После того как Александр Дубинский, народный депутат Верховной Рады от партии «Слуга народа» обнародовал свой скандальный пост о том, что партию правильнее было бы назвать «Слуга МВФ», «Страна» решила узнать с чем связано такое заявление. — Вы опубликовали двусмысленный пост на своей странице в ФБ. Дословно он звучит так: «Слуга МВФ. Мне кажется, это более точное название для нашей партии». Что Вы подразумевали? — Осознание того, что Верховная Рада зависима от МВФ. — А как же Кабмин? Офис президента? — Кабмин, по ощущениям, права голоса особого тоже не имеет — напишут, согласуют сверху, потом только действуют. Все решает Офис президента. Хотя я был уверен, что мы живем в парламентско-президентской республике. Теперь не уверен. Особенно после действий спикера Разумкова, который заблокировал создание следственной комиссии по НБУ и Фонду гарантирования по указке МВФ. Что сам признал. И это ведь не единичный случай. Глава Антикоррупционного комитета Красносельская сказала на фракции, что согласовывает правки в законы с МВФ. То есть, получается, что мы страна под управлением МВФ, который здесь обеспечивает подходящие условия для вхождения в страну транснациональных корпораций и возврата их инвестиций, вложенных в Украину и обеспечение желаемой нормы прибыли за счет зачистки рынков. Если упрощенно, они говорят: мы вам дадим миллиард-два-три, и не будем спрашивать, куда вы их денете, только продайте землю, дороги, порты и аэропорты. К слову, если не будем расследовать преступления Валерии Гонтаревой, не будем назначать независимых членов, молчать и ничего не делать — получим транш от МВФ. А на *** (нецензурная лексика — прим. ред.) такой транш? Получается, мы республика под управлением клуба кредиторов, который олицетворяет МВФ. — И в чем заключается это управление? — Например, когда мы рассматриваем законопроекты на заседаниях Комитета. Если законы разрабатывались в Офисе или в Кабмине, то главы Комитетов с каменными лицами говорят, что правки нельзя внести, так как это — позиция сверху. Если правка серьезная, то они говорят: «Мы там согласуем и вернемся с решением». — Где там? — Где-то там. Этого никто не знает. — И все же чье влияние больше: Богдана, Гончарука, МВФ? — МВФ. Я думаю, что с одной стороны это результат колоссальной долговой нагрузки. С другой, удобная ширма для решений по распродаже Родины. — О чем речь? — Массовая приватизация всего и вся, что и планирует сделать Кабмин. — А точно планируют? Доходы от приватизации в проекте госбюджета-2020 заложены незначительные. — Я думаю, дело в следующем. Если сейчас заложить планы доходов от приватизации в проект госбюджета, мы получим чрезмерный рост доходов и их трансформацию в рост ВВП, что запустит выплаты по реструктуризованным долгам имени Яресько. И тут же надо отразить в бюджете расходы на эти выплаты, а это миллиарды долларов. Кроме того, я думаю, Кабмин умышленно не показывает в бюджете будущую приватизацию, еще и потому, чтобы не пугать граждан распродажей государства. — Что-то еще, кроме земли? — Да все. Мы же приняли закон о концессиях, готовы продать все подряд. Даже лесное хозяйство. Кабмин хочет приватизировать все лесхозы. И что получается: землю приватизируем, леса приватизируем, железку, почту, порты, дороги… И останется только воду и воздух приватизировать. — Пытались ли Вы дискутировать с правительством по идеологическим и концептуальным вопросам, например на личной встрече с Гончаруком, или другим образом? — Я пытался начать дискуссию с премьером, и задать ему вопрос о пирамиде на рынке ОВГЗ. И выяснилось, что пирамида на рынке ОВГЗ, по мнению Гончарука, — это рост экономики, укрепление курса гривны на спекулятивных вложениях в ценные бумаги — это показатель роста доверия иностранных инвесторов к гривне. — А как Вы, как финансовый журналист в прошлом, вообще оцениваете уровень компетентности премьер-министра исходя из его ответа Вам по ситуации с курсом? — Как удивительный… — Сколько Гончарук продержится на должности премьер-министра? — Думаю, год у него есть. Поэтому я хочу, чтобы программа Кабмина была на год, а не на пятилетку. Если будет представлена программа сразу на 5 лет, я голосовать не буду. — Сегодня будут презентовать программу правительства в парламенте. Зададите вопрос по МВФ? — Вряд ли получится. Нас заранее предупредили, что слово (по 2 минуты) будет предоставлено только главам Комитетов. По моей последней информации они пытаются выйти на Офис президента, Национальный банк и Министерство финансов, чтобы меня убрать из комиссии по отбору членов наблюдательных советов Госбанка. Они хотят, чтобы там были лояльные и зависимые от них люди. — Вы один из самых медийных депутатов, чаще всего комментируете по сути проектов, но есть ощущение, что Вы не в процессе и работаете особняком. Вас, а также других депутатов, посвещают в дела партии? Заседание Верховной рады Украины— Никого особо не посвещают. Многие законопроекты, которые появляются в зале — это законы, которые написаны неясно где и кем, которые затем подписывают лояльные депутаты. Например, закон 1053 (о кассовых аппаратах): на комитет прибежал депутат, который подписался под этим проектом с криками: «*** (нецензурная лексика — прим. ред.), меня попросили это подписать. Я подписал, прочитал и *** (нецензурная лексика — прим. ред.)». — Он отозвал подпись? — Нет, вносил правки. Пытался исправить ситуацию. — Депутаты вообще читают законопроекты, за которые голосуют? — В основном, нет. — А вы читаете? — То, что мне понятно — читаю. А если непонятно — консультируюсь с коллегами. Со мной рядом сидит классный специалист по праву. — А если не успеваете читать — голосуете? — Нет. Я либо не голосую вообще, либо воздерживаюсь. Там, где я не уверен — не голосую, а если не хочу поддерживать — воздерживаюсь. — Передают ли Вам «приветы» после таких коротких демаршей? — Моментально. — А кто конкретно, если не секрет? — Куратор моей депутатской группы. У нас нет права на инакомыслие. Если ты не голосуешь или воздерживаешься — реакция моментальная. — А как Вы реагируете? — А вы не знаете, как я обычно на такое реагирую? Это же не просто личное желание людей, задавать мне подобные вопросы. Это их задача. Скорее всего, их за мое неголосование кто-то *** (нецензурная лексика — прим. ред.). — Правда ли, что депутатам, дабы они меньше возмущались, начали платить деньги «в конвертах» в трех ставках: 5 тысяч, 10 тысяч, 15 тысяч долларов? — Ничего не могу вам по этому поводу сказать. — А Вам платят? — Думаю, если бы даже такое было, то ко мне бы точно не подошли с таким предложением.
