Что Росатом ввозит в Россию: отходы или сырье?

Что из себя представляет уран? Начнем с того, что природный уран сам по себе не подходит для техногенного использования. Он состоит из двух изотопов: больше чем на 99% из урана-238 и примерно на 0,7% из урана-235. А для того, чтобы это топливо можно было использовать на атомных электростанциях, доля второго изотопа должна составлять 3-4%. Существуют специальные центрифуги, которые доводят состав до нужной пропорции. Это и называется обогащением. Правда, при такой технологии на одну тонну готового продукта остается 6-7 тонн отходов. Они представляют собой обедненный гексафторид урана, в котором доля урана-235 составляет примерно 0,2 – 0,3%. На сленге атомщиков эту некондицию называют «хвостами». Само по себе это вещество не очень радиоактивно, ведь основные элементы такого рода оттуда уже изъяты. Но при неправильном хранении или утечке даже обедненный уран способен создать серьезное химическое загрязнение, которое отравит почву, воду, растения и негативно скажется на здоровье людей, живущих в зоне такого ЧП. Что за уран везут в Россию? Экологам стало известно, что компания «Техноснабэкспорт» (дочернее предприятие Росатома) заключила контракт с немецкой фирмой «Urenco» о поставке 12 тысяч тонн обедненного гексафторида урана в Россию, с целью дальнейшего его обогащения. Причем первые эшелоны с урановыми «хвостами» уже прибыли по месту назначения – на АО «Уральский электрохимический комбинат» в городе Новоуральске Свердловской области. Туда с мая по октябрь пришло 6 железнодорожных составов по 600 тонн отходов в каждом. Остальная часть будет доставлена в период до 2022 г. Кстати, именно к этому времени Германия планирует полностью отказаться от АЭС. Какие аргументы приводят сторонники ввоза урана в Россию? В первую очередь, озвучим официальную позицию Росатома. Генеральный директор Алексей Лихачев акцентирует внимание на том, что речь идет не о захоронении ядерных отходов, а о повторном обогащении урана. Потом топливо либо вновь отправится на экспорт за границу либо будет использоваться для местных АЭС. По словам специалистов, только в России сейчас есть уникальные технологии центрифужной переработки, которые позволяют эффективно и дешево делить изотопы и таким способом обогащать уран даже при столь малом его насыщении нужным элементом. Собственно, этим и занимается «Уральский электрохимический комбинат» Новоуральска. А в 100 км от него находится Белоярская АЭС, на которой в 2015 году запустили энергоблок №4 с реактором нового поколения БН-800. Он работает на быстрых нейтронах с безотходным замкнутым циклом и использует для этого не только ценный и редкий уран-235, но и уран-238, из которого, в основном, и состоят завозимые «хвосты». Таким образом, по заявлению Росатома, Россия обеспечивает себя топливом для АЭС на несколько сотен лет, благодаря этой программе. В качестве положительного аргумента стоит отметить, что такая энергия считается самой чистой на сегодняшний день. Все загрязнения и вредные выбросы происходят, в основном, только вследствие ЧП и халатности. Правильная же эксплуатация не наносит вреда природе. В то время как обычные ТЭЦ выбрасывают в атмосферу канцерогенные вещества в штатном режиме. Правда, договор «Техноснабэспрота» с «Urenco» Росатом не публикует. Поэтому неизвестно, какие именно условия там прописаны, и получает ли наша страна экономическую выгоду от ввоза на свою территорию опасного груза. Вместе с тем, руководство госкорпорации готово идти на диалог с экологами и заинтересованной общественностью. Уже было проведено несколько открытых столов, куда приглашались критически настроенные оппоненты. Однако пока представителям Росатома не удалось склонить их на свою сторону. Почему GreenPeace против ввоза урана в Россию? Противники соглашения считают, что разговоры о переработке – это лукавство и крючкотворство, призванное привести контракт в соответствие с юридическими нормами. Ведь по российскому законодательству ввоз иностранных ядерных отходов запрещен. А в такой постановке вопроса это вроде и не отходы вовсе, а ценное сырье. Хочется надеяться, что Россия хотя бы не платила за это деньги, а получила их сама. Но учитывая неразглашение финансовой стороны договора, всё может быть. Но вернемся к урану. Почему же независимые эксперты считают, что это небезопасно и вредно? В первую очередь, они задаются вопросом, а почему же для этих целей нельзя использовать уже имеющиеся собственные «хвосты»? Ведь на сегодняшний день в нашей стране оборудованы уже четыре площадки для хранения таких отходов – в том самом Новоуральске, Зеленогорске (Красноярский край), Ангарске (Иркутская область) и Северск (Томская область). И вместо программы для их переработки или хотя бы создания условий более безопасного хранения (а сейчас они лежат фактически под открытым небом), чиновники собираются увеличить число атомного мусора. А о том, что часть отходов все-таки останется на территории РФ косвенно говорит факт, что Росатом пообещал полностью избавиться от накопленного гексафторида урана к 2080 года, переведя его в более безопасную форму оксидов. Получается, дообогащенный уран вывезут на экспорт, а «хвосты от хвостов» так и останутся здесь. О том, чем опасен гексафторид урана, говорит физик-ядерщик Андрей Ожаровский. Он рассказывает, что при неправильном хранении и попадании в воздух, это вещество может дать смертельную концентрацию плавиковой кислоты для человека в радиусе 30 км. Но больше всего эксперта заботят не хранилища, которые пусть худо-бедно, но оборудованы мерами безопасности, а транспортировка ядерных хвостов в Россию. Они доставляются сюда в контейнерах по железной дороге. Причем путь, который поезд проделывает до точки назначения, проходит через крупные европейские и российские города. В Германии, например, его путь пролегает через 300-тысячный город Мюнстер. А в России и вовсе через пятимиллионный Санкт-Петербург. Ожаровский рассказывает, что о надежности тары для перевозки и об охране железнодорожного состава Росатом никакой информации не дает. А при разгерметизации контейнеров экологическая катастрофа может случиться страшной. Таким образом, несмотря на формальную готовность Росатома к диалогу, в этой истории пока больше вопросов, чем ответов.