Адаптировать рынок к экологичной древесине
Сибирская лиственница — один из малоизвестных ресурсов, которым богата Россия; тем не менее именно из этой породы хвойных деревьев получают лучшую строительную древесину. Медленно растущая сибирская лиственница, также известная как «дерево вечности», красива в отделке и невероятно долговечна — некоторые российские каркасные постройки из такой древесины предположительно старше 800 лет. У нас в Шотландии аналогичную функцию исторически выполняла обыкновенная местная сосна, но, как и в России, потенциал внутреннего рынка строительной древесины хвойных пород используется далеко не полностью, тогда как преимущества от использования этого экологичного ресурса выходят далеко за рамки сокращения промышленных выбросов парниковых газов. Однако в то время, как в России и Шотландии проживание в каркасном строении означает проживание в полноценном собственном доме, Швеция стала пионером в создании многоквартирных домов, любовно именуемых «древоскребы», из которых строительство самого высокого (в Стокгольме, 8,5 этажей) завершено в начале текущего года C. F. Møller Architects. Строительство деревянных многоэтажных зданий создает ряд проблем, не в последнюю очередь в обеспечении структурной устойчивости и соблюдении требований противопожарной безопасности. Однако все это возможно решить, в первую очередь за счет использования высокопрочной клееной многослойной древесины с продольно-поперечной ориентацией слоев (КМД). Учитывая же, что клееные многослойные деревянные панели были изобретены в Европе в 1970-х гг., странно, что наши страны — при их давней истории применения в архитектуре древесины и строительства многоэтажных зданий и многоквартирных домов — столь медленно сводят одно к одному. На Россию приходится более пятой части мировых лесов, преимущественно состоящих из немногих вечнозеленых и хвойных пород, почти все из которых являются девственными либо самостоятельно восстановившимися экосистемами. Шотландия же, напротив, сильно пострадала от вырубки лесов в XIX веке, когда древесина требовалась для нужд промышленной революции; кроме того, лес вырубали, чтобы расчистить землю под охотничьи угодья (тетеревиные болота). Тем не менее после сокращения до менее 5% от общей территории Шотландии леса уже частично восстановились — в основном за счет новых посадок и новой политики землепользования; в настоящее время лесные массивы покрывают 19% ее территории, а к 2032 г. планируется выйти на 21% территории. В 2015 г. на долю хвойных пород приходилось 98,7% производства древесины в Шотландии, однако по большей части это была ситхинская ель родом с Американского континента, которую предпочитают высаживать из-за ее быстрого роста и длинных прямых стволов, пригодных для самого широкого применения. Если говорить о России, то ее обширные девственные леса, естественно, заслуживают охраны в рамках глобальных усилий по сохранению местной экосистемы, но, учитывая сам размер лесных массивов, даже 2,4% лесничеств, целенаправленно высаживающих леса, имеют существенный потенциал для стабильного производства строительных лесоматериалов. У нас в Шотландии и вообще в Северной Европе усилия по восстановлению рынка древесины хвойных пород и других энергоэффективных и экологичных строительных материалов сосредоточены на потенциальных экологических, экономических и социальных преимуществах и сопутствующей выгоде, к которым относится создание новых квалифицированных рабочих мест в неблагополучных сельских районах, новые возможности для отдыха и туризма, а также расширение биоразнообразия. Однако последнее преимущество — болезненный вопрос для лесной промышленности. В общем и целом, сертификаты Лесного попечительского совета (Forestry Stewardship Council, FSC) служат минимальным экологическим стандартом для лесоматериалов, однако FSC регулярно получает свою немалую долю справедливой критики: к примеру, за то, что позволил сертифицировать древесину, добытую в девственных лесах Швеции. Недостаточно глубокое изучение предмета со стороны FSC привело к попыткам создания более жестких сертификатов, таких как Программа взаимного признания лесной сертификации (Programme for the Endorsement of Forest Certification, PEFC) и лейбл Scottish Working Woods (присваивается сырью и продукции, в которой не менее 90% исходных материалов выращено в Шотландии), однако им еще только предстоит заручиться поддержкой потребителей. Также встает вопрос, реально ли в настоящее время иметь единый мировой стандарт, учитывая разнообразие лесных экосистем и лесоматериалов, а также огромные издержки и логистические трудности инспектирования и регулирования всех лесных хозяйств силами одной-единственной организации. В 2011 г. я и моя команда в Каледонском университете Глазго приняли участие в рабочей группе, финансируемой в рамках программы «Северная периферия и Арктика» Европейского фонда регионального развития. Нашей задачей была реализация проекта NEES (Natural Energy Efficiency and Sustainability — Природная энергоэффективность и экологичность, 2011–2014 гг.), направленного на продвижение натуральных, энерго- и экоэффективных строительных материалов из Северной Европы. В частности, я занимался формированием инструментов NEES для поиска передового опыта, который можно было бы популяризировать при помощи проекта. Тут я могу привести в пример опыт работы лесопилки в одном из лесных хозяйств Шотландии, производство клееной многослойной древесины в Швеции и целлюлозных изоляционных материалов в Ирландии. В процессе работы по проекту мы также выяснили, что мешает повсеместному использованию экологичных строительных материалов: во-первых, это неосведомленность об их преимуществах (и сопутствующих выгодах) строителей, девелоперов и общественности, и, во-вторых, отсутствие возможностей повышения профессиональной квалификации архитекторов и строителей жилья. Однако в случаях, когда клиенты знали или были проинформированы об этих преимуществах, отмечалось, что они отдавали предпочтение именно данным материалам как более безопасным для строителей и более эстетически привлекательным для жителей. Одним из ключевых выводов при реализации проекта было то, что более существенной преградой являлась стоимость соответствующей сертификации продукции небольших компаний, а также потенциальные последствия выведения ими на рынок новой продукции без данной сертификации. Крупные участники рынка, использующие традиционную продукцию и материалы, повсеместно воспринимались как инициаторы судебных разбирательств против более мелких компаний, обеспечивающих экологичность своих продуктов и услуг; сама угроза судебных исков рассматривалась как фактор, сдерживающий стремление этих компаний серьёзно заявить о себе. Это усугублялось дополнительными финансовыми и кадровыми ресурсами, требующимися для прохождения соответствующей сертификации: практическим доказательством этого послужил опыт оказания нами помощи одной из передовых компаний в получении сертификации в соответствии с нормами британского Траста по проблемам сокращения выбросов парниковых газов (Carbon Trust). Препятствия, с которыми мы столкнулись, актуальны в первую очередь для лесной промышленности. Последствия неразумного ведения лесного хозяйства существенны на всех уровнях — от разрушения местных экологических систем и до глобального роста выбросов парниковых газов; тем не менее мы не выявили недостатка спроса на экологичную древесину. Шотландия и Россия обладают разным опытом, но имеют общие традиции строительства. Возможно, это одна из тех областей, где мы можем поучиться друг у друга (как и у других северных стран) способам охраны наших лесов и методам рачительного хозяйствования в целях обеспечения производства древесины для строительства домов, которые веками будут радовать будущие поколения. Перевод Invest Foresight Английская версия текста
