Паколь: почему советские офицеры предпочитали носить афганский головной убор
У этого головного убора несколько названий – паколь, паккуль, читрали топи. По словам известного американского историка и исследователя афганской культуры Луи Дюпре, последнее наименование в переводе с пушту означает «читральская шапка» – паколь в 80-е изготавливался в пакистанском округе Читрал. В Пакистане его носили исключительно пуштуны, поэтому еще одно название плоской шапки – «пуштунка». За своеобразную форму бойцы Советской Армии прозвали головной убор «блином». Что он из себя представляет Луи Дюпре в 80-е часто бывал в Афганистане как этнолог и оставил описание паколя. Ученый писал, что данный головной убор там в основном носят мужчины Нуристана, региона на северо-западе Афганистана. В 80-х годах паколь был непременным атрибутом афганского моджахеда. Лидер Северного альянса Ахмад Шах Масуд практически на всех фото-видеосъемках демонстрировал именно шерстяную «пуштунку», что только добавило ей популярности. Традиционный паколь изготавливается из овечьей шерсти, эту шапку можно свернуть блином в жаркий период и наоборот, развернуть, закрыв уши в заморозки. Вариант паколя – шапка из хлопка. Внутри «пуштунка» обшита тонкой атласной тканью. Чем удобна В книге Александра Сухолесского «Спецназ ГРУ в Афганистане. 1979 – 1989» упоминается о том, что всем спецназовцам для выполнения определенных задач систематически приходилось переодеваться в «духовскую» одежду, и «пуштунка» была ее непременным атрибутом. Наиболее органично она смотрелась на выходцах из Средней Азии или кавказцах – внешне эти воины практически не отличались от представителей коренного населения Афганистана. Паколь советским офицерам и солдатам нравился своей универсальностью: изготовленный из шерсти, он весьма удобен как при ношении в палящий дневной зной, так и в холодные ночи, а также зимой – «пуштунка» фактически всесезонный головной убор. Причем, как пишет Александр Сухолесский, спецназовцы настолько привыкали к паколю, что некоторые даже спустя 20 лет после вывода советских войск из Афганистана продолжали его носить на гражданке (в книге есть фото в «пуштунке» ветеран 186-го отдельного отряда особого назначения ГРУ Сергея Жданова с соответствующей подписью) – паколь шьют на заказ, подобные предложения легко можно найти на соответствующих сайтах в интернете. Что еще переняли «афганцы» у моджахедов Командующий 40-й армией ограниченного контингента советских войск в Афганистане генерал-майор Борис Громов в воспоминаниях писал, что самый главный опыт, который пришлось перенимать на афганской войне у душманов – тактика ведения боя: «классические бои» в условиях горной местности этой страны были нереальными, а именно им и обучали офицеров и солдат в армии СССР. К тому же, моджахеды практиковали и навязывали «шурави» партизанские методы боестолкновений, которыми, в отличие от противника, владели в совершенстве – «духи» оправдывали свое прозвище, внезапно появляясь в самых неожиданных местах, точечно атаковали и скрывались, уходя в горы и ущелья. Советские танки и боевые машины пехоты не могли взбираться на горные вершины и даже обстрелять их – не позволял угол возвышения орудий. Советским подразделениям для придания боевым действиям наибольшей эффективности приходилось брать пример с тактики душманов – для атак формировались небольшие ударные группы, как и моджахеды, «шурави» устраивали засады на караваны, доставлявшие «духам» оружие, боеприпасы, горючее и продовольствие. Бывший военнослужащий 3-й мотострелковой роты 181 мотострелкового полка Александр Бахтин вспоминал, что, как и душманы, с пленными его сослуживцы чаще всего не церемонились, причем, после получения необходимой информации во время допросов их нередко даже не расстреливали, а забивали до смерти, чему Бахтин был свидетелем. Случалось, от пленных «духов» избавлялись на маршах на обратном пути после выполнения задания – заставляли их нести тяжелый груз, а когда группа подходила к месту назначения, душманов «пускали в расход». Бывало, «духов» пытали, это подтверждает лейтенант запаса Игорь Котов, служивший в Делалабаде в 186-м мотострелковом полку. По его словам, однажды группу захваченных в плен под Гардезом моджахедов «отпустили», потому что их нечем было кормить: имевшийся в наличии солдатский сухпай командир на них тратить не захотел. Поскольку пленников в момент принятия решения об «освобождении» перевозили на МИ-8, а приземляться не хотелось, душманов просто выбросили за борт с высоты 2 тысяч метров. Знавшие, что с пленными советскими военнослужащими «духи» обращаются куда более жестоко, воины ограниченного контингента воспринимали подобное отношение к захваченным моджахедам как должное.
