Le Monde (Франция): глубочайший расизм — тот, что отказывается от смешения
«Великое замещение» — лживая концепция. А коренных французов не существует. Население мира и Франции всегда отличалось смешением. «Сейчас мы узнаем, что хомо сапиенс был смешанным видом, поскольку в нем есть малая часть генома неандертальцев и малая часть генома денисовского человека». Аргументы демографа и историка Эрве Ле Бра (Hervé Le Bras) уходят корнями очень далеко, в палеонтологию, когда его критическому взгляду предстают модные среди ультраправых теории вторжения. 7 ноября он опубликовал для Фонда Жана Жореса заметку на тему «Реалии миграции во Франции». В ней он утверждает, что «ошибка суждения» в теории «Великого замещения» заставляет поверить в то, что иммигранты и неиммигранты представляют собой закрытые, отдельные группы, что смешения не существует, как при апартеиде в ЮАР, и что если первая группа растет, это обязательно происходит в ущерб второй. Он доказывает, что на самом деле все совершенно иначе. «Великое замещение задумывалось в отрицании того, что, когда иммигранты прибывают, они становятся частью нас, и наоборот, — объясняет Эрве Ле Бра. — Происходит смешение различных групп. Глубочайший расизм — это тот, который не признает это смешение, и речь тогда идет о расовой чистоте». В качестве доказательства он приводит данные об изменениях в уровне рождаемости во Франции. По данным Национального института статистики и экономических исследований, «у 30% новорожденных среди близких родственников есть одновременно иммигранты и неиммигранты. Через поколение этот показатель, по всей логике, дойдет до 50%», — отмечает он. «Замещение на самом деле существует, — признает в своей записке эксперт. — У французов, чьи близкие родственники только французы, замещение происходит в пользу тех, у кого в семье французы и иностранцы». «Во всяком случае примерно так было всегда (…). На протяжении истории Франции римляне смешивались с галлами, франки — с кельтами, алеманны, бургиньонцы и бретонцы (прибывшие из Ирландии) — с местным населением, викинги — с нормандцами, берберы — с провансальцами и гасконцами и т.д.» Каждый год люди уезжают из Франции Недавние комментарии части политического класса по миграционным движениям (например, правительство на этой неделе заявило о намерении «вернуть себе контроль» над потоками) подпитывают представления о захлестывающей волне. Вообще, слово «волна» часто звучит в миграционной сфере, но все нередко забывают о том, что она откатывается назад. Эрве Ле Бра напоминает, что каждый год из Франции уезжают люди. В 2017 году страну покинули 71 000 иммигрантов, а число въехавших составило 262 000. В то же время 241 000 «неиммигрантов» уехали из страны, а 108 000 вернулись. При сложении двух этих тенденций эксперт указывает на общий вклад миграции в 58 000 человек, что составляет меньше «тысячной доли населения». Он указывает на неправоту тех, кто предрекают «бегство в Европу» африканской молодежи, о чем писал в 2018 году в одноименной книге Стивен Смит. Хотя прогнозирование миграционных потоков «очень сложно», Эрве Ле Бра не согласен с демографическими аргументами, которые лежат в основе этих сценариев. Он приводит пример Нигера, страны Западной Африки, которая отличается наибольшей бедностью, небольшими площадями сельскохозяйственных земель и высокой рождаемостью, составляющую 7,3 ребенка на женщину. «В 2016 году во Франции жило 6 200 нигерцев при населении Нигера в 21 миллион человек. Их число увеличилось, поскольку в 2011 году их было 3 600 человек, но население Нигера выросло за тот период на 3,6 миллиона. Увеличение числа нигерцев во Франции представляет собой 0,07% увеличения их населения в Африке». «На самом деле, единственная причина роста миграции связана с повышением уровня образования в Африке и Азии, поскольку, чем выше уровень образования человека, тем выше вероятность его иммиграции». Эксперт напоминает, что 80% международной миграции в центральной части Африки происходит внутри континента и по большей части состоит из бедного сельского населения, у которого нет ни финансовых, ни психологических ресурсов для долгого и трудного путешествия, сначала через Сахару, а затем через Средиземное море.
