День в истории. 27 ноября: родился поэт, давший псевдоним командующему ОУН-УПА*

Отец Григория Чупринки, Аврам Юхимович, происходил из старого рода реестровых казаков. Гоголев вообще старое казацкое село, пропитанное седой стариной давней вольницы. Современные историки отождествляют его с летописным градом Носовым на Руди событий 1148 года. Как Гоголев местечко «засветилось» уже значительно позже, 25 февраля 1625 года, когда оно получило от польского короля «местную вольность». С началом восстания Богдана Хмельницкого в Гоголеве была сформирована сотня Переяславского казачьего полка, которая затем до самой ликвидации в Российской империи в 1782 году реестрового казачества входила в состав отдельного левобережного Киевского полка. Весь этот старый казачий дух, предания о вольном казачестве и свободе с детства питали богатое воображение Григория, или, как его называли друзья и близкие, Грыцька. По достижении семилетнего возраста родители отправили мальчика учиться в Гоголевскую народную школу, после окончания которой Грыцько продолжил обучение в Лубенской гимназии. Аврам Юхимович был человеком зажиточным, владел 40 десятинами земли, так что на образование своего сына мог себе позволить потратиться. В 1893 году он отвёз своего 14-летнего отпрыска в Киев, где тот продолжил обучение в 3-й Киевской гимназии. Грыцько поселился на Подоле, деля одну квартиру сразу с несколькими гимназистами. Он отгородил себе занавесями отдельный угол, в котором и обитал. Среди живших вместе с ним гимназистов оказался земляк с Остёрского уезда Николай Галаган, дружба с которым оказалась для Чупрынки судьбоносной. Галаган вспоминал о тех днях: «Грыцько сразу в нашу жизнь внёс дух непокорства, протеста, бунтарства, даже анархичности и бурлачества. Стал верховодить на квартире и в гимназии, где был организатором разных акций против начальства и протестов против суровых правил. Учителя просто боялись вызывать его к доске, чтобы не попасть в какую-нибудь неприятную историю с отчаянным сорвиголовой». Уже в гимназические годы Грыцько стал выказывать задатки незаурядного поэтического дарования. На различные выпады в свой адрес он нередко отвечал рифмованным каламбуром или даже сатирическими стихами. После такого «рэп-баттла» образца позапрошлого века противник оказывался посрамлённым и под дружественный гогот товарищей предпочитал от Грыцька отстать. Особенно гимназическим друзьям Чупрынки запомнилось, как яростно он защищал своего отца, приехавшего как-то в Киев в старомодном жупане. Галаган вспоминал, что Грыцько тогда «со всей своей несдержанностью и безоглядностью» морально уничтожил своего противника. Он гордился тем, что его отец и он сам — казаки с дедов-прадедов. Однако вскоре учёба закончилось, началась взрослая жизнь киевского мещанина, к которой Григорий был плохо приспособлен. Николай Галаган пытался привлечь друга к работе в Революционной Украинской партии, в которой состоял сам, но у него это не получилось: Григорий «…вечно конфликтовал с полицией, делал всяческие «выходки», а к систематической революционной работе приспособлен не был». Тем не менее деятельный характер и жажда свободы привели Чупрынку в Оглавовский кружок Украинского социал-демократического союза, относившего себя к меньшевистскому крылу РСДРП. Во время революции 1905 года, которая в Киеве вылилась в массовые беспорядки и уличные бои, товарищи отправили Григория в родные места, где он даже успел провести сельскую сходку, на которой призывал земляков не признавать царя и правительство, разделить землю поровну и не платить налоги. Селяне с радостью поддержали все эти лозунги, но власти вскоре арестовали Чупрынку и бросили в Лукьяновскую тюрьму. В то время по российским каталажкам сидело множество образованных людей, представителей самых разных политических течений. Общаясь с ними, Григорий упорядочивал бушующие в его голове мысли и желания. В 1905 году в ворота киевской тюрьмы вошёл ничего не понимавший в жизни 25-летний бунтарь, в 1906-м из «Лукьяновки» уже вышла сформировавшаяся заряженная на бескомпромиссную борьбу личность. Историк Владимир Дорошенко, хорошо знавший Чупрынку в послетюремный период его жизни, вспоминал: «Жил он правдивым скитальцем. Селился в каких-то «совместных» квартирах, где занимал один из углов. Водил компанию в основном с «бывшими людьми» по различным чайным и глухим углам на Демеевке или на Подоле. У него были среди преступников и проституток приятели, которые любили его и называли нашим поэтом. Отбрасывая с брезгливостью лживый и фарисейский мир «приличных людей» за его неправду и низкопоклонничество, чувствовал себя Чупрынка хорошо только «на дне»». В эти годы Григорий начал писать стихи. Первое стихотворение «Моя кобза» напечатала 13 мая 1907 года киевская газета «Рада». Первый сборник стихов «Огнецвiт» опубликовали в 1909-м. Минимизировав расходы на быт, Григорий всего себя посвятил поэзии, которая стала его средством борьбы против социальной несправедливости: Крепко и сладостно, кровью упившись, Дремлют вражины вночи Тихо с сараев плуги доставайте, Куйте в оврагах мечи. (пер. А.П. Стаценко) Такие стихотворения не публиковались, а «самиздатом» передавались из рук в руки, будоража воображение молодёжи из рабочих и крестьянских слоёв. В сегодняшнее время интернета, мобильной связи, засилья видеоконтента и «мемасиков» тяжело себе представить влияние на умы того времени рифмованного слова. Среди революционных слоёв, начиная от националистов и заканчивая большевиками, революционная поэзия Чупрынки приобрела огромную популярность. Официально же публиковались стихи другого рода, преисполненные «безутешным одиночеством» или же посвящённые родным местам, языку, истории казачества: Рвутся, пляшут буйно волны, Бьются с морем козаки, — Легкокрылы, легкодонны, На Босфор, отвагой полны, Вихрем мчатся байдаки. (пер. на рус. И.В. Стырта) Ежегодно у Чупрынки выходило по сборнику, а то и по два стихов. Григорий стал одним из основателей модернистского журнала «Українська хата». Всего он написал 425 стихотворений и 22 рецензии на произведения современников. В литературных кругах Киева Чупрынка стал известной фигурой. Поклонники называли его «украинским Блоком», способным творить поэзию «великой силы красоты и искренности». Так прошло десять лет, пока не наступил переломный 1917 год. 1 мая в Киеве на добровольных началах был создан Первый украинский казацкий полк им. Богдана Хмельницкого. Временное правительство не понимало, что оно творит, и разрешило его формирование, тем самым положив начало украинизации военных подразделений Русской армии. Старого гимназического друга Чупрынки — Николая Галагана — назначили адъютантом командира полка. Он хотел пристроить Григория писарем в полковую канцелярию, но тот категорически отказался и, несмотря на свой 37-летний возраст, пошёл воевать в сотню рядовым казаком. «Вместе с полком Чупрынка отправился на фронт, — пишет Владимир Дорошенко, — держался очень хорошо, был внимателен к своим обязанностям и имел большое влияние на казаков, которые его любили и уважали. Прежних, довоенных «дебошей» словно и не было. И все же армейские порядки, и дисциплина оказались слишком тяжелыми для богемного поэта и неугомонного казака. Поэтому он вскоре попросил своего товарища Николая Галагана… отпустить его «на волю»». Его отпустили, но ненадолго. В июле 1919 года действовавший в Киеве Повстанческий комитет поручил Чупрынке организовать на родной Черниговщине восстание с целью дезорганизации большевистского подполья. Имя поэта было настолько популярным, что люди сами шли к нему, узнав только, что «Григорий Аврамович атаманом стал». Однако большевики восстание оперативно ликвидировали. Газета «Киевский коммунист» опубликовала заметку, в которой сообщалось о «ликвидации банды Чупрынки». Публикация оказалась для Григория спасением. Целый ряд писателей обратился к начальнику Всеукраинского ЦК Мартину Лацису с ходатайством о помиловании. Его поддержал и нарком образования Советской Украины Александр Шумский. Это спасло Григория, вместо расстрельного рва он очутился в Кожуховском концентрационном лагере для военнопленных, располагавшемся под Москвой. После окончания на Украине Гражданской войны Чупрынку выпустили на свободу, и он вернулся в Киев. Его произведения в то время всё ещё пользовались популярностью, их даже преподавали в республиканских школах. Тем не менее, уже в январе 1921 года Григорий снова был арестован за антисоветскую пропаганду. В этот раз его не вывезли в Москву только потому, что у киевского ЧК не оказалось средств на его транспортировку. Вскоре Чупрынку снова выпустили. Два предыдущих ареста-«звоночка» не остудили горячечный пыл украинского националиста. По предложению своего старого знакомого Капитона Бендрика он с новой неуёмной энергий окунулся в подпольную антисоветскую работу. Тем временем в Польше на средства Дифензивы (польской разведки) украинские националисты создали Партизанско-повстанческий штаб, призванный руководить вторжениями на территорию УССР боевых отрядов, восстаниями и диверсиями. 18 марта 1921 года группа общественно-политических деятелей во главе с Иваном Чепилко создала Всеукраинский центральный повстанческий комитет (ВУЦПК), в разветвлённую сеть которого вошёл и Чупрынка. Он не знал, что эта организация была наводнена завербованными «черезвычайкой» агентами и чекисты давно знали всех её членов. Они подождали, пока националистическое подполье вберёт в себя как можно больше неблагонадёжного «элемента», после чего 18 июня 1921 года начали повальные аресты. «Спусковым крючком» послужила информация о возможности перехода комитета в Холодный Яр, где в этот период времени шла ожесточённая борьба с атаманами Холодноярской республики. Накануне этих событий Чупрынка как раз собирался отправиться туда в качестве представителя, но 23 июня его арестовали. Уже через неделю Киевский губ. ЧК рапортовал в Москву о разгроме ВУЦПК и заключении под стражу всех его членов (132-х человек). Протокол допроса Чупрынки датирован 9 августа 1921 года. Никакой информации о подполье и его роли в нём чекистам не требовалось, за Григория всё уже давно рассказали его «коллеги». В связи с этим от поэта только добились признания, что он действительно состоял в подпольной антисоветской организации, после чего ничто спасти его уже не могло. Обвинение гласило: «Чупрынку Григория Аврамовича, 42 лет, виновного в том, что вступил в организацию Всеукрцентрповстанком, который согласился представлять Всеукрцентрповстанком на военно-политическом съезде в Холодном Яре, как врага республики, присудить к высшей мере наказания — расстрелять». На заседании коллегии Киевского губ. ЧК, происходившем 28 августа 1921 года, приговор был окончательно утверждён «обвинения, предъявленные гражданину Чупрынке Григорию Авраамовичу, считать доказанными и присудить его к высшей мере наказания — расстрелу». Точная дата приведения приговора в исполнение в личном деле отсутствует. * организация запрещенная в Российской Федерации