Глава "Северстали" — о торговых войнах, "цифровых" сотрудниках и ценах на сталь
Об участии в рабочей группе по реализации инвестпроектов, сформировавшейся из "списка Белоусова", влиянии торговых войн на бизнес "Северстали" и компетенциях, необходимых каждому сотруднику компании, в интервью ТАСС на полях ПМЭФ рассказал гендиректор "Северстали" Александр Шевелев. — Уже больше года действует импортная пошлина на сталь со стороны США, ЕС также ввел квоты на поставку стальной продукции. Как вы оцениваете влияние этих ограничительных мер на бизнес "Северстали"? — Мы продавали в США достаточно немного. Примерно 2% нашей выручки мы формировали за счет продаж в Штаты, поэтому уход из Штатов никаким образом не сказался на результатах нашей компании — нам легко удалось перераспределить те объемы на другие рынки. В принципе, мы не отмечаем значительного негативного влияния ни от 25-процентной пошлины, ни, соответственно, от квоты, которые мы получили окончательно из Европы. Европейская квота позволяет нам вернуться к своим историческим объемам поставок, поэтому мы вышли на тот объем, который для себя считаем достаточно комфортным, — 1,5 млн т стали в год. — Какие трудности в целом могут возникнуть в будущем с учетом того, что эти ограничения остаются в силе и, возможно, даже будут ужесточаться? Говорят, что тенденция к этому есть. — Трудности в целом возникают из-за неопределенности. Ведь эти тенденции, связанные с протекционизмом, закрытием рынков — это неопределенность для производителей и потребителей. С одной стороны, она не позволяет строить какие-то долгосрочные планы, планировать инвестиции, выпуск продуктов с высокой добавленной стоимостью, развивать свои мощности, свои сети, устанавливать какие-то отношения с клиентами. С другой стороны, мы видим, что протекционизм запускает механизм, при котором общая глобальная экономика — а значит, и экономики отдельных государств — замедляется. А если экономика замедляется, то в том числе замедляется спрос на сталь, и от этого становится хуже всем. При этом основной риск мы видим в том, что этот протекционизм зачастую не оправдан и не имеет под собой каких-либо экономических оснований. — Продолжая эту тему, нет ли ощущения у "Северстали", у вас лично, что из-за торговой войны США с Китаем давление на Россию немного ослабло и в этом плане бизнес стало легче вести? — Такого ощущения лично у меня нет. Есть масса аналитики на эту тему: кто-то действительно говорит о том, что фокус немного смещается. В то же время я думаю, что давление должно снижаться по другой причине — санкции против Российской Федерации не должны применяться или расширяться, потому что уже очевидно, что они неэффективны. Я очень рассчитываю на то, что благоразумный подход должен возобладать, потому что мы видим примеры, которые говорят нам о том, что санкции неэффективны, что во многом от них страдают либо те, кто эти санкции вводит, либо их партнеры. Мне кажется, этот опыт уже начинает немного приводить в чувство тех, кто ведет такую необдуманную политику. Я бы связывал меньшее давление скорее с этим. — На бизнесе "Северстали" ощущается снижение этого давления? — Мы не ощущаем давление на "Северсталь" как на частный бизнес, мы ощущаем давление на "Северсталь" как на компанию, которая работает в этой среде — в экономике, на которую оказывается внешнее давление, — и продает в экономики развитых стран. Возвращаясь к той же торговой войне с Китаем — если действие взаимных пошлин продлится несколько лет, как посчитал Bloomberg, мировая экономика потеряет более $600 млрд. Это значит, что мировой ВВП снизится на 0,5%, то есть проиграют все. И "Северсталь", являясь игроком на глобальном рынке, безусловно, ощущает это влияние тоже. — Изначально хотела попросить вас прокомментировать прогнозы аналитиков, согласно которым реализация национальных проектов в России приведет к росту спроса на сталь на 5% в период до 2025 года и "Северсталь" станет одним из главных бенефициаров этого процесса. Но вы уже все на своей страничке в Facebook прокомментировали. — Мы считаем, что они излишне оптимистичны, конечно. — В целом в рамках реализации нацпроектов "Северстали" интересно участие в государственных концессиях, государственных проектах? — Конечно, мы поддерживаем тему государственных проектов. Мы считаем, что, если такие большие, глобальные проекты с поддержкой государства будут реализовываться, это будет благоприятно сказываться на экономике страны. Это в свою очередь будет стимулировать спрос на сталь — наш основной продукт. "Северсталь" является активным участником рабочей группы, которая вместе с представителями ведомств оценивает перспективы проектов, которые могут способствовать экономическому росту в стране. В рамках группы мы представили проекты модернизации первого передела на Череповецком меткомбинате "Северстали". Но все они спланированы задолго до создания рабочей группы, заложены в наш capex (капитальные вложения — прим. ТАСС), и мы, как и планировалось, будем финансировать их самостоятельно. — То есть никакой господдержки вы не планируете получать? — На конкретную инвестиционную программу, которую мы уже объявили и заявили, — нет. Она была просчитала и проработана нами с учетом ресурсов на ее реализацию до того, как началось обсуждение поддержки со стороны государства. При этом мы открыты, мы участвуем в рабочей группе. Мы считаем, что правильно, если во взаимодействии с бизнесом государство выйдет на какие-то понятные правила игры, включая поддержку крупных инфраструктурных проектов. — Я так понимаю, довольно серьезные инвестиции планируются на этот инвестиционный цикл в экологию. Нет ли планов привлекать под них какое-либо "зеленое" финансирование? — Пока сложно сказать. "Зеленое" финансирование (финансирование проектов, улучшающих окружающую среду и экологию — прим. ТАСС) пока не получило широкого распространения в нашей стране — насколько я знаю, пока один только кейс с РЖД ("Российские железные дороги" стали первой российской компанией, разместившей "зеленые" еврооблигации — прим. ТАСС). Пока "зеленые" бонды примерно на равных условиях с обыкновенными по ставкам, но административный процесс в случае с привлечением "зеленых" бондов сложнее. При этом точно можно сказать, что мы смотрим на возможности, и если будет упрощаться регулирование, этот механизм будет распространяться все более и более, то, конечно, мы будем реально его рассматривать. Но пока мы его не используем и не планируем использовать. — Касательно применения цифровых технологий, цифровой трансформации, довольны ли вы результатами применения цифровых технологий на ваших предприятиях? — Вы знаете, говорить, довольны ли в начале пути достаточно тяжело, а мы точно в начале пути. Что касается процесса — могу сказать, что инвестиции "Северстали" в диджитал-проекты растут ежегодно, и мы собираемая их увеличивать. Сегодня работают несколько десятков успешных предиктивных моделей, которые позволяют нам окупать вложения в эти проекты. Мы видим очень высокий потенциал от этого направления: оно будет очень серьезно помогать принимать решения, увеличивать скорость, исключать ошибки и так далее. В целом мы оцениваем эффект от диджитал-проектов "Северстали" в рамках диджитал-трансформации не менее чем в $500 млн в пятилетней перспективе. Говорить о каких-то явных результатах пока рано, но динамикой мы довольны, первые результаты нас очень обнадеживают. — Какие инвестиции направляете в цифровую трансформацию? — В этом году направим в digital и IT около 5,7 млрд рублей. На следующий год суммы я бы пока не хотел называть. Мы в ноябре будем объявлять инвестпрограмму, и там точно будет рост инвестиций в диджитал-проекты. За последние два-три года мы увеличили эти вложения в четыре раза. Чтобы реализовывать диджитал-проекты, нужна существенная модернизация диджитал-инфраструктуры — это система сбора данных, система обработки данных, система передачи данных. Это одна часть. Вторая часть — чтобы эти проекты были эффективны, нужны серьезные изменения компетенций сотрудников — по сути, мы переходим к новому типу персонала — диджитал-сотрудников. Если раньше сотрудник был пользователем, умел работать на компьютере, то сейчас он должен уметь все свои процессы переводить в "цифру", использовать цифровые возможности для оптимизации и решения своих бизнес-задач. Это более сложная история, но и более выгодная как для сотрудника, так и для бизнеса. Цифровая грамотность сотрудников очень важна, и в ближайшее время мы будем формировать программы повышения этой компетенции наших сотрудников. Это является неотъемлемой частью успешной диджитал-трансформации. Каждый сотрудник компании будет менять свою деятельность под влиянием и для использования возможностей диджитал-инструментов. — Не так давно создание совместного предприятия с компанией Tenaris (по выпуску сварных труб в Сургуте — прим. ТАСС) было одобрено Еврокомиссией. Когда планируется начать строительство завода? Сохраняются ли озвученные в феврале, когда о сделке было объявлено, планы по срокам и по инвестициям? — Да, наши планы сохраняются. В 2021 году мы приступаем к строительству завода. В 2024 году мы должны выйти на мощность этого завода — 300 тыс. т. Инвестиции — $240 млн. На сегодняшний день закончен базовый дизайн, мы приступили к поиску подрядчиков, которые будут участвовать в строительстве этого завода. Все идет по графику. — С российской стороны тоже законодательно все уже улажено? — Ряд согласований технических, конечно, еще нужен: разрешения соответствующих контролирующих органов и прочее, но все по плану, никаких проблем не должно быть. — Еще существует проблема обеспеченности строящейся на Дальнем Востоке судоверфи "Звезда" широкоформатным стальным листом. Интересно ли для "Северстали" войти в этот проект, поучаствовать либо в поставке листа на судоверфь, либо в строительстве металлургического комбината, которое также обсуждается? — Я думаю, что "Северстали" неинтересно участвовать в строительстве комбината, потому что мощности российских компаний позволяют закрыть потребности "Звезды", в том числе в металлопрокате. Но "Северсталь" в первом квартале поставила примерно 17 тыс. т специальным образом обработанного, грунтованного металлопроката с нашей комплексной площадки "СМЦ-Колпино". Нам, конечно, интересно развивать эти отношения, потому что одним из наших приоритетов является обеспечение не просто стального листа, а каких-то дополнительных решений, связанных с потреблением металлопродукции. Мы хотим и будем развивать отношения со "Звездой" и считаем, что мы могли бы войти в проект. — Вы готовы полностью покрыть потребности "Звезды" в листе? — Я бы не стал говорить про полное покрытие, но я могу с уверенностью сказать, что возможности металлургических комбинатов в Российской Федерации могут обеспечить эти потребности. Мы считаем, что строительство дополнительных сталелитейных и прокатных мощностей нецелесообразно. А что касается поставок, то нужно смотреть уже конкретные спецификации и конкретные продукты и согласовывать какие-то конкретные планы. В любом случае, мощности по сталеплавильным производствам, прокатным производствам есть. Если не хватает какой-то специфики, то ее всегда можно в рамках долгосрочных отношений модернизировать, либо достроить — на уже существующих комбинатах. Это просто эффективнее, быстрее, дешевле, на самом деле. — Ну а там была проблема именно в транспортировке, поэтому шла речь о строительстве производства там. — Это решаемая проблема, ведь в мире транспортируются габаритные изделия. Это выглядит не как проблема, а как задача, просто ее нужно решать — совместно с государством, перевозчиками, производителями этого листа. — В заключение хотела бы узнать, какие цены на сталь вы прогнозируете на 2019, может, 2020 год? — Так долгосрочно никто не прогнозирует цены, как вы понимаете. Мы видим, что в мае-июне цены несколько снизились, в июле, с нашей точки зрения, контрактация уже должна пойти по более высоким ценам. Если говорить про внутренний рынок, то мы считаем, что цены подрастут, на это повлияет и сезонный спрос, и окончание оттока со складов, потому что на начало года были большие складские запасы. Сейчас склады поставщиков металлопроката существенно опустошены, и мы рассчитываем, что должен пойти спрос. Уже видим первые сигналы изменения тренда в Европе: крупнейший производитель в Европе сокращает свои мощности (речь идет о компании ArcelorMittal — прим. ТАСС) и одновременно повышает цены на сталь. Таким образом он пытается немножко оздоровить ситуацию, связанную со спросом на сталь. Мы рассчитываем увидеть в Европе с июля позитивный тренд. Он вряд ли будет резким, но на рост цены в 15–20 евро мы вполне можем выйти. — Я так поняла, что прогноз по потреблению в России вы уже озвучили? — В этом году мы рассчитываем увидеть рост потребления в пределах 1%, а на 2020, 2021, 2022 годы надеемся, что с началом реализации национальных проектов мы сможем рассчитывать на 2–3-процентный рост. Но вряд ли на 5%. — Ну, может быть, с нацпроектами все пойдет по плану правительства и сложится положительно. — А это будет только плюс для всех. Беседовала Варвара Моссаковская
