Академия наук. Михаил Жванецкий

Какая раньше наука была! А? Расцвет!!! Отвезешь академика на дачу – пять рублей. Академик Белов – как только садится в машину, говорит: - Абрамцево. И пятнадцать рублей кладет. Три счетчика, если в такси. Румянцев – десять рублей. А один новый был водитель. Академик дает ему пятьдесят копеек: - Иди, пообедай... А того взяло. Он ему дает рубль: - Иди, еще лучше пообедай. Этого парня сразу уволили. Да!! Наука была!! Увольняли мгновенно. Управление делами Академии наук – страна в стране. Ракеты, химия, космос – всё у них. Силища огромная. Академик в гараж позвонит – не хочу, мол, того черненького – и того сразу увольняют. Все делали, как академик скажет... Да! Наука была! На науке всё стояло. Работяг назвали «гегемоны, пролетариат». А что мы видели? Водка в очередях. В магазине «Сыр» какие-то билеты на поезд. Молоко в пять утра. Лекарства только через академика. Ни черта у гегемона не было. Три страны было. Партия была, армия была, и наука была. Управделами Академии - Бог и царь. Санатории, заводы, Дубна, Пущино, Новосибирск. Города у него были. В гараже запчасти, слесаря, как академики на хорошем питании. Лучшие девочки СССР возле академиков днем и ночью дежурили. Вдруг старуха-жена заболеет, или, прости Господи, душу отдаст. Девочка тут же сочувствует, гладит академика, утешает... - Ой, я побуду пока возле вас, Игорь Петрович… ой, пока вам легче не станет... Ни о чем не беспокойтесь. Я всё устрою. Все формальности возьму на себя... Такая пигалица, а все слова знает. Я же водитель, я всё слышу. И тут же за уборку дачи, мытье посуды, коврики вытряхивает – уже в чалме, в халатике, ножки быстрые, красивые, бесшумные. Пылесосом жужжит подальше от академика. Сутки работает, не подходит к нему. Природа такая сообразительная. Вторые сутки работает. Со мной по магазинам мотается, не подходит к нему... С пылесосом «Днепр», такой был черно-красный. И музыка была, симфоническая музыка печальная... «Шопен» называлась... Где она про Шопена узнала? Как она этого Шопена вынесла? Месяц играла Шопена Сейчас там, конечно, Киркоров поет. Я теперь, как женщину с пылесосом увижу, всем кричу:- Осторожнее, мужики! Врассыпную... Но всё равно не спасешься... Одного поймает. Про львов смотрели? Львица так охотится... В гущу буйволов бросится.. Всё... Одного вытаскивает. А те, дурные, пасутся, как будто они не при чем. Хоть бы на выручку кто бросился... Пылесос – как ружье охотничье. Месяц она вкалывала с Шопеном вдвоем – дача как ювелирная засияла. А однажды выволокла шезлонг в сад и легла загорать... Всё!.. Случилось... Поехали мы с ней в бюро добрых услуг и кухарку наняли... Всё…А ей отдых пришел. Вот время было! Очень сильная наука была. Квартиры, дачи, дома, города строили. Бочку икры черной выкатывали на развес на улице в Арзамасе 16. И верхний слой икры выбрасывали – заветрился. При такой жизни и не хочешь, а соображать начнешь. Человеку не так важно, как он сам живет - хорошо или плохо. Важно, что другие хуже живут... СССР так ухитрялся распределять, чтоб у каждого льгота была. Один партиец, другой ударник, третий общественник, четвертый дружинник, пятый орденоносец, шестой знаменосец, седьмой передовик – и у всех у них ни черта нет. Одни документы. А по-настоящему только в партии, в армии и в науке. Открываешь туда дверь и входишь в другую жизнь. Оттуда и новости другие и люди другие и результаты, извините, другие… Всё! Приехали, Михал Михалыч!