Анатолий Гагарин: о храме-на-Драме, «брендах» и Екатеринбурге будущего

Екатеринбург – город контрастов, динамичная и всесторонне развивающаяся столица Урала, в которой живут разные люди – разных возрастов и национальностей, с разными судьбами, интересами и взглядами на жизнь. Все они очень разные, и все живут в одном пространстве — городе, который делают сами люди. Екатеринбург сегодня – перспективный, стремительно растущий и процветающий город, но каким он может (или должен?) стать в будущем? Какова его отличительная особенность от других городов, и есть ли у него свои «бренды»? Об этом ИА «Уральский меридиан» поговорило с политологом и философом Анатолием Гагариным – модератором дискуссии «Екатеринбург: узнать себя в зеркалах? Проблемы идентичности». Ранее ИА «Уральский меридиан» писало о том, что в Екатеринбурге прошел круглый стол, посвященный вопросу самоидентификации уральской столицы и формированию образа Екатеринбурга будущего. Участники дискуссии пришли к выводу, что в настоящее время у Екатеринбурга нет таких компонентов бренда, которые могли бы стать опорными точками его идентичности. А те фрагменты, которые претендуют на эту роль, либо не связаны между собой, либо противоречат друг другу. Фото: — Алексей Вдовин/xoroshiy.ru Организаторами круглого стола выступили московский Фонд реализации общественных проектов «Время» и екатеринбургский Институт системных политических исследований и гуманитарных проектов. Социологи, политологи и культурологи встретились на площадке музея «Россия — моя история». Корреспондент ИА «Уральский меридиан» побеседовала с модератором дискуссии, политологом и философом Анатолием Гагариным о том, почему вопрос об идентичности Екатеринбурга был поднят именно сейчас, связанно ли это с последними событиями вокруг строительства в сквере у театра Драмы храма святой Екатерины, и каким должен быть Екатеринбург будущего. — Анатолий Станиславович, для начала, расскажите о составе экспертного совета, который будет заниматься формированием системы брендообразующих элементов Екатеринбурга и созданием его нового образа. Как часто будут проводиться круглые столы, посвященные данной проблеме? — Наши эксперты – это представители сфер науки, образования, культуры и искусства. Но, так как одновременно всем высказаться невозможно, мы будем думать над тем, как нам установить постоянное онлайн-общение. Для этого мы будем привлекать социальные сети. Результаты нашей работы мы будем предоставлять как в традиционной, так и в современной форме обмена информацией – например, делать краткие нарезки выступлений экспертов, чтобы по ним можно было понять мнение человека. Мы будем предоставлять возможность разным точкам зрения существовать в информационном пространстве. Мы хотели бы объединить усилия наших экспертов, обладающих очень большим объемом знаний, и постараться преподнести его в популярной, доступной форме. Мы находимся только в начальном пути. Весь объем информации мы постараемся сделать понятным и интересным и для молодежи, и для тех людей, которые нас поддерживают. Наша задача – создавать объективную картину, которая затрагивала бы интересы всех людей. Диапазон нашей деятельности, экспертного анализа, довольно широк. Все, что является актуальным, будет попадать под луч нашего интереса. Проводить круглые столы мы планируем, как минимум, раз в месяц. — Почему именно сейчас был поднят вопрос об идентичности Екатеринбурга и необходимости создания компонентов, которые смогли бы отличить его от других городов? — К этому вопросу мы подходили уже несколько раз и достаточно давно. Так совпало, что сегодня все воодушевились этим вопросом. Ведь прежде, чем двигаться вперед, нам нужно понять, какова наша идентичность, и какими бы мы хотели быть. Идентичность – полицентрична, у нее много компонентов и много уровней. Помимо этого, она изменчива – мы регулярно меняемся, и в этом смысле идентичность предполагает некоторое самоосмысление и самообновление, в наших рефлексиях, выводах о том, кто мы и куда идем. Сейчас эта потребность вырастает, потому что Екатеринбург семимильными шагами движется вперед. И это движение заставляет нас понять – с чем мы идем, с каким багажом, может, мы вообще не туда идем, а, может, что-то оставляем или теряем. Эта динамика, которая сегодня реально существует. Мы хотим, чтобы мы не только росли количественно – за счет мероприятий, Конгресс-холлов, которые, безусловно, дадут нам очень большой и мощный рывок вперед. Прежде всего мы хотим понять, какое содержание мы вкладываем в то, что называем нашим уральским, екатеринбургским — идентичным и специфичным. — Как вы считаете, действительно ли Екатеринбург сегодня ассоциируется, главным образом, с противостояниями вокруг храма-на-драме? И как от этой «ассоциации» екатеринбуржцам теперь избавиться? — Просто так избавиться от этого мы не сможем. Этот конфликт, время от времени, всплывает на поверхность. Он существует уже порядка 10 лет. Для этого есть масса причин – политических, внутриполитических, внутригрупповых, отчасти экономических, социокультурных и так далее. Мы уже не можем отмотать историю назад и вернуться в исходную точку, когда этот конфликт только начал возникать. Для того, что произошло с храмом святой Екатерины, были вполне объективные причины. Это, прежде всего, обусловлено расстановкой политических сил, экономическим багажом, который у этих политических сил был, и которые могли оперировать этим процессом. Это чистая операция, которая была растянута во времени. Более того, к этому конфликту была расположена некоторая часть молодежи, интеллектуальной общественности, которая готова поддержать такие движения. Некоторые считают, что это такой мейнстрим, которому нужно следовать, который нужно поддерживать, развивать, потому что он является правильным. Так или иначе, борьба против строительства храма Святой Екатерины в сквере – это борьба не за сквер. С таким же успехом можно сказать, что эта борьба была против храма-на-воде, храма у чаши и так далее. И мы выходим к сухому остатку – это просто была борьба против храма. Это противостояние существует давно. В свое время, когда создавался храм «Большой Златоуст», уже возникали определенные конфликты. Когда этот храм возник, были противостояния группы людей, но тогда им еще не удалось поднять общественность и выступить против храма. Сейчас, конечно, эта тема была бы раскручена по полной программе. Но, мы помним, что тогда памятник Малышеву был, я считаю, чудесно перенесен на берег реки, где он выглядит очень хорошо и находится на своем месте. Здесь все было сделано достаточно органично. Правда, некоторые утверждают, что им мешает колокольный звон, но тут уж, извините – такая особенность богослужения. Поэтому, ответить на вопрос, как весь этот негативный осадок сейчас убрать, крайне сложно. Во-первых, потому, что не все люди считают данную ситуацию негативной — они видят в этом проявление свободы, выражение протеста против «архаичных, замшелых ретроградов, против продажных чиновников и жадных олигархов», которые хотели бы, как пишут в СМИ, якобы «построить свою корпоративную собственность на месте общественного пространства», а еще «приглашают мракобесов с наколками, которые гоняют бедную интеллигентную общественность, которая в это время играет на виолончели». К счастью, никаких жертв при всем этом понесено не было. Хотя, жертвой в этом случае выступил забор, который выкинули в воду пруда, который только что защищали. Ведь совсем недавно общественность защищала Городской пруд, а теперь спокойно бросает в него остатки забора. Сейчас, конечно, надо разобраться, почему все это вообще произошло. У Георгия Цеплакова, выступившего на круглом столе, в его статье о культурных мифах есть очень правильный тезис о том, что надо понять простую вещь: и храмы, и торговые центры, и все остальное должны сосуществовать в одном пространстве, потому что это та самая диалектика сакрального и профанного, которая в любом месте проживания людей присутствует. А город в этом смысле является динамичным местом, в котором все это сосуществует и сопрягается. Сейчас мы должны определиться: мы идем по пути размежевания, по пути конфликта, по пути столкновения и водораздела между достаточно мощными социальными группами, идеологически и ценностно-ориентированными людьми, или мы все-таки постараемся найти некие точки соприкосновения и сосуществования. Потому что определенная часть нашей общественности категорически не приемлет другие точки зрения, другие ценности, отбрасывая их и считая архаичными. Некоторые люди считают, что Екатеринбург будущего должен существовать без храмов, например. Храм же святой Екатерины должен был стать основанием города, такой метафизической, символической основой, фундаментом, без которого город не может существовать. Это как взять Милан без Миланского собора, Барселону без Собора Святого Семейства, Париж без Собора Парижской Богоматери и Эйфелевой башни – что это были бы за города? — То есть, храм святой Екатерины мог бы стать одним из главных компонентов, признаков идентичности Екатеринбурга? — Конечно. Именно поэтому он вызывает такую злость и противостояние. Без этого храма мы вряд ли обретем то значение, которое бы мы хотели, чтобы у нас было. Екатеринбург был бы символом старого и нового, переосмысленного древнего и исторического, городом, восстанавливающим свои памятники. Но какая-то часть людей не хочет этого. Ну, что же, во все времена всегда были противники чего-либо. Но и среди них есть люди, которые, в конце концов, признают то, что то, против чего они выступали, действительно было нужно. Но эти люди, которые сегодня выступают против храма, считают, что он не должен быть в основании города. В этом смысле я считаю, что правы те, кто говорят, что эти люди являются идейными наследниками той самой «железной бабушки» Анны Бычковой, которая в 30-м году взорвала этот храм — именно благодаря ей все это было сделано. А вообще — без борьбы ничего не бывает. Я философски к этому отношусь и считаю, что данная ситуация стала некой опорной точкой для того, чтобы мы все вместе собрались и переосмыслили все то, что произошло с нами за все это время. — И, все же, какой он, по-вашему, Екатеринбург будущего? — Вообще, нам сегодня не хватает очень многого. Не хватает ощущения того, что мы должны стать неким синтетическим, универсальным городом, который обращен и в прошлое, и в настоящее, и в будущее. И в нашем настоящем должно присутствовать все то, что мы утратили, хотя бы в каком-то символическом виде. Например, в виде парка макетов архитектеры Урала, о котором говорил на заседании Эспертного Клуба Сергей Патрушев. Мы должны бережно относиться к тому, что существует, и восстановить то, что было утрачено, пусть даже в виде символов. А вообще, Екатеринбург будущего – это умный, зеленый, памятливый и очень динамичный город. Ну и, конечно, важно, чтобы это был ценностный город. Ценности, может быть, и не должны откровенно выпячиваться, но они должны лежать в основании, иначе все здание рухнет. Во время круглого стола, который прошел музее «Россия – моя история» 16 июля, директор Института системных коммуникаций Олег Мошкарев заявил, что Екатеринбург сейчас – в каком-то смысле, Вавилон в тот период, когда люди стали говорить на разных языках и перестали понимать друг друга: «Социальный воздух Екатеринбурга богат примесями и несочетаемыми соединениями. И многие ранее скрытые противоречия в городском сообществе проявлены, как никогда. Мы все понимаем, что такой стратификации и такого количества субкультур, практически не связанных друг с другом, в советском Свердловске не было. У нас есть подводная лодка «Екатеринбург». Я единым управлением – да. И с герметичными отсеками. Вот только символы на флаге можно разглядеть с трудом. Я не о государственных символах в этом случае, конечно. А о городской идентичности», — отметил Олег Мошкарев. Фото превью: Борис Ярков