их устройства», в котором весь район официально определялся как курортный. Тогда же, удовлетворяя просьбу Цицианова, Александр приказал возвести возле нарзана Кисловодскую крепость, чтобы обезопасить отдыхающих. Вид на гору Машук и пятиглавый Бештау со стороны будущего Пятигорска. К. Гейслер. Гравюра конца XVIII века. Это решающее событие способствовало быстрому развитию и застройке всех городов района Кавминвод, а 1803-й считается отправной точкой жизни курорта. По сути, с этого момента стартовал здесь процесс в духе игры Sim City: города и посёлки стали плодиться как грибы, в них строились различные здания, купальни, грязелечебницы, галереи с бюветами, отели, рестораны и другая инфраструктура. К началу XX века Кавказские Минеральные Воды стали главным курортом страны. И обставить их смог, пожалуй, только Сочи – и только в наше время. Но это уже совсем другая история.