Гид по советской архитектуре Таллина
Эстония всегда считалась почти «заграницей», а каждый житель СССР был уверен, что зарплаты там выше, дороги лучше и дышится свободнее. Архитекторы Эстонии тоже были относительно свободны от указательного перста Москвы: не стесняясь использовали национальные мотивы, постоянно экспериментировали, избегали всесоюзных типовых проектов, а на самые важные объекты приглашали финских строителей. Советская архитектура Эстонии до сих пор стоит особняком. Пока во многих бывших республиках избавлялись от советского наследия, в Эстонии уже в 1997 году ряд позднесоветских построек были признаны памятниками и взяты под защиту. И хотя часть общественности традиционно для постсоветского пространства негативно воспринимает позднесоветскую архитектуру, само государство старается вести просветительскую работу. Советской архитектура Эстонии становилась неохотно. С 1945 по 1955 год местные архитекторы строили без присущей сталинскому ампиру помпезности, разрабатывая проекты в духе довоенного функционализма и аккуратно вписывая здания в окружающую застройку. Более того, возводились сугубо модернистские постройки, попирающие сталинские каноны (Калевский яхт-клуб, 1949). Строилось это вопиющее инакомыслие, конечно, подальше от центра. Изредка встречаются типичные сталинки с колоннами и шпилями — их проектировали российские архитекторы. В 1955 году Никита Хрущёв выступил с докладом «Об устранении излишеств в архитектуре», дав начало второй волне модернизма в СССР. Этот этап мы рассмотрим подробно. Здание центрального комитета коммунистической партии Эстонии Адрес Архитекторы: Март Порт, Ольга Кончаева, Райне Карп, Уно Тёльпус Годы постройки: 1964–1968 Ныне МИД Эстонии Монументальное одиннадцатиэтажное здание в виде раскрытой книги, одна из первых модернистских высоток Таллина, выросло в окружении низкой застройки в духе классицизма в тёмных тонах. Светлая высотка удачно контрастирует и с богато украшенной Национальной оперой «Эстония», расположенной по оси напротив. В самом здании тоже много контрастов. Горизонтальные полоски ленточных окон обрываются глухим участком стены по центру, который будто делит здание пополам. Этот вертикальный участок без окон был создан для фона памятнику Ленину, который стоял на бульваре Рявала ещё с 1950 года. Силикатно-бетонные панели здания впервые в СССР были облицованы доломитовыми плитами прямо на заводе. Здание украшает широкий вход с нависающим козырьком, почти равным длине самого дома. За дверями скрывается вестибюль с розовым кубинским мрамором и декоративным садом. К высотной части комплекса примыкает низкий, ромбовидной формы конференц-зал. Таллинский политехнический институт Адрес Архитекторы: Уно Тёльпус, Ольга Кончаева, Хенно Сепманн, Антон Соанс, Лоомет Раудсепп Годы постройки: 1963–1971 Сейчас Таллинский технический университет Крупный студенческий городок местного политеха — наиболее яркий пример функционализма 60-х. Четырёхэтажные здания факультетов расположены параллельно и соединены коридорным корпусом. Сегментная структура главного корпуса позволила возвести его очередями. Учебные корпуса построены в 1963–1966 годах, актовый зал — в 1968-м, библиотека — в 1971-м. Это же решение позволяло добавлять новые здания в ансамбль и расширять существующие. Мозаика Таллинского технического университета Возможность использовали даже после распада СССР. В здании расширили почти все корпуса, построенные в 60-х, и добавили несколько новых. Они выполнены по образу и подобию оригинальных корпусов. Отличить их можно лишь по оттенку кирпича. Цветовые акценты ансамбля обусловлены материалами. Красный керамический кирпич контрастирует с бежевой силикатной плиткой, бетоном и известняком. В вестибюле красуется романтичная мозаика из керамики авторства Энна Пылдрооса под названием «Молодость». Украшает комплекс актовый зал с лихой зубчатой крышей. Влияние финского модернизма регулярно прослеживается в эстонской архитектуре. В Таллинском политехническом институте архитекторы во многом цитируют университет города Йювяскюля, построенный по проекту Алвара Аалто в 1959 году. Новый дом радио Адрес Архитекторы: Адо Эйги, Юри Яаама Годы постройки: 1965–1972 Несмотря на свои размеры, это высокое узкое здание выглядит легким и изящным. Такой эффект достигнут при помощи межоконных пилястр-рёбер из железобетона. Новое здание Эстонского радио состоит из двух частей: к высотному корпусу традиционно примыкает глухой объём конференц-зала, который стоит на причудливых бетонных ножках. В 1975 году зал был украшен абстрактной скульптурой из стеклопластика под названием «Голубь» авторства Рихо Кульда. Высотная часть соединена идентично оформленным наземным переходом со старым Домом радио. В 2013–2014 годах одряхлевшее здание отремонтировали, сохранив первоначальный внешний вид и все объекты монументального искусства: здание является памятником культуры. После этого Эстонское национальное радиовещание приступило к ремонту старого корпуса, построенного в 1952 году. Однако роскошный неоклассицистический интерьер ремонта не пережил. Мемориал Маарьямяэ Адрес Авторы проекта: Аллан Мурдмаа и Матти Варик Архитекторы: Аллан Мурдмаа, Хенно Сепманн, Пеэп Янес, Вальве Пормейстер, Рейн Керстен Годы постройки: 1960/1975 История мемориала началась в 1960 году. Архитектор Март Порт и скульптор Лембит Толли воздвигли на холме Маарьямяэ обелиск в память ледового похода Балтийского флота из Ревеля в Кронштадт в 1918 году. Спустя пять лет власти задумали развить идею и организовали конкурс на проект мемориала в память о неудачной борьбе эстонских коммунистов за становление советской власти в 1918–1920 годах. Проект Аллана Мурдмаа и Матти Варика победил на конкурсе. Результатом десятилетней работы стал лучший пример ландшафтной архитектуры Эстонии. Однозначный идеологический посыл заказа авторы нивелировали абстрактной формой, решительно избегая конкретных символов. Такое смелое решение, конечно, вызвало массу проблем политического толка. Алан Мурдмаа вспоминал, как на встрече команды проекта с партийным руководством чиновники были возмущены абстрактным дизайном. Указывая на чистые геометрические линии макета, один из них спросил: «Что это?» Мурдмаа ответил: «Это просто форма». На что лидер Эстонской ССР Йоханнес Кэбин отшутился: «Вы же знаете, как мне нравится формализм!» — тем самым не в последний раз избавив мемориал от навязанной образности и идеологизации. Абстрактное решение мемориала уходит не только от советских символов, но и от стандартных нарративов героизма или скорби, предлагая созерцать и размышлять. Мемориал можно свободно интерпретировать или не интерпретировать вовсе, а просто наслаждаться пейзажем и современным общественным пространством. Бескрайний простор, панорамы старого города и Балтийского моря, чистая геометрия доломитовых и травяных склонов, украшенная эмоциональными скульптурными элементами и гиперболизированными трибунами, обрушивающимися в море, — всё это синтезируется в незабываемый опыт. Памятник недолго существовал в первозданном виде. К Олимпиаде была значительно расширена трасса под мемориалом, и море отступило на 90 метров. Архитекторы не бросили своё детище, добавив новую секцию на новом берегу, восстановив символическую связь. Несмотря на идеологически нейтральное решение, отношение к мемориалу по сей день неоднозначное. В 2006 году была попытка нивелировать очевидный для эстонцев идеологический груз мемориала: мэрия задумала установить напротив 21-метровую скульптуру героя эстонской мифологии Калевипоэга. Тогда против интервенции выступили эстонские художники и лично Аллан Мурдмаа. В 2018 году министр юстиции сообщил о возможном сносе мемориала, обратив внимание на аварийное состояние части с трибунами. Тогда на защиту мемориала встало всё творческое сообщество Таллина: историки, искусствоведы, и архитекторы. Страсти немного улеглись, когда в августе 2018-го по соседству с одиозным комплексом был открыт мемориал жертвам советских репрессий, созданный по инициативе Министерства юстиции. Дом проектных организаций Адрес Архитекторы: Пеэп Янес, Март Порт, Роман Урб, Арво Нийнэвяли Годы постройки: 1975 (первая очередь), 1982 (вторая очередь) В советское время это был крупнейший офисный комплекс в стране — здание вмещало 1600 рабочих мест. В нём базировались главные проектные институты страны, включая «Эстонпроект» и «Эстгипросельпроект». Команда «Эстонпроекта», включая руководителя института, Марта Порта, и спроектировала комплекс. Изюминкой проекта стал конференц-зал с ребристым потолком и встроенной в кресла аппаратурой для синхронного перевода. С распадом СССР национальные проектные институты были расформированы, и сегодня помещения комплекса сдаются в аренду. Известно о планах по сносу дома, расположенного в самом центре Таллина, и о проектах торгового центра на его месте, форма которого частично основана на оригинальном здании. Олимпийский центр парусного спорта Адрес Архитекторы: Хенно Сепманн, Аво-Химм Лоовеэр, Пеэп Янес, Антс Райд, при участии Кристин Лоовеэр, Алар Орувеэ, Илмар Хейнсоо Год постройки: 1980 Проектирование на основе конкурсного проекта 1973 года велось одновременно со строительством с 1975 по 1980 год В 1974 году состоялось важнейшее событие в истории градостроения Таллина. Москва, получившая право провести летние Олимпийские игры, выбрала Таллин для проведения соревнований по парусному спорту. Началась беспрецедентная стройка. Таллинские власти по максимуму использовали свалившиеся на них ресурсы, о которых в период застоя можно было только мечтать. За шесть лет подготовки к Олимпиаде в Таллине был построен Олимпийский центр парусного спорта общей площадью 193 тысячи квадратных метров, Олимпийская деревня на 632 места, телебашня высотой 314 метров, новое здание Главпочтамта, гостиница «Олимпия» в 28 этажей, дворец культуры и спорта имени Ленина, новое здание аэропорта; были реализованы инфраструктурные проекты. В то же время древняя любовь эстонцев к природе начала проявляться в архитектуре и градостроительстве. Дворы первого в городе микрорайона, Мустамяэ, напоминают лес. Центром второго микрорайона, Вяйке-Ыйсмяэ, стал рукотворный водоём, хотя в 700 метрах от него плещется настоящее озеро. Общественные здания между парком «Кадриорг» и районом Пирита (Цветочный павильон, кафе «Тульяк», Певческое поле, мемориал Маарьямяэ и олимпийские объекты на берегу) изящно вписаны в рельеф местности. Возможно, лучшим примером внимания к окружающей среде стал Олимпийский центр парусного спорта. Масштаб комплекса дружелюбен к человеку, а его формы и цветовое решение гармонируют с окружением — зелёным лесом, серой галькой и голубым морем. Достичь такого эффекта при сохранении огромного объёма помещений, необходимых для проведения Олимпиады, удалось благодаря снижению этажности и расположению элементов комплекса по горизонтальной оси длиной 450 метров. Гостиничные корпуса перемежались со спортзалом, медцентром, бассейном, рестораном с террасами на верхнем этаже здания, надземным переходом соединялись со зданием для церемоний и религиозных служб (!). Здание с видовой башней разветвлялось на помещения для ремонта судов, пресс-центра, бюро регаты и завершалось яхт-клубом, который стекал каскадом ступеней на церемониальную площадь с олимпийским огнём. Ось комплекса прерывает гавань, выходящая в море, и завершают трибуны на другом берегу. На верхних этажах комплекса расположены террасы. Молодые архитекторы, авторы конкурсного проекта, привнесли постмодернистские настроения, и архитектура объекта получилась говорящей: передние фасады гостиницы и яхт-центра напоминают корабельную рубку. В 1981 году авторы проекта получили Государственную премию СССР. До демонтажа надземного перехода от гостиницы до олимпийского огня можно было пройти, не ступая на землю. Кроме переходов, были частично утрачены уникальные интерьеры, а также цельность комплекса, который нынче раздроблен на отдельные части. Дворец культуры и спорта имени Ленина Адрес Архитекторы: Райне Карп, Риина Алтмяэ, Юло Сирп Год постройки: 1980 Словно хтонический Гулливер, распластался на берегу Таллинского залива исполинский Дворец культуры и спорта имени В. И. Ленина. Горхолл — больше чем просто здание. Это здание-парк, целиком состоящее из террас, где можно прогуляться по крыше ледовой арены, словно по эспланаде, подняться на крышу концертного зала по высоким, неудобными ступенями, полюбоваться завораживающими видами на залив и старый город, спуститься к морю, помочить ножки и покормить чаек. Архитектура здания вызывающе минималистична, словно Райне Карп решил возвести принцип Миса ван дер Роэ «меньше — значит больше» в абсолют. В проекте отсутствует не только декор, но и привычные фасады. Кроме основной задачи — создания храма культурного досуга, — архитекторы и власти решали ещё несколько градостроительных задач. Расположение дворца выбрали с целью вернуть доступ к морю из центра города, который почти сотню лет был закрыт из-за разросшейся территории порта. Кроме этого, здание должно было сохранить открыточный вид на старый город. Именно поэтому конструкция имеет вытянутый и приземистый силуэт, вызывающий в памяти храм Хатшепсут в Луксоре. Архитекторы справились с задачей: гигантское по объёму здание не стало доминантой. Оно спроектировано настолько низким, насколько это позволяла технология зала. Облицованный национальным эстонским камнем — известняком, покрытый газонами, дворец сливается с ландшафтом. Первые двадцать лет жизни Горхолл был крупнейшей и самой популярной концертной площадкой страны. Центр города, море, концертный зал, каток, кафе – что еще нужно для счастья? В 1983 году проект получил гран-при на Всемирной биеннале архитектуры «Интерарх» в Софии, а в 1984 году авторы проекта были удостоены Государственной премии СССР. Со временем здание перестало отвечать современным стандартам, а в 2001 году открылся «Саку-суурхалль» — концертная, баскетбольная и хоккейная арена на десять тысяч мест. Современная, хоть невзрачная внешне и расположенная на окраине, арена постепенно стала главной в городе, а Горхолл начал пустеть. Последнее мероприятие во дворце прошло в декабре 2009 года, и 1 января 2010-го его закрыли на реконструкцию. С тех пор здание постепенно превращается в руины. Экстерьер ветшает и крошится, ледовая арена пришла в полную негодность, и только в концертном зале теплится жизнь. В подсобных помещениях расположились десятки арендаторов. Муниципалитет тем временем ищет финансирование для реконструкции. Национальная библиотека Эстонии Адрес Архитектор: Райне Карп Годы постройки: 1985–1993 Последний памятник советской архитектуры, законченный уже после распада СССР, — Национальная библиотека. Вслед за Горхоллом Райне Карп возвел ещё один храм культуры — здание Национальной библиотеки Эстонии с выставочными конференц- и театральными залами. Его почерк узнаётся с первого взгляда: каменная кладка, многочисленные лестницы, террасы, каскады, виадуки и, конечно, колоссальные объёмы. Здание отличает единство экстерьера и интерьера. Во всех помещениях всё тот же известняковый кирпич. Восьмиэтажное квадратное здание с пирамидальной крышей не стало чужеродным в историческом квартале. Его архитектура удачно сочетается с неороманскими постройками XIX века (тоже из известняка), а своими гигантскими формами здание напоминает средневековые замки и бастионы расположенного по соседству Старого города. Огромный, высокий вестибюль разветвляется на читальные, театральные и лекционные залы, галереи и кафе. В стеновых нишах обитают скульптуры. Несмотря на величественность, внутри библиотеки уютно благодаря кирпичной кладке, обилию зелени и света. Библиотека строилась в очень сложный для Эстонии период становления независимого государства. Затянувшееся строительство позволило авторам реализовать проект без партийных вмешательств. Проверяющие органы были крайне недовольны тем, что проект не предусматривал статуи Ленина и герба ЭССР. Райне Карп успокоил секретаря по идеологии: «В здании есть 800 мест, куда можно будет поставить Ленина. Сейчас перед нами стоят более важные задачи». Когда авторский коллектив приступил к художественному оформлению, идеологического контроля уже не было. как Защищают наследие в Эстонии Два года назад Национальная библиотека Эстонии получила статус памятника культурного наследия, спустя лишь 24 года после постройки — уникальный прецедент для постсоветского региона. В 1990-х годах Департамент культурного наследия Эстонии изучил советские списки памятников культуры, и почти все объекты были добавлены в новый государственный реестр. Было убрано разделение памятников по важности на национальные и региональные. С тех пор регулярно проводятся кампании по поиску нововыявленных ценных объектов. Linnahall Реестр национальных памятников также включает произведения монументального искусства — почти все мозаики, панно и скульптуры задокументированы и доступны для просмотра онлайн. Охранный статус обязывает собственников выполнять строгие условия обращения с объектом культурного наследия. Благодаря этим условиям здания после реставрации сохраняют подлинный вид. Собственники, правда, не всегда радуются, когда узнают, что не могут перестроить или снести своё здание, и регулярно подают на Министерство культуры в суд. На проблему обратил внимание парламент. В мае вступил в силу закон, который упростил владение памятниками культуры. Государство будет возмещать расходы собственников, связанные с исполнением требований Закона о сохранении наследия. Многие здания, однако, просто не успели получить охранный статус и были снесены. Например, Дом политического просвещения Райне Карпа, Дом моды и Дом профсоюзов были обречены, находясь в центре города и утратив свою изначальную функцию. Судебные тяжбы и уничтожение ценнейших построек обнажили проблему оценки и защиты позднесоветской архитектуры. В результате Департамент культурного наследия организовал кампанию по тщательному анализу ценной архитектуры XX века, которая продлилась с 2007 по 2012 год. Были выявлены десятки ценных объектов по всей Эстонии, включая уникальные комплексы колхозов, которые из-за утраты функции и удалённости от городов исчезали особенно быстро. Кроме Департамента, изучает и популяризирует архитектуру Музей архитектуры Эстонии, основанный в 1993 году. Музей публикует книги, проводит выставки и участвует в проекте Open House, организовывая экскурсии по зданиям (в том числе советским), призванные улучшить понимание и восприятие архитектуры широкой публикой. Лиина Янес, советник по охране наследия Министерства культуры, считает, что сталинская архитектура с точки зрения культурного наследия реабилитирована, а рецепция архитектуры 1970-1980-х годов вызывает сложности: «Легко и популярно считать памятником деревянное здание с маленькими квадратными окошками. Однако взятие под охрану Горхолла и Национальной библиотеки для многих является непонятным. Реестр памятников - совокупность нашего национального богатства. Чтобы быть полноценным, он должен включать и лучшие образцы новейшей архитектуры Эстонии. Кажется, их очень много, они в порядке и спешить некуда. На самом деле, цикл перестройки зданий очень короткий. Добавим сюда желание избавиться от всего советского, и всё это приведёт к ситуации, когда подлинный вид характерных для прошлого века зданий можно будет найти лишь в книге или архиве». В 1987-м Леонид Волков завершил свою книгу об архитектуре Эстонии таким абзацем: «Изменилось отношение широкой общественности к архитектурному наследию. Оно теперь не безразличное и не нигилистически высокомерное, а несёт в себе дань уважения и признательности к творениям наших предков, к нашей истории и старой культуре. Это залог дальнейшей успешной деятельности в области охраны памятников зодчества, их реставрации и регенерации». Для жителей Эстонии, которые за тридцать лет почти успели переосмыслить советское наследие, эти слова вновь актуальны. Фото: Дмитрий Соловьёв, автор проекта Ukrainian Modernism
