Восемь мифов о "Роснано"

Российская нанотехнологическая компания «Роснано» в марте рассказала о десятилетних итогах своей работы, среди которых строительство и модернизация 97 высокотехнологичных предприятий в России, где трудится около 39 тысяч человек, выплата портфельными компаниями 132 млрд рублей налогов и получение многомиллиардной прибыли за счет роста стоимости ее активов. Отмечал глава «Роснано» Анатолий Чубайс и создание новых социально значимых бизнесов: ранее не существовавшей в стране сети центров ядерной медицины и безуглеродной энергетики. После презентации итогов в комментариях СМИ и социальных сетях появилось немало критики и сомнений в успешности «Роснано». ТАСС решил проверить старые и новые мифы, сложившиеся вокруг компании. Миф первый: инвестиции государства в «Роснано» в объеме 130 млрд рублей не окупились, компания не в праве причислять себе все налоги в созданных компаниях. Реальность: Действительно, государство при создании «Роснано» вложило в развитие нанотехнологий 130 млрд рублей. По словам главы «Роснано» Анатолия Чубайса, сумма выплаченных портфельными компаниями налогов в бюджеты всех уровней — более 132 млрд рублей. Пытаться выделить в их налоговых платежах долю «Роснано», мягко говоря, некорректно. Инвестиции госкомпании были на этапе старта или модернизации производств, когда получить кредитное финансирование крайне сложно, и в большинстве случаев без поддержки «Роснано» сегодняшних 97 предприятий не было бы. К тому же государство вложило деньги один раз, а появившиеся предприятия продолжат деятельность и выплату налогов. Попытки измерять эффективность менеджмента размером дивидендных выплат тоже некорректны. Ведь решение о таких выплатах и их размере принимает акционер, то есть государство. Если оценивать окупаемость вклада государства с инвестиционной точки зрения, то логично смотреть на общий коэффициент реализации инвестиций (TVPI — Total Value to Paid-in Capital), который показывает, прибылен ли портфель фонда, если значение больше одного. По итогам 2018 года этот показатель у «Роснано» составил 1,09 с учетом новых фондов. Справедливая стоимость портфеля «Роснано» вместе с поступлениями от портфельных компаний превысила их финансирование на 19,5 млрд рублей, говорилось в презентации Чубайса. Если заглянуть в отчетность МСФО, стоимость портфеля выросла с 82,4 млрд рублей в 2013 году до 153,3 млрд рублей по итогам 2018 года. С учетом приведенных данных, окупился ли вклад государства в компанию? Без сомнения. Защитники данного мифа сравнивают эффективность вклада в «Роснано» с инвестициями в резервный фонд, облигации или даже иностранные депозиты. Но они полностью игнорируют цели создания «Роснано»: институт развития для экономики, запуск наноиндустрии и внедрение инновационных технологий в отечественную промышленность. Казначейские облигации США и прочие финансовые инструменты не оказывают влияния на развитие реального сектора экономики, не создают спрос на научные разработки и высококвалифицированные рабочие места, в отличие от созданных «Роснано» предприятий в 37 регионах страны. Было бы вдвойне странно вкладывать средства бюджета РФ в ценные бумаги, выпущенные США, поддерживая развитие чужой экономики за счет российских налогоплательщиков. Миф второй: вклад государства в «Роснано» в несколько раз больше заявленной суммы в 130 млрд рублей. «Роснано» дали еще сотни миллиардов госгарантий бесплатно. Реальность: Самое распространенное заблуждение — путать кредиты коммерческих банков, привлеченные под госгарантии, и предоставление бюджетного финансирования. «Роснано» брало кредиты у коммерческих банков по рыночным ставкам под предоставленные российским государством гарантии. Эти госгарантии никогда не приходилось исполнять, потому что компания своевременно выполняла свои обязательства по кредитам и займам. За время работы «Роснано» направило из собственных средств более 100 млрд рублей на погашение основного долга и 88 млрд рублей на процентные и купонные выплаты. Миф третий: прибыль в 2018 году не рекордная, «Роснано» давно зарабатывает только на банковских депозитах. Реальность: Миф возник из-за того, что «Роснано» на заре своей деятельности хранило значительную часть средств на банковских депозитах и получало высокую прибыль в связи с этим. Это связано с нетипичной для инвестиционной организации моделью финансирования: деньги от государства были предоставлены еще до формирования пайплайна инвестиционных проектов. Чтобы минимизировать обесценивание из-за инфляции полученных средств, их временно разместили на банковских депозитах до принятия решения о вложении в те или иные инвестиционные проекты. По своей природе «Роснано» является фондом прямых и венчурных инвестиций и по мере перехода к активным инвестициям стало получать основную прибыль от прироста справедливой стоимости производственных компаний, а не от депозитов. Финансовая отчетность «Роснано» подтверждает, что вклад пассивного дохода в прибыль последние годы ничтожен. К примеру, по итогам 2018 года прибыль от прироста стоимости портфеля составила 14,9 млрд рублей, а прибыль от размещения временно свободных денежных средств (в том числе на депозитах) — 0,8 млрд рублей. Сравнивать прибыль сейчас с эрой до появления первых форм жизни в нанотехнологиях неуместно, тем более до 2011 года «Роснано» не отчитывалось по МСФО и данные несопоставимы с точки зрения бухучета. С момента запуска «Роснано» как полноценного инвестфонда прибыль в 2018 году действительно рекордная (в 2015 году «скачок» прибыли связан в том числе с эффектами у консолидируемых дочерних компаний, без них меньше — 4,9 млрд рублей). Миф четвертый: отдача от инвестиций «Роснано» слишком низкая. Реальность: Базовым показателем успешности инвестиций для управляющих инвестиционным фондом во всем мире является так называемая среднегодовая доходность — IRR. Так вот, после выхода «Роснано» из 50 проектов показатель IRR (рассчитывается к справедливой стоимости портфеля на момент передачи активов под управление УК «Роснано») составил 16,4%. Достигнутая доходность — высокий результат по сравнению со средними показателями индустрии прямых инвестиций в России и в мире. Миф пятый: партнеры не доверяют средства в фонды «Роснано». Реальность: В 2018 году «Роснано» совместно с партнером создало фонд в области медицины, и вклад нанотехнологической компании в этот фонд в три раза меньше, чем у партнера. При этом компания на равных участвует в управлении фондом. Общий объем привлечений от партнеров в фонды вырос до 58,8 млрд рублей и превышает вклады «Роснано». Так что заявленная стратегия, направленная на рост «партнерского плеча» в фондах и рост частных инвестиций в совместные фонды, реализуется на практике. Миф шестой: «Роснано» очень мало вложило в развитие российской науки. Реальность: Государство ставило перед «Роснано» цель создавать новые высокотехнологичные производства, а не напрямую поддерживать фундаментальные научные исследования с непредсказуемым результатом. Но в силу наукоемкого характера портфельных компаний инвестиции «Роснано» создали регулярный спрос бизнеса на научные и конструкторские разработки (НИОКР). Инновационные производства требуют постоянного совершенствования технологического процесса, в отличие от традиционного бизнеса, который не выступает активным заказчиком для прикладной науки. Причем спрос в первую очередь возникает для институтов естественно-научного профиля. Вклад портфельных компаний в НИОКР легко проверить, он ежегодно отражается в годовых отчетах. В 2018 году показатель достиг 42,5 млрд рублей. Бизнесы, созданные с участием «Роснано», решают в рамках своих исследований наиболее актуальные задачи для развития общества. Например, в 2018 году премию правительства России в области науки и техники получили специалисты из Научно-технического центра тонкопленочных технологий в энергетике группы компаний «Хевел», Физико-технического института им. А. Ф. Иоффе и Объединенного института высоких температур за разработку, промышленное освоение и коммерциализацию технологий создания высокоэффективных кремниевых фотоэлектрических модулей для солнечных станций. Миф седьмой: проекты «Роснано» не имеют прямого отношения к нанотехнологиям. Реальность: «Роснано» не имеет права инвестировать средства в проекты, которые не соответствуют ее технологическому мандату. Нанотехнологии — это междисциплинарная область знаний, влияющая на большинство сфер современной жизни, включая химическое производство и производство технологического оборудования, создание и производство новых материалов, здравоохранение, электронную промышленность, телекоммуникации. К объектам нанотехнологий могут быть отнесены как микрообъекты — наночастицы, нанопорошки, нанотрубки, нановолокна и нанопленки, так и макроскопические объекты, структура которых создается и модифицируется на уровне отдельных наноэлементов. Нанотехнологическими могут быть проекты в области металлургии, полимерной и химической промышленности, строительства, нефтедобычи, фармацевтики. Поэтому в деятельности «Роснано» мы наблюдаем такой большой разброс интересов — от создания материалов для солнечной энергетики до применения изотопов для диагностики и лечения людей. Все это соответствует представлению о нанотехнологиях. Давайте кратко рассмотрим один из десятков проектов нанотехнологической компании. В свое время «Роснано» и Челябинский трубопрокатный завод (ЧТПЗ) договорились о частичной модернизации мощностей ЧТПЗ и создании нового завода «Этерно» по выпуску соединительных деталей трубопроводов с использованием наноструктурированных материалов. В рамках проекта мартенситные трубы упрочняются наноразмерными включениями некарбидной фазы, а импортируемые ранее штампосварные детали теперь изготавливаются в России с использованием наноразмерных включений на основе титана и бора. Миф восьмой: трансфер технологий «Роснано» сводится к локализации вспомогательных элементов, а выпуск наиболее сложных элементов зарубежные партнеры оставляют за собой. Реальность: Трансфер технологий «Роснано» осуществляет поэтапно — локализация зарубежной технологии в России, внедрение и апгрейд на российских предприятиях и создание усовершенствованной отечественной технологии. Пример удачного трансфера — единственный в России завод по промышленному производству оптического волокна в Саранске — АО «Оптиковолоконные Системы». На заводе установлено оборудование финского производителя Nextrom и налажено производство двух типов суперсовременного телекоммуникационного оптического волокна. Оптическое волокно сегодня экспортируется в 11 стран мира, включая 5 стран Евросоюза. Компания дошла до собственного производства преформ, заготовок для оптоволокна. Самым ярким примером трансфера и последующей модернизации технологии является проект «Хевел»: на первом этапе на завод в Чувашии был осуществлен трансфер технологии по производству фотоэлектрических модулей с КПД 8−9% швейцарской компании Oerlikon. В результате разработок Научно-технического центра тонкопленочных технологий в энергетике в Санкт-Петербурге появилась российская солнечная батарея с КПД 23%, которая вошла в мировые лидеры по этой эффективности. После модернизации завод перешел на собственную технологию и расширил производство до 160 МВт. Из последних крупных трансферов «Роснано» можно выделить ветроэнергетику, которой до прошлого года в России не существовало. Лидер мировой ветроэнергетики, датский Vestas полностью доверяет производство редукторов, подшипников, систем управления и даже генераторов российским предприятиям. При участии «Роснано» Vestas уже запустил в 2018 году производство основных компонентов ветроустановки в России — лопастей для турбин (уникальных композитных изделий длиной более 60 метров), гондол и стальных башен ВЭУ — «Башни ВРС». За счет наукоемких элементов достигнут уровень локализации ветроустановки — 65%. При предприятиях организованы программы подготовки российских специалистов в новой отрасли. Надежда Куприянова