Захар Прилепин: В мировой литературе всего семь сюжетов. ЭКСКЛЮЗИВ
Российский писатель, филолог и заместитель художественного руководителя по литературной части МХАТа им. М. Горького Захар Прилепин презентовал новую книгу «Некоторые не попадут в ад», посвященную боевым действиям на Донбассе. Что в наши дни можно сказать нового о войне? Опыт какого писателя был важен для Прилепина при создании книги? Каким писатель видит будущее МХАТа имени Горького? Обо всем он рассказал в эксклюзивном интервью телеканалу «МИР». - У вас вышла книга «Некоторые не попадут в ад» о боевых действиях в Донбассе. В истории русской литературы были «Севастопольские рассказы» Толстого, лейтенантская проза, нелейтенантская проза... Что сегодня о войне можно сказать нового? А о чем вообще можно сказать что-то нового? В мировой литературе семь сюжетов, или, по другим данным, 23 сюжета. Любовный треугольник, побег, поиск сокровищ и т.д. Тем не менее, мы всякий раз помещаем привычные коллизии в новейшую временную консистенцию и опознаем так или иначе себя в новых обстоятельствах. Поэтому, конечно, все уже сказано в «Илиаде» и «Одиссее», других классических текстах и это не мешает нам раз за разом воспроизводить уже знакомые вещи. Потому что у нас по-прежнему новая кровь, новая боль, новая смерть. И все это мы раз за разом для себя открываем. - Чей опыт для вас в итоге оказался важен? Это похоже на ситуацию после гражданской войны в России. Именно та литература и тот опыт восприятия тех событий лучше всего рифмуется. Как это ни парадоксально, но, только написав книгу, я обнаружил, что у нас много текстов ключевых, посвященных итогам гражданской войны, написаны о событиях на Украине. Скажем, две главные поэмы Сергея Есенина послереволюционного времени «Страна негодяев» и «Гуляй-поле» – там события происходят на Украине. «Пархоменко» Всеволода Иванова, «Конармия» Бабеля. Плюс-минус и вся одесская школа либо оттуда происходила, либо писала напрямую об этом. И эти гоголевские краски, и южные ветры, и украинская симптоматика вскормила революционную прозу. И именно к ней я внутренне апеллировал, а не к прозе, написанной после Великой Отечественной войны. Когда текст появился, я стал смотреть на него со стороны, и вдруг понял, что там лежит в основании. - Для вас эта книга в определенном смысле прощание с этим сюжетом, подведение итогов или продолжение? Никакого прощания нет, я напишу (если будем живы, как говорил Солженицын) еще какие-то тексты. Роман касается событий, связанных лично со мной. И за эти годы было такое количество разнообразных историй, подвигов, трагедий, предательств. В голове много чего хранится, я уже составил себе такой сборничек – ополченский роман из 12 рассказов. Возможно, его напишу. - Мы беседуем в МХАТе им. Горького, где вы теперь работаете. Для писателя важно, чтобы был письменный стол. У вас есть здесь письменный стол? Пока даже нет кабинета. Я когда прихожу на работу сюда, мы сидим с главой театра Эдуардом Бояковым и, мне не нужен кабинет по большому счету. Хотя сейчас появится общий кабинет с Сергеем Пускепалисом. Просто, чтобы он был – гостей принять, переговоры вести. Так по большому счету меня эта атрибутика мало волнует – эти кабинеты, и секретари, и секретарши. Я могу без этого обходиться. Поэтому что план, спектр работ, который я для себя обозначил, не предполагает наличие письменного стола, а предполагает совсем другой функционал. - Из того плана работ, который вы наметили, что-то уже сделано? Три месяца – это несерьезно для театра, что я могу сделать за три месяца, чтобы уже отчитаться? Есть придумываемые, разрабатываемые, запускаемые в жизнь планы. Во-первых, я пришел и сразу объявил о том, что постараюсь привести в театр современную русскую литературу и буду отвечать за контакты между современными крупнейшими прозаиками и возможностью ставить их прозу. Мы уже заключили договор с Евгением Водолазкиным, ведем переговоры с Алексеем Ивановым, с Алексеем Варламовым. Только что был в гостях Сергей Шаргунов. Вот эта деятельность касается меня напрямую. Кроме прочего запускается проект, не напрямую театральный, связанный с театром опосредованно: это проект «40 поэтов», «40 музыкантов» и «40 философов». Будут поэтические чтения, большие концерты, философские дискуссии. МХАТ будет восприниматься как точка циркуляции разнообразных интеллектуальных идей. Это сфера моей работы, которую я для себя обозначил. Сейчас заканчиваю биографию Сергея Есенина, хочу открыть спецкурс, театральную мастерскую под условным названием «Есенин», где я буду выступать не в качестве учителя и преподавателя актеров, а где будет обратная ситуация: я буду работать с артистами и пытаться понять, как все эти механизмы работают, как все происходит. У меня есть текст, я хочу сделать из него что-то вроде спектакля, постановки. То есть я продюсер, который приходит на обучение к артистам и режиссерам. Мы будем так или иначе взаимодействовать. Вот эти три-четыре проекта (это не единственные мои проекты), разработкой которых я занимаюсь. - Татьяна Доронина, пожалуй, одна из величайших артистов, кто умеет читать Есенина без истерик, надломов. У вас предполагается какое-то сотрудничество? Конечно, предполагается. Тот спектакль «Есенин», который я собираюсь готовить, будет касаться жизни и быта Сергея Есенина через его тексты, стихи, биографию. Его упрощенное название «Семь женщин Есенина». В этом нет никакой «клубники». Тем не менее, Анна Изряднова, Зинаида Райх, Айседора Дункан – все эти женщины так или иначе связаны с его творчеством. Их будут играть семь актрис, а может и 14 актрис (кто-то в одном возрасте, кто-то в другом). И я хотел бы, чтобы Татьяна Доронина участвовала в этой постановке. Потому что она как никто другой знает, любит, понимает Есенина. Я видел, как она читает, это поразительно. Мне кажется, это очень нужно. - По вашим произведениям идет немало спектаклей, уже много лет. Тексты Булгакова, который работал в художественном театре, тоже ставили в этом театре. Наверняка Эдуард Бояков хотел бы, чтобы ваши тексты звучали со сцены театра. Есть такие планы? Мы сразу на берегу договорились, что итак слишком много толков вызвал наш приход. Пришли и тут же премьеры – пять романов Прилепина и пять спектаклей Боякова – это будет глупо. Я спокойно ко всему этому отношусь, мне точно «не зудит», что в МХАТе нет моих спектаклей. Возможно, если кто-то предложит необычайные варианты, которые нам покажутся любопытными, мы примем их во внимание – исключительно во благо театра. Если это привлечет людей, будет интересно с сточки зрения постановочного процесса. У меня нет такой цели. 10-12 спектаклей сделаны по моим текстам, шли в Италии, Германии, режиссеры ставили. Кирилл Серебренников ставил и получал «Золотую маску». Мои амбиции в этом смысле удовлетворены. ПОЗНАЙ ДЗЕН С НАМИЧИТАЙ НАС В ЯНДЕКС.НОВОСТЯХ