Иштван Орос: «Я и сам ловушка для своих зрителей»
В Центре современной культуры «Смена» открылась выставка венгерского художника и иллюстратора Иштвана Ороса «Иллюзия в графике и плакате». Культурный обозреватель «Казанского репортера» побывал в числе первых посетителей. Всего один месяц будут гостить в Казани произведения того, чьё имя искусствоведами называется в числе величайших художников современности. Тридцать девять графических листов, пять трёхмерных объектов и сорок плакатов приоткрывают завесу в удивительный мир, который создаёт этот мастер на протяжении сорока пяти лет. Окончив Венгерский университет изобразительных искусств в Будапеште, где одним из его педагогов был архитектор Эрнё Рубик, изобретатель всемирно известной головоломки, Иштван Орос начал экспериментировать в области графического дизайна, плаката и книжной иллюстрации, а затем и как театральный художник-постановщик, и как кинорежиссёр, и как писатель. – Я всегда делаю одно и то же, – улыбается он. – Просто я свои мысли выражаю иногда в виде текста, иногда в виде рисунка, иногда в виде анимационного фильма. Я – не только результат обучения у Рубика, есть много других преподавателей, которые гораздо сильнее повлияли на меня, но их имена не знают в России, а имя Рубика прогремело по всему миру, поэтому он так часто упоминается в связи со мной. Я очень часто черпаю вдохновение в области литературы. Возможно, это наследственное: мои родители занимались литературой. Среди моих источников – и аргентинский прозаик, поэт и публицист Хорхе Луис Борхес, и американский писатель, поэт и эссеист Эдгар Аллан По, и французский писатель, основатель научной фантастики Жюль Верн. Меня часто сравнивают с голландским художником Маурицем Корнелисом Эшером. Действительно, он, как и итальянец Джованни Баттиста Пиранези, и немец Ганс Гольбейн Младший, тоже вдохновляет меня на творчество. Шекспир, Дюрер, Дали и много носороговНа выставке представлены три значимые для художника работы. На одной из них изображён Альбрехт Дюрер, немецкий художник с венгерскими корнями, чей носорог часто встречается у Иштвана среди полуразрушенных античных колонн – символа времени. Образ художника сплетается из покорёженных стволов деревьев, излома веток, затерянных в лесу домиков, словно мираж, словно фантазия, словно видение. На другой – Сальвадор Дали, наполнивший многозначностью не только свои картины, но и всю свою жизнь. Но его лицо, похоже, всего лишь пригрезилось нам. При ближайшем рассмотрении оно – пещера, в которой укрылось Святое семейство. На третьей – Мауриц Корнелис Эшер как отражение самого Ороса в оконном стекле, за которым старая итальянская улочка со средневековыми башнями замков и развешанным поперёк улицы бельём. Путь к всемирной славе Иштван Орос начал с плаката. Это вполне естественно: в его дипломе указано, что он – художник театральных плакатов и афиш. Однако, то, что предлагал зрителю Иштван, разительно отличалось от привычного. – Плакаты не так просты на первый взгляд, как может показаться, – уточняет художник. – Есть одно свойство у плакатов, которое не слишком часто используют дизайнеры. Сначала человек видит плакат с другой стороны улицы. И если плакат его заинтересует, он подойдёт поближе. А вблизи плакат уже воспринимается не так, как издалека. И чтобы интерес к плакату не угас, он визуально должен быть совсем другим. Отсюда берут истоки все последующие мои эксперименты с понятиями «близкий» и «дальний». То, что кажется обычным и незначительным издалека, обретает смысл при близком рассмотрении. Плакат должен означать одно, когда ты смотришь на него издалека, и совсем другое, когда ты разглядываешь его вблизи. И в самом деле, портрет Уильяма Шекспира вдруг оказывается танцующими на подиуме музыкантами периода Возрождения, на плакате к пьесе этого английского драматурга «Как вам это понравится» в кронах деревьев проступают странные силуэты, а голова человека на афише спектакля «Бич Божий» по мотивам пьесы Миклоша Банфи – сплетение веток, в которых запуталась израненная птица. Язык плакатов Ороса – максимально выразительная визуальная метафора, не требующая никаких дополнительных разъяснений. Никто Политический плакат, появившийся в творчестве Иштвана в 1980-х годах, предельно прост и, может быть, именно потому так запоминается зрителю. Массивный затылок военного и надпись – «Товарищи, adieu!», слепой Ленин с вытянутыми вперёд руками на красно-кровавом фоне, в сером небе воздушный шар из кирпичей с надписью «Berlin», слово «Utopia», завершающееся красной звездой-провалом, в которую друг на друга удивлённо смотрят зеркально изображённые люди… – Плакат «Товарищи, adieu!» появился в 1989 году, в момент смены режима, и, побаиваясь общественной реакции, я не подписал его своим именем, а использовал псевдоним, написав в уголке «Utis», – пояснил Иштван. – Но когда плакат был напечатан в журнале Time, я моментально получил весть от друга, который сообщил, что сразу узнал мою руку, и после этого скрываться было невозможно. Псевдоним переводится как «никто». Именно так представился Одиссей циклопу Полифему. Позже я обнаружил, что имя очень практично для меня – как моя деятельность заключается в двух значениях, так же и это имя несёт за собой несколько значений. Во-первых, я могу воспринимать себя как Иштван Орос и как Утис, во-вторых, если вспомнить историю Одиссея, он ослепляет великана. Но ведь и мои оптические иллюзии «ослепляют» зрителя, атакуя мышление людей через запутывающие изображения. Более того, у меня есть греческие корни по линии мамы. Когда Орос создал цикл политических плакатов, ставших знаковыми после падения коммунистического режима, был момент, когда его семью едва не арестовали, и он был на грани отъезда из страны. Сейчас Иштван почти не говорит об этом, но тогда он вдруг явственно осознал, что есть определённые ситуации, которые находятся вне вашего контроля, и произведение искусства может определить судьбу человека. – Реальность содержит в себе двойственность и неоднозначность, абсурд присутствует и в нашей обыденной жизни, – размышлял вслух художник. – Поэтому так складывается моё восприятие действительности и стремление показать, насколько абсурдна, запутана и загадочна наша жизнь. И как виртуальность, иллюзии, фантазии могут определить наш жизненный путь. Но может быть и наоборот: всё, что мы полагаем реальностью, прочной, незыблемой и нерушимой, всего лишь плод нашего воображения, иллюзия.В зеркальном цилиндре Сегодня он наиболее известен в мире искусства работами в жанре оптических иллюзий. Справочники уверяют, что анаморфозы, в которых истинное изображение видно лишь с определённой точки зрения, появились в пятнадцатом веке. Самым ранними анаморфозами в Европе считаются работы Леонардо да Винчи. Но искусство оптического обмана использовали в своих произведениях ещё задолго до начала нашей эры древние греки: искажённые пропорции храмовых колонн или скульптур при определённом ракурсе создавали эффект идеального. Катоптрические анаморфозы Иштвана Ороса, где скрытое изображение обретает форму с помощью цилиндрических сферических зеркал, скорее наследуют секретное мастерство иезуитов и достижения их наставников – немецких математиков семнадцатого века Атанасиуса Кирхера и Каспара Шотта. Из самых известных работ венгра в Казань приехал «Ворон». Эта анаморфоза сделана по мотивам самого известного, пожалуй, стихотворения Эдгара Аллана По. На круглом столе лежит человек. Вокруг него – карты с изображением птиц, рисунки птичьих перьев, лекала, циркуль, транспортир, связка ключей… А в центре – зеркальный цилиндр, в котором отражается лицо представителя американского романтизма, создавшего странную поэтическую иллюзию. На другом листе – руки, перебирающие лупы, очки, часы, перелистывающие страницы книги, на которых изображены планеты… И в зеркальном цилиндре – лицо того, кто это, вероятно, и делает – Альберта Эйнштейна. Рядом – отражения коринфских столбов, шахматных фигур… «О, да там же была известная группа “Прометей”!»– Своими работами я пытаюсь привлечь внимание к тому, что в этом мире очень много обманок, иллюзий, ловушек. Не всё так, как мы это видим. Я и сам обманка, ловушка для своих зрителей. Так я вижу этот мир. Если кто-то видит его иначе, то это прекрасно: в разнообразии и проявляется игра разума. Мне очень нравится Казань как раз своим мультикультурализмом, соседством русской и татарской культуры, разными взглядами на мир. Я ничего не знал об этом городе, когда ехал сюда. Но мой сын Мартон, директор музея Виктора Вазарели в Будапеште, узнав, что я буду в Казани, воскликнул: «О, да там же была известная группа “Прометей”!» Мартон Орос получил докторскую степень в области истории искусств пять лет назад, исследуя историю фотографии, кино и экспериментов в области визуальных и интеллектуальных функций восприятия. И, конечно же, первопроходец российского видеоарта казанский научно-исследовательский институт «Прометей» не ускользнул от внимания учёного. Иштван в компьютерную графику не вхож. Его произведения по-прежнему ручная работа. Особое место в его творчестве занимают идеи школы европейского импоссибилизма – искусства невозможного. Этот термин был введён в обращение профессором Копенгагенского университета Тедди Бруниусом в 1980 году, а основоположником импоссибилизма считается швед Оскар Рутервард, создавший в 1934 году псевдотреугольник, состоящий из кубиков. С тех пор изображение предметов, которые кажутся реальными, но не могут существовать в физической реальности, прочно вошло в мир искусства. – Есть вещи, которые я могу представить и нарисовать. Есть и те, которые я могу представить, но не могу нарисовать. Но есть ли что-нибудь такое, что я могу нарисовать, но не могу себе представить? Вот что меня интересует более всего, – часто повторяет Иштван Орос. Русский венгрЕго библиотеки-перевёртыши, странные стены и башни, перекрёсток навыворот и дом, состоящий из фрагментов, его колонны, невозможные, как и ленты Мёбиуса, и сферы, выворачивающие наизнанку мозги посетителей выставки, выстраивают собственный волшебный мир, где спрятан неразгаданный ещё никем «код» Ороса. Увидеть изображения таких объектов, которые не существуют в привычном нам трёхмерном пространстве, казанцы смогли благодаря Венгерскому культурному центру, Генеральному консульству Венгрии в Казани и Центру современной культуры «Смена». В числе счастливцев – жители Москвы, Санкт-Петербурга, Нижнего Новгорода, Ижевска, Екатеринбурга и Омска, где эта выставка также побывает либо в полном, либо в усечённом виде. – Я родился в тот период, когда Венгрия находилась в сфере интересов Советского Союза. Поэтому я вырос на русской культуре, на русской литературе, в первую очередь, учил русский язык в школе, сейчас я уже мало что помню из него, – Иштван сделал круглые с хитринкой глаза и вдруг выдал почти без акцента, – «Я к вам пишу – чего же боле? Что я могу ещё сказать?» – Насладившись произведённым эффектом, он продолжил. – Россия всегда была интересным для меня объектом. Во время учёбы я ездил на месяц или два в Москву и Ленинград в творческие поездки – предполагалось, что студенты должны вместе работать, но куда больше времени мы проводили, просто общаясь и посещая музеи. Самые яркие воспоминания остались как раз от общения, я познакомился с новым художественным миром. И ностальгия по годам юности живёт во мне. Вот почему возможность тура с персональными выставками по городам России очень меня обрадовала. К тому же, моя фамилия переводится как «русский». Если говорить о регалиях, то Иштван Орос является членом Венгерской Академии Искусств, постоянным участником крупнейших международных биеннале и художественных конгрессов, его работы выставляются на известных вернисажах и выставках по всему миру. А ещё он один из основателей художественной группы D.O.O.P., режиссёр на Pannonia Film Studio и преподаватель в Университете художественного искусства и дизайна в Будапеште. Но об этом на выставке никто и не вспоминал. Потому что Иштван Орос – это целый мир, которому не требуется дополнительных определений и регалий. Зиновий Бельцев.ФОТОРЕПОРТАЖ Читать в источнике (Казанский репортер) →