Без права на собственность
Собственность бывает разная. Но никакого права на собственность ни у кого нет. Убеждаюсь в этом, ежедневно наблюдая наши реалии (в особенности – провинциальные). А если нет своего – то о каком развитии страны можно говорить и о каких перспективах? Есть такой город Среднеуральск на берегу Исетского озера. Там четыре года без права собственности живут погорельцы. Огонь оставил без жилья восемь семей. Которые раскиданы по всему городу. Живут, где получится. Ютятся, теснятся… Сначала обитали в промёрзшем общежитии, теперь целыми семьями снимают одну комнату, в неё набившись. И каждый день рассылают жалобы все эти пять лет. Пожар в многоквартирном доме случился 28 июня 2015 года. Межведомственная комиссия установила, что проведение восстановительного капитального ремонта или реконструкция дома нецелесообразны. Через два года дом был признан аварийным и подлежащим сносу. Ещё одно постановление: «Необходимо предоставление потерпевшим гражданам иных благоустроенных жилых помещений. Срок расселения граждан установить до 20 ноября 2019 года». Бумаг в пользу погорельцев много. Они, не веря обещанному, волнуются, что опять не дождутся своего жилья. Одна из погорелиц Анна Загрядская делится с прессой: «Обращались к нашим местным депутатам – от них никакого толка. В сентябре 2018 года написали депутату Государственной Думы в Москву Сергею Шаргунову. Он нашел кучу нарушений по нашим документам и передал дело в суд. В итоге появилась обнадеживающая информация, что нас расселят. Но не обманут ли?». Рад помогать. Моя помощь – официальные запросы и огласка на федеральном уровне. Иногда получается помочь быстро, иногда не сразу, иногда приходится лупить в стену опять и опять. А люди ждут, измученные бесправием и беззаконием. Через прессу они обратились в администрацию Среднеуральска с просьбой организовать встречу с главой города. Пока не дождались ни конкретного ответа, ни приглашения. Вот отрывок из слёзной жалобы. «Вынуждены скитаться по съёмным квартирам инвалиды, малоимущие, пожилые, семьи с детьми. Съемное – это не свое жилье, тут нужно подстраиваться под хозяев, их условия. У нас была трёхкомнатная квартира. Мы в однокомнатной квартире жить не можем. У меня мама 80-летняя, сын подросток. На чемоданах без перспективы жить невозможно. Никакого уюта и семейного счастья. Нашей соседке Людмиле Михайловне 69 лет, с рождения жила в этом доме, работала бухгалтером на СУГРЭС, стаж 38 лет, жили с родителями, на очередь не ставили их, инвалид, перенесла 9 операций. Зоя Коновалова прожила в этом доме 25 лет, инвалид, плохо передвигается. Неужели они не заслужили комфортного жилья в столь солидном возрасте? Помогите!» Или – ещё одна жилищная трагедия. Постоянно пытаюсь привлечь к ней всеобщее внимание. Где и как живут «воспитанники детдомов»? Должны жить в своих домах, если по закону. В реальности те, у кого нет близких, выходят в безвоздушное пространство сиротства. Их (это официальные данные) — почти 270 000 по стране. Тех, кто попадают на улицу, после казённых учреждений. И количество бездомных сирот растёт! Они приходят ко мне на приём, пишут письма. Некоторые пытаются судиться с государством, отстоять право на жильё и жизнь. Я спрашивал об их судьбах у премьера. Они — обречённые. Их дома — вокзалы и зоны. Вожделенные «квадратные метры» получают совсем немногие. Например, в Забайкальском крае было 7695 сирот без жилья, за год стало 8059, и лишь 282 человека обрели квартиры. Вопрос ещё: какие? Сейчас занимаюсь историей сирот из Кормиловского района Омской области. Там им будто в издёвку наконец-то выделили жилища, но аварийные. Отсутствие отопления, огромные трещины в стенах, проблемы с канализацией и электричеством, из-за чего случился пожар. Спаслись чудом. Ребятам пришлось съехать, теперь опять мыкаются без своего угла. А ведь формально, по закону всем сиротам полагается собственное жильё. Чего уж говорить про другую собственность. Частная инициатива, условия для бизнеса, деловой климат, и прочая, прочая… Об этом не устают повествовать начальствующие. И при том в стране не устают отбирать, присваивать, ломать чужое… Так создаётся обстановка, когда проще резко выкачать средства, стремительно извлечь прибыль, и свалить за кордон. Потому что нет никаких гарантий, перспектив, нет доверия к судам. Очередного владельца лишают всего и сажают под злорадное улюлюканье, и все понимают, что случился очередной «заказ». И звучат правильные и тщетные увещевания… В ходе «Прямой линии 2019» президент высказал мнение о необходимости либерализации ст. 210 УК РФ. Сложно не согласиться, что в практике применения статьи 210 УК РФ по экономическим преступлениям есть серьезные недостатки, и эту статью необходимо менять. «Нужно работать на экспертном уровне, правовое управление и администрация президента должны этим заняться, в Думе должны подумать об этом… На сегодняшний день юридическая техника такова, что под преступное сообщество можно подвести совет директоров любой корпорации, где один из членов замешан в нарушениях закона. Конечно это недопустимо, совершенно очевидный факт, с этим нужно поработать и внести изменения в действующий закон». 24 июня по инициативе моего коллеги Рифата Шайхутдинова в Думу был внесен Законопроект о выводе правонарушений в области бизнеса из-под ст.210 УК РФ. «Сложившаяся и широко распространенная практика применения органами предварительного следствия и судами ст. 210 УК РФ демонстрирует необоснованность предъявления обвинения в её совершении в отношении данной категорий лиц», — говорится в пояснительной записке к документу. Проект направлен на формирование «благоприятного делового, предпринимательского и инвестиционного климата», на сокращение «рисков ведения предпринимательской деятельности» и создание «дополнительных гарантий защиты бизнесменов от необоснованного уголовного преследования». «Сложившаяся и широко распространенная практика применения органами предварительного следствия и судами ст. 210 УК РФ демонстрирует необоснованность предъявления обвинения в её совершении в отношении данной категорий лиц», — убежден автор проекта закона. Понимаю, о чём он. Только примут ли этот проект, смягчат ли закон или ограничатся трёпом? Но вопрос прост и принципиален: можно ли ответственно, увлечённо и профессионально заниматься делом, если в любой момент тебя объявят крайним, а результат твоих трудов отнимут? Вопрос, имеющий отношение ко всему устройству страны. Тем временем в Тольятти прошла акция работников ТОАЗ. Люди переживают за судьбу градообразующего предприятия (входящего в число крупнейших налогоплательщиков Самарской области) и свои судьбы. Как сообщили мне представители профсоюза, «акция призвана дать коллективный ответ попытке рейдерского захвата завода». Многим начинает казаться, что по мере сокращения «ресурсной базы» в экономике, начинается очередной варварский передел. Под ударом – заводы, совхозы, «народные предприятия», что угодно, включая кафешку или автомойку… Ни у кого нет собственности, если она не защищена законом и торжествует право сильного. Повторяю: о каком развитии и взаимном уважении тогда говорить? Некоторое время назад коллектив «Тольяттиазот» направил письма главе Верховного суда и депутатам, рассказав об «абсурдности обвинения бывших руководителей, поскольку денежные средства за продукцию были в полном объёме получены на расчётный счёт нашего предприятия». Я всегда стараюсь откликаться на письма граждан. А тут – письмо коллективное, от множества людей, и очень тревожное. «Всё это время мы работаем в условиях постоянного давления, налётов вооружённых сотрудников ОМОН… Мы беспокоимся за судьбы каждого из более 4000 сотрудников, за судьбы наших семей». Уж сколько было говорено о том, что не надо кошмарить тех, кто затеял дело, приносящее прибыль государству… Пустой звук. Благие пожелания. Констатация очевидного. А пресловутый «деловой климат» между тем беспощадно вымораживают. Поэтому-то и нет в обществе доверия ни к каким собственникам… Разумеется, в отношении владельцев ТОАЗ, чьё предприятие приглянулось тем, кто помощнее, возбуждены уголовные дела. Арестован председатель правления Тольяттихимбанка Александр Попов, хотя он и являлся исправно на допросы в качестве свидетеля. Ну что ж, сложно не назвать это обыкновенной практикой «заложничества» в корпоративных спорах. Но главное – заложниками жестоких игр сделались тысячи простых работяг, жителей Тольятти. И таких историй тьмы и тьмы со всей страны. Я коснулся лишь нескольких примеров. Начинается всё с «низов». Восемь семей погорельцев Среднеуральска. Получат ли они положенное жильё? Сделаю всё, чтоб получили. А 270 000 бездомных сирот?.. А как быть с судами, которые штампуют решения, одних лишая собственности, а другим её предоставляя, а потом лишая её и этих других, и так до дурной бесконечности?
