Стас Намин, Гарик Сукачев и Дмитрий Ревякин о «Цветах», о музыке, о жизни и о себе
19 ноября в Кремлевском дворце съездов пройдет юбилейный концерт «Цветов». Легендарный коллектив отметит полувековой юбилей мощным шоу, в котором вместе с группой Стаса Намина выступят ее друзья: Гарик Сукачев, Жанна Агузарова, Дмитрий Ревякин, Сергей Воронов, Алексей Романов, Сергей Мазаев, «ЧайФ», Marko Mendoza, Kenny Aronoff и другие отличные музыканты, имена которых пока держат в секрете. Прозвучат ставшие песенной классикой хиты и новые песни группы. 50 лет истории, 30 песен и всего один концерт! На репетиции «Цветов» побывал, посмотрел, послушал и поговорил с главными героями надвигающегося шоу корреспондент «Ленты.ру» Петр Каменченко. — Чуть медленнее темп! Да, так клево… Ага, вот Андрюха нашел! Валера, запиши… Не надо мне темп, я сам начну. А там слова дальше начинаются? Давайте с этого места еще раз… В клубе «Ритм & Блюз» группа «Цветы» готовится к юбилейному концерту в Кремле. Олег Предтеченский (вокал, гитара), Валерий Диордица (клавиши, вокал), Юрий Вильнин (соло-гитара), Александр Грецинин (бас, вокал) и Андрей Шатуновский (ударные), наверное, уже в тысячный раз прогоняют старые хиты, доводят до совершенства свежие вещи, ищут какие-то новые нюансы. Звучит все так, как будто это уже запись. За репетицией наблюдает Стас Намин. Улыбается, подпевает, отбивает ногой ритм, в какой-то момент не выдерживает — забирается на сцену и показывает Саше Грецинину только что придуманный новый басовый ход. Голосом имитирует глиссандо и несколько раз пропевает весь ход по нотам. Грецинин повторяет на инструменте — вж-ж-жик… Стас подключает гитару и выдает соло минут на семь-восемь, после чего опять спускается в зал: — Неужели, вам этот ужас может нравиться? — обращается он к девочке, пришедшей с кем-то из журналистов, устроившейся в уголке зала и оттуда следящей за репетицией. — Или папа заставил? Стас улыбается, ему все нравится, видно, что с музыкантами у него полное взаимопонимание: — Я очень редко присоединяюсь к группе. У них и без меня концерты великолепно проходят. И их бывает довольно много. В среднем восемь-десять концертов в месяц, причем все на аншлагах. Только что в Лондоне отыграли. Прислали мне видео — очень симпатичный и драйвовый концерт получился. В зале было полно красивых девчонок, которые подпевали и снимали все на телефоны… А я выхожу на сцену только в больших концертах — раз-два в год или даже реже. Клубные и закрытые выступления — не в счет. Там, если присутствую, то, бывает, и сыграю пару-тройку хитов. Но к большим концертам я отношусь очень серьезно: тут мы действительно показываем свое лицо. Для таких выступлений мы с ребятами продумываем все в деталях — от репертуара до света, проекции и режиссуры. По ним можно действительно понять, кто мы есть, что такое «Цветы» сегодня. Стас обнимается с подъехавшим на репетицию Димой Ревякиным, лидером «Калинового моста». Видно, что у них очень близкие дружеские отношения. Стас продолжает: — Я вот сейчас с ребятами, составляя репертуар концерта, со стороны на него взглянул, и мне показалось, что мы какие-то слишком уж стали позитивные. Что-то у нас все больше появляется песен про свет, про счастье, про любовь. Может, в этом есть какой-то идиотизм? Ну, а с другой стороны, кто-то же должен об этом петь. Тем более я действительно считаю, что это единственное, чему имеет смысл гимны писать. (Улыбается.) Конечно, у нас есть и довольно жесткие песни: «Пир во время чумы», «Силы природы» и другие. Кстати, есть и абсолютно стебный «Гимн героям нашего времени», который мы посвятили тем, кто сегодня «командует парадом». А наши искренние и наивные гимны про счастье и любовь, думаю, не больший идеализм, чем «Imagine» Джона Леннона, да и многие песни «Битлз» от «I Follow the Sun» до «Happiness is a Warm Gun». В клуб подъезжают Сергей Воронов и Гарик Сукачев. Приехавшие здороваются и обнимаются с музыкантами «Цветов». Гостей много на концерте будет? Стас Намин: Будут только наши друзья — те, с кем нас связывают многие годы, людей со стороны не будет. К примеру, Марко Мендоза — американский бас-гитарист, вокалист, один из лучших музыкантов мира, и барабанщик Кенни Аронофф работают с нами около десяти лет. Они уже фактически члены группы, поэтому в больших концертах они часто с нами. И в этот раз они весь концерт будут играть вместе с «Цветами». Наши гости — не просто близкие друзья, это музыканты мирового уровня. Сережа Мазаев споет нашу «Колыбельную». Гарик исполнит растаманский «Потерянный рай», посвященный Бобу Марли. Дима Ревякин — свою любимую песню «Рано прощаться», с которой он начинал и на которой учился рок-н-роллу. Олег Предтеченский решил сделать ему сюрприз и в ответ споет Димину песню. Для Димы это пока секрет. Жанна Агузарова будет петь мою первую в жизни песню, которую я написал в 1969 году: «Я люблю только рок-н-ролл». И это только те, кто заявлен. Но будут еще и другие наши друзья, великолепные музыканты, которых я сейчас умышленно не хочу объявлять — пусть это будет сюрпризом. Концерт, конечно же, большой. Мы пробовали его сократить, но даже если спеть только хиты и песни с гостями, меньше уже не получается. В это время простуженный Гарик Сукачев с замотанным платком горлом просит Валерия Диордицу напеть ему «Потерянный рай». Валера поет, аккомпанируя себе на клавишах. Гарик в восторге: — Да я сроду так петь не умею! Может, я лучше буду в ладоши хлопать или Серегу Галанина приведу, пусть он споет? Все смеются, Гарик садится к микрофону. Берет распечатку слов. Песню прогоняют трижды. Затем еще несколько раз — отдельными кусками. Что для тебя группа «Цветы»? Гарик Сукачев: Для меня «Цветы» — это молодость, пластинки фирмы «Мелодия» с черно-белой фотографией, Стас Намин… Я же до 25 лет думал, что Стас Намин — это Лосев. Стас же сам не снимался, а выставлял Лосева вперед. И только познакомившись с ним, с удивлением обнаружил, что он и есть Стас Намин, а Лосев — это Лосев. А как тебе Кремлевский дворец? Всегда терпеть его не мог. По мне, так там до сих пор бродят тени членов политбюро. А с другой стороны, есть в этом и определенная гордость. Выходишь на эту сцену и тут же попадаешь в президиум. Только теперь Брежнев — это я! Эпическое такое место! Особенно для Стаса, там же его дедушка работал. И на афтепати потом идти недалеко — «Ритм & Блюз» через дорогу. Тем временем Дмитрий Ревякин очень ответственно и без единой помарки исполняет «Рано прощаться» и под общие аплодисменты спускается в зал. Когда ты в первый раз услышал группу «Цветы»? Дмитрий Ревякин: В 1974 году в нашем поселке в Забайкалье. Шел по улице, а у кого-то из окна звучала песня «Мы вам честно сказать хотим». И это было круто. Мы с друзьями стали добывать миньоны, которые раньше выходили, и собрали все. А потом вышел гигант «Гимн солнцу», это было тоже потрясающе. Затем «Белые крылья» на стихи Владимира Харитонова — уже группы Стаса Намина, но мы же знали, что это тоже «Цветы». Все началось именно с «Белых крыльев» и песни «Рано прощаться», которую я особенно люблю, играл ее в школе на танцах и буду петь на концерте в Кремле. Это как ностальгия по тем временам, когда все было девственно чисто. У меня очень много с этой песней связано. Со Стасом тебя ведь тоже многое связывает? В этом году исполнился 31 год нашему знакомству. Приличный срок, но, несмотря на разные сложные времена, мы сохранили добрые отношения, и Стас меня всегда поддерживал. Помню, как «Калинов мост» в первый раз в Москве выступал в ДК МЭЛЗ на премьере «Ассы». Вот-вот, Стас нас туда и пригласил. Послушал и после «Ассы» предложил приехать из Новосибирска в Москву. Первые наши записи были сделаны на SNC-Records. Тогда там был пульт знаменитый, который Фрэнк Заппа Стасу передал, и мы его на студию затаскивали. До сих пор, когда прихожу в «Зеленый театр», сердце трепещет и душа радуется. Пока мы разговаривали, Воронов с Вильниным непринужденно, с какой-то даже показной небрежностью, выдавали просто умопомрачительные гитарные соло, а Шатуновский носился по барабанам так, словно он Иэн Пайс и Билли Кобэм одновременно. За 50 лет в «Цветах» и группе Стаса Намина играло больше полусотни музыкантов, точнее — за первые 20 лет, так как последние 20 лет состав не менялся. А как бы выглядела сборная Стаса Намина всех времен — «Цветы Dream Team»? Стас Намин: Очень трудно это сделать… Барабанщик? Для 70-х это, наверное, Юра Фокин. Тогда ему не было равных. Но в 80-х уже была другая жизнь. В 90-х — третья, а сейчас — четвертая. Андрей Шатуновский, который у нас играет, наверное, уже более 30 лет является одним из самых профессиональных барабанщиков в стране. Я бы сказал, что сейчас в «Цветах» и есть самый сильный состав за всю историю. Это и гитаристов касается? В «Цветах» всегда были хорошие гитаристы: Сережа Дюжиков, Костя Никольский, Игорь Саруханов, Никита Зайцев, Ян Яненков и другие, но уровень Юры Вильнина — это top of the top. При бешеной технике — ни одной лишней ноты, все со вкусом, правильно и точно. У него в импровизации рождаются великолепные мелодии, а это очень редкий дар. Играть-то быстро все умеют. Откройте YouTube и посмотрите, как какой-нибудь араб или китаец играет «Полет шмеля» со скоростью звука. Там нот уже не слышно — с такой скоростью играет, и ни одной ошибки. Но это скорее спорт, чем музыка. Эрик Клэптон или Джордж Харрисон играли не так быстро, но весь мир по сей день знает наизусть каждое их соло. А кто ваш любимый солист? Так как я воспитывался на «Битлз», то всегда был против одного солиста в группе. У «Битлз» пели трое. И у нас тоже всегда было два или три солиста. Даже на первых двух пластинках пели и Саша Лосев, и Сережа Дьячков. Многие думают, что Лосев был в «Цветах» основным солистом, но это не совсем так. В песнях «Старый рояль», «Рано прощаться», «Летний вечер», во всем альбоме «Гимн солнцу» — «После дождя», «Богатырской силе» и других — Лосев вообще не участвовал. Мы его, естественно, не пригласили в группу, когда собрались заново в 1976-м, после того как из-за его предательства нас выгнали из филармонии и в 1975-м «Цветы» развалились. Но когда он уговорил меня взять его обратно и в начале 80-х нас начали время от времени показывать по телевизору, то я ставил Лосева на первый план, и он открывал рот под чужие фонограммы. Он был высоким блондином и действительно хорошо пел. Поэтому меня не смущало то, что он выступает под фонограмму чужого голоса. В «Цветах» всегда все пели хорошо. Все по-разному, со своим индивидуальным кайфом, но кайф был у всех. Это и Саша Слизунов, и Костя Никольский, и Игорь Саруханов, и Андрей Сапунов, и Саша Малинин, и Юра Горьков, и другие. Ну, а последние 20 лет в «Цветах» солируют Олег Предтеченский, Валера Диордица и Саша Грецинин. Они абсолютно разные, но при этом одинаково чувствуют рок-н-рольный драйв. Все, что мы сделали за последние 20 лет, — это пример коллективного творчества. Удивительный, редкий музыкальный дар Валеры Диордицы как аранжировщика и вокалиста соединяется с уникальным вокалом Олега Предтеченского, потрясающей музыкальностью бас-гитариста и вокалиста Саши Грецинина, который в последнее время исполняет все больше сольных песен, и, конечно, блистательным исполнительским мастерством Юрия Вильнина и Андрея Шатуновского. Вместе 20 лет — они так сыграны и понимают друг друга с полуслова, что представляют собой одно целое: группу «Цветы». Поэтому сегодня «Цветы» — настоящая рок-команда, где каждый музыкант — лицо группы. Невозможно заменить кого бы то ни было без ущерба для музыки и стиля. Это, кстати, принципиально отличает нашу команду от большинства российских рок-групп, созданных по принципу авторской песни, в которых один лидер — автор и исполнитель песен, а остальные как бы ему аккомпанируют. А вы сами хоть раз спели? Неужели нет ни одной записи с вашим голосом? Ну есть какие-то записи, но я их никому не показываю. То есть ничего из того, что было записано на «Мелодии» и позже, ничего и нигде? Ничего, нигде… Соло я не пел. Подпевки, что-то еще, а соло — никогда. Это связано, наверное, с тем, что у меня очень серьезные профессиональные требования к рок-н-рольному вокалу. Рок-музыка — это мировоззрение, и к рок-вокалу это тоже относится. Надо еще понимать, что слух и вокальные данные — это разные вещи. Можно иметь слух, но не уметь петь. В этом случае можно натренировать связки, чтобы они интонировали правильно, но не более того. А бывает и наоборот: голос есть, а со слухом не сложилось. Это можно часто наблюдать в караоке и других подобных местах. А в рок-вокале — особая специфика. Многие думают, что понимают, о чем идет речь, когда употребляют термин «рок-музыка», но в действительности очень мало кто понимает. Я вот слышал, как какой-то самоуверенный придурок заявил в прессе, что Мик Джаггер не умеет петь и еще что-то в этом роде. Думаю, подобное возможно только в обществе, где рок-музыка всерьез не прижилась. А то, что я пишу песни, но сам их не пою — это в рок-н-ролле нередкий случай. Можно вспомнить Карлоса Сантану, да и многих других музыкантов. То есть хороший певец совершенно не обязательно должен иметь выдающиеся вокальные данные? Вокал и пение — это вообще разные вещи. Крепкий профессиональный вокал необходим на подпевках. А певец с большой буквы не обязан иметь уникальных вокальных данных. Я, конечно же, говорю не об опере. Утесов, Марк Бернес, Шарль Азнавур — уж точно не вокалисты! Но можно заметить и обратную ситуацию — когда голос, несомненно, есть, но хиты не получаются. Вот как, к примеру, вы объясните тот факт, что Иосиф Кобзон в основном только перепевал чужие песни. И даже трудно сейчас вспомнить что-то в его оригинальном исполнении, кроме «Семнадцати мгновений весны». Или Саша Градский с его уникальными вокальными данными. В его исполнении люди помнят, по сути, всего две песни — «Как молоды мы были» Пахмутовой и песню из фильма «Романс о влюбленных». Кстати, Саша, думая, что настоящий вокал обязателен для любого певца, не воспринимает и даже не переносит Гребенщикова. Хотя Боря, несомненно, — это тот случай, когда можно создать полноценный образ без голоса. К примеру, он дал новую жизнь песне «Город золотой», хотя и не он ее написал. Но это мое субъективное мнение, а объективно — на каждого исполнителя находится свой слушатель. Даже на тех, которых, кажется, слушать вообще невозможно. Но любая известность предполагает поклонников, независимо от вкуса и таланта. Что по мне, так пусть расцветают все цветы. Даже если они кому-то не по душе. В искусстве, вообще говоря, все критерии очень субъективны. А что такое хороший вкус — не может объяснить никто. Кстати, когда песня становится популярной благодаря фильму, это нельзя сравнивать с обычной популярностью песен. Популярность самого фильма автоматически делает песню известной. А если она не бездарная, то и популярной. Телевизор, конечно, тоже серьезный трамплин для любой песни. Но если исполнитель не трогает душу, то при такой раскрутке приходит только известность, а не настоящая популярность. А вот, например, в 70-х и «Цветы», и «Машина времени», и Высоцкий стали по-настоящему популярными даже вопреки запретам СМИ. У нас в стране вообще другие вкусы и музыкальные традиции, нежели в мире. Народу по душе развлекательные песни и эстрадный вокал, и скорее авторская песня, чем какой бы то ни было рок. Но так уж получилось, что я был воспитан совсем на другой музыке. Моими кумирами были Джон Леннон, Пол Маккартни, Джордж Харрисон, Мик Джаггер и даже вокал Джимми Хендрикса, а не только его гитара, с моей точки зрения — эталон рок-музыки. Они все не отличаются особыми вокальными данными, но их песни знает наизусть весь мир. Кстати, если говорить про наших певцов-не вокалистов, то помимо тех, кого я уже упомянул, нельзя не назвать Высоцкого и Окуджаву, которые для меня тоже эталон настоящей, искренней выразительности... К нам подходят Сергей Воронов и Андрей Шатуновский, со Стасом они обсуждают детали будущего выступления, договариваются о времени следующей репетиции. В концерте запланировано участие того состава группы, который в 1986 году сделал тур по США и Канаде и затем мировое турне. Это и Воронов, и Малинин, и Солич (сегодня — «Моральный кодекс»), и другие музыканты, которые споют то, что они пели в туре. Что тебя связывает с «Цветами»? Сергей Воронов: Группа «Цветы» — это часть моей жизни. В 1986 году я вступил в ряды группы Стаса Намина и два года вместе с «Цветами» ездил по всему миру. Завоевывали новые территории. В хорошем смысле слова «завоевывали» — выступали с концертами в Англии, США, на Кубе, в Австралии, в Японии, в Латинской Америке… Состав с тех пор сильно поменялся, но так бывает. Это же не единственный случай, когда состав меняется, а песни живут. В битве нашей жизни выжили не все. А насколько музыка «Цветов» актуальна сейчас? Насколько она живая? Эта музыка вечна. В этом смысле я гораздо больше симпатизирую Нилу Янгу, чем Боре Гребенщикову. Боря когда-то сказал, что рок-н-ролл мертв, и люди многие годы дискутируют на эту тему. А Янг сказал: Rock-n-Roll Will Never Die. Я на его стороне. Рок-н-ролл никуда не делся. Он жив, живее всех живых, как у нас про Владимира Ильича Ленина говорили. «Цветы» — тому подтверждение. Андрей Шатуновский: Песни живут, потому что они хорошие, и я считаю, что они должны жить дальше. Бывает, что группа уже не работает, а ее песни еще живут, но лучше бы они жили вместе. Вот Deep Purple работают до сих пор — и все актуально. Я считаю, что это хорошо. Ты играешь весь концерт? Да, весь. Еще будет очень известный американский барабанщик Кенни Аронофф. Две ударные установки будут стоять. С Кенни очень приятно играть, это барабанщик, который играет с тобой и никуда не убегает. Мы играем вместе, и никто никому ничего не доказывает, очень удобно. Не все, кстати, так делают. И вообще — он классный чувак. Четырехчасовая репетиция заканчивается. Музыканты разъезжаются. Остается время на еще один очень важный вопрос. Скажите, как рождаются песни, которые становятся народными? Как это технически происходит? Стас Намин: Прежде всего надо понимать, что на этот вопрос никто не знает ответа. А если уж пытаться проанализировать и разложить по полочкам, то, наверное, есть два фактора, которые в сочетании могут родить то, о чем вы спрашиваете. Во-первых, должна быть развитая мелодия, построенная по принципу человеческой речи. Такую мелодию придумать невозможно. Она рождается сама. Это феномен, никем не изученный. К примеру, песня Besame Mucho написана девочкой, которая больше в своей жизни ничего серьезного не написала. К таким развитым мелодиям относится и Yesterday «Битлз», и «Темная ночь» Богословского, и многие другие. А второй фактор, не менее важный, это аранжировка и исполнение. Бывает, что мелодия родилась, но не удалось ее правильно аранжировать и исполнить — и тогда она не дойдет до людей. Но если все эти факторы соединяются, то даже текст не всегда важен. Мы раньше не понимали, о чем поют «Битлз», так же, как сейчас не знаем, о чем Besame Mucho. Если же песня построена прежде всего на тексте, я бы назвал этот жанр авторской песней. Там обычно мелодия стандартна, собственно, как и гармония, а аранжировка вообще не нужна. Это так называемая мелодекламация: текст под какой-то аккомпанемент, и не более того. Наверное, это тоже кто-то называет песней, но мне кажется, это что-то совсем другое. Кстати, так же как и рэп.
