Взгляните в их глаза
В старом нашем семейном альбоме, где бронзовые уголки и коверкотовая обложка, есть один черно-белый снимок. Четверо парней — буйные шевелюры и бритые головы, толстые кожанки и тощие пиджаки поверх свитера. Общее у них только в глазах — все они как бы подсвечены каким-то внутренним светом, кажется, что за границами снимка стояла мощная лампа и ее блики отразились в и без того светлых, почти прозрачных, глазах ребят. На обороте карточки есть надпись, которую, право, стоит процитировать: «Когда взглянешь в эти рожи, / Вспомни юность наших дней. / В потоках жизни оголтелой / Донбасса каменных углей. Какого-то апреля 1930 года». Тот, кому адресована подпись, погиб спустя одиннадцать лет. Я не знаю, жалел ли он себя, когда вокруг вставала дыбом земля и засыпало дерном и щепой блиндажи, стрелковые ячейки, глаза, рты... Но в его судьбе были «потоки жизни оголтелой». Умирать солдатами в России и сейчас не разучились. А вот огня в глазах людей больше нет. Есть то, чего не было у наших дедов в 20–30-е годы прошлого века: смартфоны и коллиматорные прицелы, вездеходы и беспилотники, многое-многое другое, что дарит нам цифровой информационный век. А огня нет. Я точно знаю: этот внутренний огонь можно разжечь. Но для этого все-все-все должны истово верить в то, что делают или готовятся сделать. Так, как в 20-х, когда власть в руках победившей молодости творила магию: рушилось время, сворачивалось пространство, расточались враги и послушно виляли реки. Та магия, осуществляемая прямо на глазах впервые поверившим в свои силы народом, до сих пор звенит на желтых или серых страницах книг Гайдара, Алексея Толстого, Платонова, Катаева, Островского, Бабеля... Конечно, вся целиком государственная пропаганда была направлена на то, чтобы разрушить «вороньи слободки», осколки старого мира «единоличников, кустарей и кулаков», но мне иногда кажется, что можно было так и не жать. Полуголодная, оборванная, нищая, но свободная рабочая молодежь уверенно и дружно, иногда ожесточенно строила свой прекрасный дворец будущего, не замечая или пропуская торчащие гвозди и проваливающиеся балки. Тупиковые лестницы и косые окна. Главное — и в это они верили твердо — фундамент заложен и поставлен правильно да чертеж верен! ...И до, наверное, конца 60-х годов они и их дети верили, что это так. У меня нет точного ответа, почему исчерпался магический источник, что соединял их вместе и дарил возможность творить невозможное. Может, постулаты веры, казавшиеся реальностью в 20-е, спустя четыре десятка лет вызывали лишь разочарование и циничные усмешки? А потом глаза погасли. Вместо веры — зарплата, вместо силы — мечта о «Волге», вместо дружбы — династические браки, вместо Туркестано-Сибирской магистрали — Бужумбура, а то и Париж. «Надышаться можно только ветром!»
