Основной закон не дышло

Разговоры о возможных изменениях в тексте основного закона идут давно, чуть ли не с момента его одобрения на референдуме 12 декабря 1993 года. Понятно, что они особенно оживились, когда вплотную говорили о перспективах «трансфера власти 2024». И очередная годовщина «всенародного одобрения» Конституции — новый информационный повод для разного рода прогнозов. А тут ещё и опрос, проведённый фондом «Общественное мнение», показал, что не только в среде политического истеблишмента, но и в целом в обществе есть запрос на обновление основного закона. К тому же подобные исследования служат предлогом для развёртывания более широкой дискуссии по такому непростому вопросу. Известно, что кроме статей о конституционном строе и о правах и свободах граждан, для изменения которых необходим созыв Конституционного собрания, остальные поправки можно вносить конституционным большинством в Госдуме и утверждать тремя четвертями голосов сенаторов. Текст действующей российской Конституции менялся 14 раз, и первопроходцем здесь стал Борис Ельцин, в 1996 году скорректировавший названия республик Ингушетия и Северная Осетия. За последнее время самыми заметными «корректировками» были внесённые изменения об объединении субъектов федерации (например, создание Пермского края), подтверждение возвращения в родную гавань новых федеральных субъектов — Крыма и Севастополя и увеличение сроков работы президента до шести лет, и парламента — до пяти. Против последнего изменения дружно голосовали жириновцы и коммунисты, но «Единая Россия», располагающая конституционным большинством, в их поддержке и не нуждалась. Кстати, тут же возникли вопросы по поводу одного слова в статье о порядке избрания главы государства. Это словечко «подряд». Президент, по действующей Конституции, не может избираться более «двух сроков подряд». Считается, что эта лазейка позволила Владимиру Путину после «медведевской» паузы вновь дважды получать легислатуру. Разговоры об отмене такого нюанса шли, но постепенно затухли. Но это не значит, что к ним не вернутся, например, после выборов новой Госдумы. Всё будет зависеть от соотношения в ней сил. Притом, что новому составу парламента в случае изменения Конституции придётся, видимо, и одобрять возможную реформу геометрии власти и перераспределять полномочия между президентом и премьером, и преобразовать Госсовет в ведущий центр власти и принятия решений. Впрочем, все эти возможные реформы, которые необходимо будет конституировать, пока остаются плодом воображения наших бесчисленных политологов. Но есть и кое-что куда более существенное. Вот спикер Госдумы Вячеслав Володин дважды за последнее время поднимал вопрос об изменении текста основного закона страны. В этом смысле он последователен. Сначала он публично предложил лидеру проанализировать Конституцию на предмет её качественного улучшения, затем выказал себя сторонником исправления некоего перекоса в плане сдержек и противовесов разных ветвей власти. И, как бы поводя итоги своих около конституционных изысканий, в газетной статье высказался за расширение компетенции законодательной власти. То есть Государственной думы. Спикер предлагает внести в Основной закон чёткое положение об обязательном привлечении парламента к консультациям при назначении министров. Пока, как известно, вся компетенция нижней палаты сводится к одобрению или, наоборот, отклонению кандидатуры предложенного президентом премьера. Весьма характерно, что спикер Госдумы является автором наиболее мягкого варианта. Он не настаивает на том, чтобы, как в ряде западных стран, парламент непосредственно утверждал основных министров, подвергая кандидатов жёсткому интервьюированию на своём заседании. Володин с коллегами хотел бы просто поучаствовать в процедурах на этапе предварительного рассмотрения претендентов. Собственно, его позиция нам и сама по себе интересна с двух точек зрения. Ну, прежде всего, только ленивый аналитик ныне не предрекает пересмотр Конституции, которая по ряду соображений перестаёт быть неприкасаемой. Глава Госдумы же своими предложениями как бы приближает подобную перспективу, дополнительно снимая негласное табу с такой акции. Тем более, он остаётся единственным официальным лицом, которее предлагает конкретные поправки. А если конституционные поправки примут, что называется, пакетом, то вместе с популярными положениями менее заметны будут и куда менее привлекательные. Пока Дмитрий Медведев дал в некотором смысле отпор притязаниям спикера. Но, как мы понимаем, возможные реформы власти, а значит, и их конституционное оформление впереди. Во всяком случае, для будущих корректировщиков основного закона актуален наказ Наполеона, данный им авторам французской конституции: пишите коротко и ясно.