Прадед Александра Грина обустраивал родовое гнездо в витебских Якубеннках

Дворянское гнездоИз дворянской фамилии Гриневских с родовой усадьбой Якубенки, ныне это Глубокский район Витебской области, вышли многие известные люди. Отец автора "Алых парусов" Стефан Еузебиевич (Степан Евсеевич) именно там и родился 5 февраля 1843 года. Сам Грин там никогда не был, хотя в юности по примеру Максима Горького немало постранствовал по империи. После Первой мировой войны эти живописные белорусские края оказались в составе межвоенной Польши.В марте 1913 г. 32-летний писатель отметил в своей "Автобиографии": "Мой отец Степан Евсеевич Гриневский, происходит из рода дворян Виленской губернии. Дедушка, т.е. отец моего отца, был крупным помещиком Дисненского уезда. В 1863 году отец по делу польского восстания был арестован, просидел 3 года в тюрьме, а затем пробыл 2 года в ссылке в Тобольской губернии. Имение, разумеется, конфисковали"1. Информация, как видим, скупая - более того, в ней явные неточности. Во-первых, ссылка была в Томскую губернию, во-вторых, дед Грина Еузебий Леонардович, родившийся в начале 1790-х гг., никаким крупным помещиком не был.Якубенки стали родовым гнездом Гриневских в 1822 г., когда прадед писателя, "поручик войск польских" Леонард Викентьевич (1760-1826) продал свою долю в имении Журавно под Полоцком и обосновался здесь. Особо крупного дохода это владение в 440 гектаров никогда не приносило, и Гриневские, принадлежавшие далеко не к самой блестящей шляхетской фамилии, часто вынуждены были всего в жизни добиваться сами.Хлебный переулокВ молодые годы Грин так и не наведался на родину умершего 1 марта 1914 г. отца. Александр Степанович пребывал в убеждении, что имение конфисковали, но на самом деле Гриневские владели Якубенками и далее, вплоть до конца 1930-х годов. Владельцем имения в конце XIX века был двоюродный брат его отца Александр Викентьевич Гриневский (1829-1899), женившийся на Надежде Борисовне Шильдер (1837-1899), которой приходился родным дядей известный военный инженер Карл Андреевич Шильдер, а его сын Николай, автор известных биографий Павла I, Александра I и Николая I - двоюродным братом.После того как отец Грина был сослан, а затем осел в Вятской губернии, связи с этой ветвью рода начали слабеть. В 1869 г. Степан Евсеевич обращался к властям с просьбой перевести его из Вятки в Харьков, где, по его словам, служили у купца Полякова его двоюродные братья Казимир и Патрикий2. Сведения эти были неточны: к тому времени Казимир Викентьевич Гриневский (1825 - 1885) был уже довольно известным в Москве архитектором, среди прочего в 1868 г. спроектировавшим двухэтажный дом по адресу: Хлебный переулок, 6.Сам переулок и другие окрестности Поварской в начале ХХ века стали сразу для нескольких троюродных братьев Грина из той ветви рода, что породнилась с Шильдерами, пространством для прибыльной деятельности. В 1904 г. выпускник Московского университета доктор медицины Федор Александрович Гриневский (1860-1932) открыл на углу Поварской и Малого Ржевского переулка санаторий, специализировавшийся на внутренних и нервных болезнях3. Опытный врач преуспевал, среди его пациентов были Савва Морозов и Всеволод Мейерхольд, а в октябре 1913 г. он купил себе "имение-санаторий" в подмосковном Гребнево, обустроенный по последнему слову тогдашних понятий о комфорте4. В сравнении со скромными Якубенками это был настоящий филиал рая: лифт, телефон, теннисные корты, вода из артезианского источника, молочная ферма и прочие прелести сельского хозяйства для лечебного питания пациентов.После революции богатства Федора Гриневского были национализированы советской властью, но сам доктор не пострадал, в апреле 1920 г. невредимым уехал в Польшу, а в 1929-м на склоне лет поселился в родных Якубенках.Дядя + племянник = резидентураГриневские ежегодно устраивали в родовом гнезде семейные съезды, в которых принимал участие и сын рано умершей троюродной сестры Грина Надежды Александровны, по мужу Добржинской (1869-1899) Игнатий. Рассуждая гипотетически, стоит признать, что до 1917 г. постоянно испытывавшему материальные трудности писателю могло быть весьма полезно знакомство с успешным во всех отношениях братом Федором, а вот в советскую эпоху контакты с видным соратником Дзержинского, взявшим себе псевдоним Сосновский5, могли многое изменить в судьбе Грина.2 августа 1931 г. Александр Степанович описывал свой крымский быт в письме писателю Ивану Новикову: "У нас нет ни керосина, ни чая, ни сахара, ни табаку, ни масла, ни мяса; у нас есть по 300 гр. отвратительного, мешаного полусырого хлеба, зеленый лук и маленькие горькие, как хина, огурцы с неудавшегося огородика, газета "Правда" и призрак фининспектора за плечами [...]. Никакая продажа вещей здесь невозможна; город беден, как пустой бычий пузырь. [...]. Поехать самому в Москву? Нет денег завтра даже на почтовую марку, придется где-то просить"6.Грин, объявленный пролетарскими писателями "чуждым элементом", в эти годы пытался обращаться к Максиму Горькому, который на сей раз откликнуться не пожелал. А вот помощь от родственника-чекиста могла бы и последовать. Игнатий Добржинский-Сосновский лишился родителей в младенческом возрасте и воспитывался большой семьей Гриневских, в том числе и в Якубенках. В Москве он жил в Хлебном переулке, 9, у своего дяди Георгия Александровича Гриневского (1874-1940), сделавшего до революции неплохую карьеру в синдикате "Продамет", а после 1917 г. совмещавшего службу большевикам с работой на разведку получившей независимость Польши7.Весной 1920 г. именно в квартиру на Хлебном переулке явился Игнатий, ставший резидентом польской разведки и активно привлекавший к своей работе дядю. Перевербованный Дзержинским и его соратниками летом того же 1920-го, Сосновский стал настолько влиятельным чекистом, что в 1927 г. даже организовал приезд в гости своего младшего брата-музыканта, жившего в Варшаве8. В его силах было и улучшить положение писателя Грина, но о существовании друг друга родственники скорее всего не подозревали...Старый усадебный дом в Якубенках сгорел в 1918-м, новый, выстроенный Федором Гриневским к 1928 г., - в годы Второй мировой войны. Ныне от прежнего времени осталась лишь колоритного вида хозяйственная постройка. Но этот уголок белорусской земли наряду с хорошо известными вятскими и крымскими адресами - тоже гриновские места.1. Грин А. Автобиография // http://grinworld.org/memories/biography_doc.htm. 2. Государственный архив Кировской области (ГАКО). Ф. 582. Oп. 130а. Д. 118. Л. 26-27. 3. Дневник имения-санатория Гребнево 1913-1917 гг.: подмосковная усадьба во времена Первой мировой войны и революции. М., 2016. С. 41. 4. Подробнее см.: Ровенский Г.В., Егорова Т.Н. Усадьба Гребнево. Время Гриневских. 1913-1919 гг. Фрязино, 2005. 5. См.: Борисёнок Ю. Звонок товарища Сталина на полмиллиона // Родина. 2016. N 9. С. 122-125. 6. Цит. по: Варламова Л. Я пишу Вам всю правду... (Эпистолярное наследие А.С. Грина) // Современная литературная критика: статьи, очерки, исследования. Александр Грин: жизнь, личность, творчество. Феодосия, 2012. 7. Подробнее см.: Сафонов В.Н., Мозохин О.Б. Особый отдел ВЧК против польской разведки. 1918-1921 гг. М., 2018. С. 178-182, 199-201. 8. Там же. С. 384.