Не «реванш», а нормализация: об исторической политике без пафоса и истерик (Zaxid, Украина)

Постороннему зрителю покажется, что украинский политический сезон после очередных выборов замер. Но это затишье обманчивое, потому что в лагере победителей кипит работа — обучаются новые депутаты, готовятся кадровые изменения. Аналитики говорят о близкой перезагрузке бюрократической машины. Безусловно, изменения коснутся и политики, которую проводила администрация бывшего президента в исторической сфере. Сказать, что эта политика была противоречивой, было бы слишком мягким выражением той исполненной конфликтов истории, которая длилась несколько лет. В обществе, травмированном войной, которая еще продолжается, старательно усиливалась ненависть к тем, кто имеет другое мнение, навешивались ярлыки врагов и предателей. Стараниями политиков, приближенных к власти, интеллектуалов и пропагандистов всех несогласных зачисляли к «пятой колонне». Какие же изменения ожидают сферу исторической политики (совокупность представлений об истории страны — прим. ред.) в ближайшее время? Загадочный Владимир Зеленский дает пока мало шансов прочесть будущее. У каждого украинского президента имелся свой рецепт действий в отношениях с прошлым. Администрация Леонида Кучмы выступала неким барменом, который умело смешивал нарратив Великой Отечественной для Одессы и Харькова с чествованием Украинской повстанческой армии (запрещенная в России организация — прим. ред.) в Тернополе и Ивано-Франковске. Виктор Ющенко — главный «историк» среди президентов, был преданным фанатом украиноцентричного нарратива, каким его оставил нам «отец истории» Михаил Грушевский. Администрация Виктора Януковича особо не задумывалась, «занимая» мировоззрение у северного соседа. Петр Порошенко не сразу, но все же сел на уже знакомого украинцам конька, повествуя о нашем «европейском выборе», существующем еще при легендарных князьях Древней Руси. Предыдущего президента не раз упрекали за «сужение» исторической политики к интересам одного региона — Галичины. Сегодня же Украина, кажется, впервые получила президента, искренне равнодушного к исторически-идеологической политике. Пока весь его опыт в этой сфере сводится к видео на 9-е мая, в котором была обыграна довольно заезженная тема примирения «советских ветеранов» и «бойцов УПА». Председатель Института национальной памяти (УИНП) Владимир Вятрович считает, что действия новой власти в гуманитарной политике станут настоящей проверкой на «(не)зависимость» от России. На удивление непринужденно, глава главного идеологического органа отождествляет деятельность своего учреждения с гуманитарной политикой государства в целом. Такие категоричные заявления выглядят довольно странно в устах представителя политической команды, которая за полгода получила два сокрушительных поражения на выборах. Тем более, что директор УИНП откровенно поддерживал бывшего президента, войдя в список депутатов спешно отформатированного БПП (Блока Петра Порошенко — прим. ред.). Так случилось, что хилый результат политической силы Порошенко не позволил Вятровичу достичь желаемого результата. Поражения поражениями, но покидать свои должности по собственному желанию действующие сотрудники УИНП во главе со своим руководителем не собираются. И такое поведение вызывает определенные аналогии. Если ты, как ярый фанат на стадионе, призываешь своего патрона в Фейсбуке — «…, Петр!», морально ли искать себе оправданий, цепляясь за должность? Если объявляешь себя членом команды, то умей уйти с ней вместе». В спортивной драме «Каждое воскресенье» герой Аль Пачино говорит фразу: «Играет команда. Выигрывает или проигрывает команда, но все вместе». И речь, конечно, не только о главе института, но и о его коллегах. Представьте себе картину, футбольная команда-претендент на чемпионство, только что забила победный гол. Команда-соперник, только что сложившая чемпионские полномочия, потупившись оставляет стадион. Перед камерами и микрофонами СМИ игроки пытаются сохранять лицо, объясняя сокрушительное поражение плохой поддержкой болельщиков и ангажированным судейством. Но один игрок — нападающий команды, не оставил поле. Уже разъехались спортсмены, разошлись болельщики, выключили свет на поле, а игрок стоит возле ворот соперника и удар за ударом забивает мяч в чужие ворота. Он никак не может поверить, что сегодня команда проиграла. Ведь он так привык к громкой поддержке фанатов на трибунах, к зарубежным поездкам, вниманию журналистов. Сегодняшний состав УИНП слишком напоминает такого игрока. Спикеры вчерашней власти, деятели исторической политики уже полгода говорят и пишут о «неправильном народе», о «малороссах» и «населении», которые не смогли еще немного потерпеть до наступления светлого будущего. Задрав нос, они рассуждают о том, что избирателей, которые голосуют не так, как им нравится, надо проверять на уровень IQ, что большинство всегда пассивное, а историю творит меньшинство. Бесспорно, сто лет назад большевики в Российской империи были абсолютным меньшинством, однако, это не помешало им добиться успеха. Таким же меньшинством были маоисты в Китае и повстанцы во главе с Кастро на Кубе. А большинство действительно не смогло помешать победам упомянутых пассионариев. Возможно, украинским идеологическим бойцам не помешало бы повнимательнее присмотреться к традициям послевоенной Европы, к которой они якобы стремятся, и вспомнить слова Черчилля о демократии — такой несовершенной, но лучшей из всего, что было придумано в политике. К сожалению, их риторика свидетельствует о том, что из истории они выбирают скорее опыт довоенной Восточной Европы, где демократия многим казалась бранным словом. Многолетнюю критику, которая звучала отовсюду, глава УИНП объяснял интригами бывших «регионалов» и «рукой Москвы». Среди десятков критических статей и выступлений против очередных инициатив институт выбирал заявления одиозных персон, например представителя «Оппоблока» Александра Вилкула. Нынешняя ситуация демонстрирует, что запрос на изменение политики перманентного конфликта в обществе несравненно больший, чем его хотели бы представить реализаторы этой политики. Возвращаясь к вопросу возможных сценариях по изменению в сфере исторической политики, можно представить два варианта. Первый: новый кабинет министров вообще ликвидирует УИНП, оставив соответствующие функции специальным отделам в армии, потенциально — информационному каналу, создание которого анонсировал президент Зеленский и тому подобное. Не стоит забывать и о министерстве культуры и образования — ведомстве, традиционно несущему на себе такую нагрузку, которая отражается в школьных программах и учебниках, музейных экспозициях, специальных мероприятиях. Другой вариант: УИНП остается, но происходит его перезагрузка. Важно, чтобы она не ограничилось сменой личностей на должностях и привело к кардинальным изменениям концепции работы этого органа. Как же сформировать команду, которая будет способна к изменениям? В такой сложной сфере, где нашему государству, откровенно говоря, никогда не было чем гордиться, а искажений происходило с излишеством, процесс изменений должен быть максимально открытым. При отсутствии прописанной процедуры это могла бы быть инициатива министерства культуры, которое, по уставу УИНП, является его основным куратором. Например, министр культуры объявляет конкурс на должность председателя УИНП. Собирает коллегию, в состав которой вошли бы академические исследователи, публичные интеллектуалы, представители СМИ и популярные блогеры. Этот временный орган без торможения процесса заслушал бы всех претендентов, которые предложили бы собственное видение работы института и свою команду. Безусловно, в такой коллегии должны быть люди с разными взглядами, но готовые к компромиссам. Крайне важно, чтобы эти люди действительно выражали мнение общества, а не только были «орденоносцами». Говоря о представителях академии, стоило было бы ожидать появление имен тех людей, чьи научные достижения признаны далеко за пределами Украины, а не только авторов «профессиональных изданий» и людей со стажировками в университетах своего же города. Наконец, эта уважаемая коллегия могла бы избрать главу УИНП. Трудно предположить сегодня, кто именно стал бы новым главой института. Однако, отталкиваясь от факта, что действующая историческая политика была важной составляющей предвыборной кампании бывшего президента и его политической силы, то их фактическое поражение означает неодобрение такой политики абсолютным большинством населения Украины, следовательно, новым лидером УИНП должен стать человек, который по своим убеждениям был бы ее оппонентом. Какой же может быть концепция, которую будет продвигать новый состав УИНП? Во-первых, в старой версии есть элементы, от которых нужно было бы отказаться. Стоило бы пересмотреть всю ту архаичную терминологию, которой пользуется институт, начиная от самого положения о его деятельности. Понимаю, что сленг действующей команды содержит идиомы на собственное видение, такое как «то, что при памяти», думаю, можно оставить без обсуждения. Все это «сохранение и восстановление памяти» выглядят как бы списанным у романтиков XIX века. Кроме того, необязательно сводить все к рассказу о «создании государственности», потому что весь наш школьный курс истории, как и курсы истории для неисторических вузов, фактически об этом государстве и говорят. А повторенное в сотый раз может вызвать разве что аллергию. «Интеграция коренных народов» Украины в украинское общество звучит вообще нелепо, заставляя вспоминать слова одного столичного историка о евреях и поляках, которые, прожив на украинской земле несколько сотен лет, должны чувствовать себя здесь гостями. Наконец, преодоление «исторических мифов» вовсе не означает их замещение другими, как это делалось весь предыдущий период. Рассказав о том, от чего надо отказаться, теперь поговорим о тех сигналах, которые хотелось бы слышать и воплощение которых хотелось бы видеть в действиях новой команды. Основным принципом должно стать не возведение на пьедесталы героев, а разговор о бесспорно абстрактных, но таких важных европейских ценностях, как демократия, свобода, равноправие, терпимость, уважение к друг к другу. Почему бы вместо проспектов Бандеры или Жукова у нас бы появлялись проспекты Толерантности или Достоинства? Задачей института должна стать не попытка какой-то ассимиляции коренных народов, что напоминает скорее американскую историю столетней давности, а акцент на то, что сегодня быть украинцем — это иметь принадлежность к политической нации. И единственным маркером этой принадлежности может стать свободный выбор человека, а не национальность его родителей, цвет кожи, язык или место рождения. Важно напоминать об истории борьбы за права различных групп, рассказывая обществу об их постепенной эмансипации. Прежде всего, как задача из прошлого времени, о правах большей части общества — женщин. Но и разговор о правах тех, кого называют «национальными меньшинствами», о правах ЛГБТ-сообщества уже давно пора начать. Говоря о более широких контекстах, мы не должны были дарить соседу-агрессору наше возрастное наследство в империях — Российской или Австрийской, как, кстати, и наследие советского периода. Да, украинцы не имели в этих образованиях собственных границ (или они были почти фиктивными), но они были сотворцами империй, вложив свой вклад — политический, интеллектуальный, экономический. Уничтожать века своей истории, из-за «декоммунизации или деколонизации», первая из которых не вышла за грани формализма лучших советских образцов, — это замечательный подарок российским идеологам. Конечно, это не отменяет осуждение сталинизма, признание лживости социализма советского образца или необходимость разговора о постколониальных травмах. Но и свести это все к негативу невозможно. Необходим поиск трансрегиональных тем, которые становились бы общими для историко-культурных областей Украины — Юга и Слобожанщины, Галичины и Буковины. Разговор мог бы идти об общем опыте, особенностях и родстве каждого из регионов. И есть еще множество тем, которые можно и надо продвигать. Границы в создании государства должны присутствовать по умолчанию, потому что украинские граждане, начиная с 1991-го года знают, что они являются гражданами этого государства, а оно, в свою очередь, является частью Европы. Перефразируя выражение, которое приписывали древним спартанцам, можно сказать, что государство — это люди, а не границы. Украинцев не надо запугивать. Надо, наконец, отказаться от комплексов неполноценности и фобий, которые старательно навязывают обществу отдельные персоны, о том, что великий европейский народ и его государство могут куда-то исчезнуть. Важным является и вопрос контроля за бюджетом учреждения. Расходование денег налогоплательщиков не должно ограничиваться навязанными школам и музеям календарями, выставками сомнительного качества или потенциальным увеличением заполненных деклараций отдельными работниками УИНП. Если есть реальный интерес к проектам через донесение информации о нем к обществу и обратная связь с заказом интеллектуального продукта, производимого организацией, следовательно, все идет правильно. Если нет, значит проект сворачивается, возможно, и команда немного переформатируется и начинается реализация нового проекта. Невозможно годами возить по всей стране пару выставок или издавать книги, которые разве что бесплатно возьмет сельская библиотека. Наконец, настало время не только для критики, но и для действия. Хотелось бы искренне посмеяться над словами сотрудников УИНП, которые говорили о том, что они якобы ожидают предложений от общественных организаций или университетов о совместных проектах. Работать в плоскости тех идей, которые озвучивала действующая команда, означает поддерживать и их токсичные для демократической страны идеи, и принципы работы. Что ж, ожидаем новую команду, с ее новыми видениями. Хотя у меня есть свое представление о новом главе УИНП и его двух первых и решительных шагах. Первый, когда, усевшись утром в первый рабочий день в кабинете, он своим приказом возьмет в аренду помещение на улице Липской лет так на 49, допустим, для турагентства, в котором каждый украинец сможет купить билет в Вену, где выпьет чашку кофе. Вторым же приказом глава ликвидирует свое учреждение, выпьет кофе и легкой походкой пойдет домой, потому что хорошее дело он уже сделал и день его не прошел зря.