Что угрожает демократии?
Москва, 10 октября - "Вести.Экономика" Сегодня свобода и процветание балансируют, словно на острие ножа, между государственной тиранией, с одной стороны, и беззаконием и насилием, с другой - главная мысль новой книги известных американских экономистов Дарона Асемоглу и Джеймса Робинсона “Узкий коридор: страны, народы и судьба свободы” (The Narrow Corridor: States, Societies, and the Fate of Liberty). Дайте государству слишком много власти над обществом и вы получите деспотизм. Сделайте государство слишком мягким по отношению к обществу и вы получите анархию, пишет в Project Syndicate профессор Школы управления имени Джона Ф. Кеннеди Гарвардского университета Дани Родрик. История вопросаКак следует из названия книги, между двумя антиутопиями существует лишь “узкий коридор”, узкий путь, который удалось найти лишь нескольким странам, в основном на Западе. Причем, попадание на эту тропу, не гарантирует постоянное нахождение на ней. Асемоглу и Робинсон особо подчеркивают, что если гражданское общество не будет бдительным и не сможет мобилизоваться против потенциальных автократов, то возможен авторитарный регресс. Новая книга Асемоглу и Робинсона является продолжением их предыдущего блокбастера “Почему государства терпят неудачу” (Why Nations Fail). В вышедшей в 2012 г. книге дается определение “инклюзивных институтов” как главного двигателя экономического и политического прогресса. Инклюзивные экономические институты позволяют участие если не всех, то большого числа граждан в экономических отношениях с возможностью получения прибыли. Гарантируется неприкосновенность собственности и не допускается отчуждение собственности или доходов. Эти институты поддерживаются инклюзивными политическими институтами, которые препятствуют узким группам граждан регулировать экономику государства в свою пользу. Эти институты являются основой всех либеральных демократий. Китай - страна, которая противоречит теории Асемоглу-Робинсона. Монополия Коммунистической партии КНР на политическую власть, безудержная коррупция и легкость, с которой экономические конкуренты и политические оппоненты партии могут быть лишены своих прав, едва ли имеют какой-либо намек на инклюзивные институты. Тем не менее, нельзя отрицать, что за последние четыре десятилетия китайский режим достиг беспрецедентных темпов экономического роста и самой впечатляющей за всю историю победы над бедностью. В книге “Почему государства терпят неудачу” Асемоглу и Робинсон утверждают, что экономический рост Китая закончится, если экстрактивные политические институты не уступят место инклюзивным институтам. Тоже самое они говорят и в “Узком коридоре”. Авторы характеризуют Китай как страну, где сильное государство доминирует в обществе на протяжении почти двух с половиной тысячелетий. Проведя так много времени вне “коридора”, вряд ли Китаю удастся плавно войти в него. Если не будет политических реформ, прекратится быстрый экономический рост, прогнозируют экономисты. Соединенные Штаты - еще одна большая страна, которая сегодня противоречит теории Асемоглу-Робинсона. В то время, когда была написана книга “Почему государства терпят неудачу”, США считались ярким примером инклюзивных институтов – страной, которая стала богатой и демократической благодаря гарантируемой неприкосновенности собственности и верховенству закона. Сегодня распределение доходов в США так же искажено, как в любой другой плутократии. А представительные политические институты страны, постоянно подвергающиеся нападкам со стороны одного демагога, выглядят как никогда хрупкими. “Узкий коридор”, по-видимому, написан отчасти для того, чтобы объяснить причины шаткости либеральных демократий. Авторы используют термин "эффект красной королевы" (Red Queen Effect) для обозначения продолжающейся борьбы за сохранение открытых политических институтов. Гражданское общество, как персонаж из известной книги Льюиса Кэрролла, должно бежать быстрее и быстрее, чтобы не отстать от авторитарных лидеров и сдерживать их деспотические тенденции. Способность гражданского общества противостоять "левиафану", в свою очередь, может зависеть от социального раскола и эволюции. Демократия, как правило, возникает после того как появляются многочисленные группы людей, которые готовы бросить вызов власти элит, или из-за раскола элит. В XIX и XX веках индустриализация, мировые войны и деколонизация привели к мобилизации гражданских групп. Правящие элиты согласились с требованиями оппонентов и предоставили право голоса всем гражданам независимо от их имущественного положения. В свою очередь, наделенные новыми правами группы согласились не экспроприировать собственность владельцев. По сути, право голоса было обменено на право собственности. Но либеральная демократия требует также защиты прав меньшинства (то, что можно назвать гражданскими правами). Определяющей характеристикой политического урегулирования, порождающего демократию, является то, что оно исключает из переговорного стола главного бенефициара гражданских прав - меньшинства. У меньшинств нет ни ресурсов (как у элиты), ни численности (как у большинства). Неспособность защитить права меньшинств является вполне понятным следствием политической логики, лежащей в основе возникновения демократии. При этом удивляет не то, что мало либеральных демократий, а то, что они вообще существуют. Сегодня либеральная демократия находится под большой угрозой даже в тех частях мира, где она еще недавно казалось хорошо укоренившейся. Признавая хрупкость либеральной демократии, мы, возможно, будем более бережно к ней относиться.
