110 лет Андрею Громыко: Его «открыл» Сталин, ему верил Андропов, его «забыл» Горбачев — «КП»

Об Андрее Андреевиче Громыко «КП» поговорила с его внуком, директором Института Европы РАН Алексеем Громыко, которому было 20 лет, когда не стало его великого деда. Международный форум "Примаковские чтения". День второй «ЗА» И «ПРОТИВ» ГОРБАЧЁВА - Андрей Громыко рассказывал своему сыну, Вашему отцу, что не принял предложение генсека КПСС Юрия Андропова возглавить СССР? Почему? — Дед стал председателем Президиума Верховного Совета СССР. Но не в ноябре 1982-го, после смерти Брежнева и воцарении Андропова, а три года спустя. Два поста — руководителя МИДа и главы Верховного Совета — в начале 80-х дед считал невозможным совмещать. - То есть внешнюю политику Андрей Андреевич считал для супердержавы важнее внутренней? — Пожалуй. И потому в 1982-м дед решил продолжить работу в МИДе. Для него было важно выйти из пике, в котором оказались отношения СССР и США в те годы. Что он и сделал — особенно по результатам встречи с президентом США Рейганом в 1984-м, когда речь шла о ядерном сдерживании. - Глава МИДа Андрей Громыко не хотел взваливать на себя воз забот второго человека в СССР? — Не буду интерпретировать воспоминания отца. Но в то время функции Председателя Президиума по ответственности были меньше, чем у главы МИДа. - Уже в марте 1985-го именно Ваш дед рекомендовал Михаила Горбачёва в качестве генерального секретаря КПСС? — Горбачёва поддерживали в ЦК большинство первых секретарей. Тогда произошла «пятилетка пышных похорон». Стране нужен был новый руководитель и омоложение кадров. Работа Горбачёва при Андропове и Черненко говорила о нём как о подающем надежды руководителе. Дед оказался среди тех, кто поддержал человека с хорошей репутацией, верного ленинца. - Но вскоре в Горбачёве разочаровался? — Дед в нём разочаровался где-то в 1988 году. Из-за провалов, в том числе во внешней политике. Страна шла в раздрай, и Горбачёв с этим справиться не мог. - Ни лидер СССР Горбачёв, ни новый глава МИДа Шеварднадзе к Громыко за советом не обращались? — Насколько я знаю, нет. Шеварднадзе очень ревниво относился к Громыко. Он был человеком, до своего назначения ни дня в дипломатии не проработавшим. В МИДе фактически устроили травлю наследия Громыко, пострадали многие дипломаты. С новой силой это продолжилось при следующем министре, Козыреве. Но в министерстве сохранились многие сторонники дипломатической школы деда. Однако руководство МИДа в 1988-89 годах вело дела так, что дед разочаровался в Горбачёве. Эдуард Шеварнадзе ОТ РУЗВЕЛЬТА ДО КЕННЕДИ - Последствия атомных бомбардировок Японии в 1945-м изменили взгляды Громыко на мировую систему сдержек и противовесов? — Дед с моим отцом увидели «атомную» кинохронику в кинотеатре Нью-Йорка в августе 1945-го. Не только Андрей Андреевич — миллионы людей в мире были потрясены бомбардировками Хиросимы и Нагасаки. Дед вообще всегда ненавидел войну. В том числе и потому, что в Великую Отечественную погибли два его младших брата. Два брата отца, единственный брат его жены Лидии Дмитриевны, моей бабушки. Его мать, Ольга Евгеньевна, оказалась в Белоруссии на оккупированной территории. А ещё в детстве, в 1918-м, немцы чуть не убили его деда Матвея. Отец деда, Андрей Матвеевич, был ранен в Первую мировую. - Почему Громыко вслед за Хрущёвым в ООН стучал кулаком по столу в 1960-м, когда обсуждали отношения Восток-Запад? Неловкости от поведения генсека и своего не испытывал? — Дед никогда не обсуждал с нами, с детьми, поведение руководителей страны. Со своим сыном — моим отцом — мог обсудить. Не считал возможным устраивать пересуды о руководителях государства. Всегда соблюдал субординацию. Не склонен был к пересудам. От поведения Хрущёва в ООН был в ужасе. Но вынужден был через силу его поддержать. Позже говорил, что в жизни можно сделать большую глупость лишь раз и прослыть дураком навсегда. Так он воспринял ту выходку Хрущёва. - Карибский кризис осенью 1962-го, который мог закончиться ядерной войной, остановили переговоры Громыко с президентом США Кеннеди? — Там комплекс вещей. Наш посол в США Добрынин вёл напряжённые переговоры. Несколько человек были вовлечены. Но центральную роль сыграли Кеннеди и Хрущёв. Именно они на себя взвалили главную ответственность. А Громыко (вместе с Микояном. — Ред.) на Совете обороны изначально выступал против того, чтобы размещать на Кубе советские ракеты с ядерными боеголовками, нацеленными на Америку. - Кто из мировых лидеров был симпатичен Громыко как человек? — Дед упоминал многих. Считал выдающимся государственным деятелем Де Голля. Говорил, что он возвышается над Францией, как Эйфелева башня над Парижем. Считал, что Джон Кеннеди смог переступить через интересы своих военных и принял единственно верное решение на пороге ядерной войны. Высоко ценил свои отношения с президентом США Рузвельтом. Ставил его намного выше сменившего его Трумэна. Тепло отзывался об Альдо Моро, Вилли Брандте, Улофе Пальме. - С голливудскими суперзвездами Чарли Чаплином и Вивьен Ли он был знаком лично? — Да, лично. Он встречался со многими звездами Голливуда. И в воспоминаниях писал лишь о тех, с кем общался сам. ЯСТРЕБ ИЛИ ГОЛУБЬ? - Вашего деда десятилетиями звали «Мистер нет», потому что он много раз использовал «право вето» в Совбезе ООН? — «Мистер нет» — набивший оскомину стереотип. Это придумали газетчики в Штатах во второй половине 40-х годов. Громыко как первый постоянный представитель СССР в ООН был вынужден многократно налагать вето. Тогда у Москвы в этой всемирной организации было мало союзников. А у нас продолжают повторять до сих пор. Громыко не был ястребом. Он добился десятков крупных международных соглашений. Считал, что если дипломатия допускает войну, то это провал дипломатии. При нем была выстроена архитектура контроля над вооружениями и стратегической стабильности. - Ввод войск в Афганистан в декабре 1979-го — почему Громыко поначалу был против, а потом этот ввод поддержал? — Раскола в Политбюро по поводу ввода войск не было. Члены Политбюро не голосовали — принималось единогласное решение или консенсусом. Дед был против, но большинство выступали за. Брежнев склонялся к этому. Выступить против генсека означало, что МИД выведут из решения вопросов по Афганистану. И Андрей Андреевич присоединился, чтобы не портить отношения с Брежневым, а также с главами Минобороны Устиновым и КГБ Андроповым, которые были за. Дед считал, что МИД должен находиться в гуще этих событий. Когда вводились войска, о масштабах боевых действий никто не говорил — речь шла о том, что встанут в гарнизонах и будут поддерживать порядок в городах. - Громыко позже изменил взгляд на нашу роль в Афганистане? — Громыко особо нечего было впоследствии переоценивать — он всегда считал ввод войск ошибкой. Однажды на коллегии МИДа неожиданно для многих поддержал мнение Евгений Примакова, что никакой революционной ситуации в Афганистане не было. Кстати, дед впоследствии сделал многое для сокращения нашего контингента. БЕЗ ВОДКИ И МАТА - Вы помните его клиническую смерть в 1985-м? — Нет. Дед умер в июле 1989-го от разрыва сердечной аорты. Организм не справился. Сомневаюсь, что он когда-либо до этого пережил клиническую смерть, никогда об этом не слышал, а отец бы рассказал. У деда с лёгкими проблем никогда не было. В целом он был очень здоровым человеком, следил за собой всю жизнь. - Он вёл здоровый образ жизни? — Делал зарядку с гантелями, когда приезжал в Крым, в Мухалатку, — это между Форосом и Ялтой. Много гулял. Каждый день по нескольку раз плавал. И я с ним порой плавал. Но бурного моря он опасался. - Гурманом не был? — Варенье из смородины и вишни, сушки с чаем, каша гречневая и овсяная — его вкусы с годами не менялись. Простая русская и белорусская еда. Отварные рыба, мясо. Без «иностранного влияния». Дед был достаточно аскетичен в жизни и очень нетребователен в еде. - Любил охоту? — Я бы назвал его не страстным охотником — заядлым. Он в основном охотился на птицу и на кабана. На лося, на большого зверя редко ходил. У нас на даче десятки охотничьих трофеев Андрея Андреевича. - Его жена Лидия Дмитриевна, Ваша бабушка, серьёзно влияла на Громыко, давала советы, как управлять страной? — Это не так. Хотя он в шутку бабушку называл «мой госсекретарь». Но почти вся работа деда была связана с грифом ДСП и «секретно». Естественно, никто из семьи не имел доступа к документам, с которыми он работал. Святая святых было назначение послов. Кстати, Громыко делал многое, чтобы снизить влияние международного отдела ЦК КПСС на назначения дипломатов за рубеж. Это допускалось только в так называемом «советском ближнем зарубежье», т.е. в социалистических странах. В «дальнее зарубежье» он допускал только профессиональных и опытных дипломатов. - То есть влияние на своих высокопоставленных мужей, например, Раисы Горбачёвой и Лидии Громыко сравнивать не стоит? — Из того, что я знаю, влияние бабушки на деда в профессиональном плане практически не было. Она могла ходатайствовать по просьбе кого-то за тех или иных дипломатов. Но это имело минимальное отношение к кадровой политике МИДа, к ключевым решениям по важнейшим политическим пунктам нашей страны. - С годами он менялся по отношению к вам, внукам? — На коленки не сажал. И советы не давал. Лекции нам, детям, точно не читал. Главное его воспитание — не морализаторство в духе басен Крылова. Он учил своим примером, как вести себя, как общаться с другими, что ценить. Например, привил нам любовь к чтению. - Вы виделись на даче по выходным? — Да, в Заречье. До 1973-го он жил на даче во Внуково. Мы видели, как он вёл себя в семье, и учились. А ещё он всегда был корректен, слушал мнение других. Своё не навязывал. Ни разу не слышал, чтобы он повысил голос. Часто разбирал с нами новые книги и многие дарил. - Громыко ругался матом? — Никогда. Дед вырос в Белоруссии в среде староверов. У них был культ чтения, культ труда. Их с детства приучали к взаимопомощи. А также было принято вести себя с достоинством, не употреблять ругательства. - Мог крепко выпить? — Как-то он сказал, что за свою жизнь, если сложить все вино, которое выпил, получится, может, пара бутылок. Возможно, и приуменьшил немного. По протоколу он мог держать бокал с вином и пригубить его. Но считал, что для дипломата спиртное приносит только вред. Говорил отцу: учти, что дипломат себе роет могилу рюмкой. Притом в МИДе он не преследовал людей, которые могли пригубить, а то и переборщить, никого из министерства за спиртное не выгонял. ООН И ГРАНИЦЫ - Как объяснить нынешним молодым, кем был Громыко в жизни страны и мира? — Большинство западных дипломатов признавали Громыко дипломатом №1 в мире во второй половине 20-го века. В 70-е и 80-е годы к нему относились как к гуру. Президенты и премьер-министры многих стран, не говоря уже о министрах иностранных дел, считали за честь с ним встретиться. Он часто ездил вместо Брежнева и встречался с лидерами зарубежных государств. Громыко был одним из основателей ООН. Он внес большой вклад в открытие Второго фронта в 1944-м. Тогда работал в США, и это была ключевая задача посольства: убедить Рузвельта и его команду скорее открыть Второй фронт. - Ядерное сдерживание? — Он участвовал в создании всей архитектуры контроля над ядерными и иными вооружениями. Договоры 60-х, 70-х и 80-х годов… - Войну Индии и Пакистана предотвратил? — В 1966-м Ташкент стал площадкой для переговоров Индии и Пакистана. Этим занимались в основном два человека — глава МИДа Громыко и премьер Косыгин. Они внесли основной вклад в то, что посредничество СССР разрядило ситуацию и предотвратило региональную войну. ДОСЬЕ «КП» Андрей Громыко родился 18 июля 1909 года в деревне Старые Громыки под Гомелем. В 40-х стал послом СССР в США, участвовал в подготовке конференций в Тегеране, Ялте и Потсдаме лидеров СССР, США и Великобритании, которые изменили картину мира. В 1945-м руководил делегацией, подписавшей устав ООН от имени Советского Союза. От имени советского правительства предложил более сотни инициатив в области разоружения. С 1957 по 1985 возглавлял МИД СССР, с 1985 по 1988 был Председателем Президиума Верховного Совета СССР (де факто — человек №2 в стране, де юре- глава государства). Оригинал публикации