Учим великий, могучий и нескучный. Эксперт о фестивале «РУфест» в Ростове

С 9 по 14 апреля в Ростове-на-Дону состоится «РУфест - Родное слово». «Фестиваль великого, могучего и нескучного» (так окрестили «РУфест» в народе) пройдёт в донской столице уже в четвёртый раз. Лучшие филологи страны, самые интересные темы и необычные форматы позволят слушателям узнать, действительно ли мы правильно говорим и пишем по-русски? Второй год подряд в команду лингвистического десанта вошёл профессор Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена, ведущий теле- и радиопрограмм о русском языке Валерий Ефремов. Мы пригласили Валерия Ефремова в гости. Перешагнуть барьер Светлана Ломакина, «АиФ на Дону»: Валерий, без отчества как-то непривычно. Вы всё-таки профессор, приехали из культурной столицы Санкт-Петербурга. И вдруг... Валерий Ефремов: Валера. Лучше даже Валера. Перешагните этот лингвистический барьер, и беседа пойдёт легче. - Хорошо, Валера. Как вы оцениваете «РУфест – Родное слово» в Ростове? Это же не Москва и не Питер... - Я думаю, что ваш фестиваль, который родился благодаря идее Алексея Павловского (директор «РУфеста» - прим. ред.), уникален, аналогов в России у него нет. А то, что «РУфест» проходит уже в четвёртый раз, говорит о том, что это не одноразовая акция, а всерьёз и надолго. И я завидую ростовчанам, и в большей степени ростовским студентам, потому что даже в избалованном Петербурге ничего подобного не придумали. У вас есть уникальная возможность услышать умных и известных людей в одном месте в течение недели, и это великолепно. Чё или шо? - Вы в Ростове уже во второй раз. Что вас здесь, как лингвиста, удивляет? - Если вы о диалектных особенностях, то я в первую очередь общаюсь с интеллигентной публикой. А для речи интеллигенции характерно снятие диалектных особенностей, то есть я слышу более-менее привычную для себя речь. Но от Ростова потрясение всё-таки есть. Во-первых, это сокращение Левбердон. Для моего петербургского уха это звучит очень странно, шуточно. Но вскоре привыкаешь и думаешь, что в целом название это понятно и оправдано. Во-вторых, суп у вас не наливают, а «накладывают», что тоже рождает вопросы. В-третьих, в Ростове очень интересные объявления на магазинах. Мы с Ольгой Северской (ведущий научный сотрудник Института русского языка им. В.В.Виноградова РАН, автор и ведущая программы «Говорим по-русски!» на радио «Эхо Москвы» - прим. ред.) дивились вашим «речевым одеждам города» - вывескам и объявлениям. Некоторые формулировки поражают своей интересностью и нехарактерностью для столичных городов. К примеру, было объявление о поиске «мастера чистоты». У нас это называют специалистом по клинингу, но мастер звучит лучше - милее, по-доброму... - А давайте не о нас, ростовчанах, а о нас – обо всех. Какие речевые ошибки в России самые популярные? - О! Их полным-полно. Как раз вчера мы со студентами разбирали словари орфографических трудностей XIX века, и вот в словаре, который был издан в Варшаве в 1909 году, находим и те же самые «ихние», «ложить», «носок», «чулков» и тому подобное. Есть вечные ошибки, но и нет худа без добра. Понятно, что ошибаться нехорошо, но, с другой стороны, для филолога, лингвиста подобные ошибки - это качественная лакмусовая бумажка. Если человек не выучил, что нет слова «ложить» и нет формы «ихний», то, по всей видимости, он не слишком себя утруждает образованием. Иногда это понимание бывает жизненно важным. - Где говорят интереснее всего? - Долгое время в Петербурге проводился фестиваль, посвящённый популяризации русского языка. Участники были со всей России, но ни разу за многие годы этого фестиваля петербуржцы и москвичи не получали первых мест. Почему? Речь столичных жителей не так красива и не так интонационно разнообразна. Они говорят быстро, на бегу, не думают о том, как образно оформить свои мысли, у них меньше времени для того, чтобы читать книги... А вот из небольших посёлков, где учительница по старинке продолжает спрашивать стихотворение наизусть, сама читает вслух, приезжают интересные ребята. Поскольку летнее детство я провёл в Вологодской губернии, мне нравятся севернорусские бисерные интонации и оканье. Но когда в Ростове я слышу южнорусские особенности, то понимаю, что это тоже очень симпатично. Всё, что отходит от представления о норме, от того, что мы слышим в средствах массовой информации, уже интересно. Я бы не стал устанавливать между диалектами некое иерархическое землячество, хотя некоторые вещи мне кажутся чрезмерными. К примеру, уральское «чёканье» («Ты чё туда пошёл?») нравится мне гораздо меньше, чем южнорусское «шоканье» («И шо ты туда пошёл?»). «Шо» - уютное, а «чё» - носит какой-то полукриминальный, на слух петербуржца, оттенок. Но это дело личного языкового вкуса. Уверен, что для уральцев лучше уральской речи ничего нет. Натиск феминисток - Валера, в прошлом году на «РУфесте» я была на вашей лекции о гендерных особенностях русского языка. И уже тогда вы говорили, что язык наш становится более феминистичным: приводили в пример слова «авторка», «поэтка». Мне это казалось немного надуманным. И вдруг из каждого чайника - авторка, поэтка, организаторка, режиссёрка... Вы предчувствовали языковой переворот? - Нет, всё к этому шло. В прошлом году весной, когда шёл «РУфест», очередная волна моды на феминизм только начиналась, но силу она набрала уже к осени. За многим, что происходит в жизни, я слежу через разговоры со студентами. И обратил внимание, что они очень активно стали поднимать тему феминитивов. Мне кажется, с одной стороны, это бурление пришло с Запада, вместе с вопросами маскулинного доминирования и позиции женщины в мире. С другой стороны, моё глубочайшее убеждение, всплеск связан с тем, что об «авторках» начали много говорить в Интернете. Две волны сошлись, и мы вновь вернулись к проблеме, которую филологи обсуждали ещё лет десять назад. Теперь это больная тема. Но больная именно для интернет-публики. Огромному количеству жителей России абсолютно всё равно - поэтка, поэт или поэтесса? Они даже не знают, что бывают какие-то варианты. А вот интеллигенция любит об этом порассуждать. Это стало модной игрушкой. Как в своё время спиннеры. Но думаю, что года через два-три волна схлынет. И о феминитивах опять будут говорить или специалисты, или феминистки, потому что для них - это одно из проявлений пресловутого мужского доминирования в языке. - Какие примеры феминитивов кажутся вам самыми смешными? - У нас в Петербурге, как вы, наверное, слышали, открылось кафе только для женщин и там начали называть напитки в женском роде: американа, мокка, капучина. Я вначале подумал, что это троллинг 80-го уровня, но нет, всё вполне серьёзно. А вообще можно вспомнить ролик, который ходит в интернетах уже несколько лет, о том, как двух мужчин, которые пришли трудоустраиваться, принимает милая барышня, менеджер по персоналу. Зовут её Мария Натальевна, кажется. Мужчины вначале не могут понять, в чём дело, а потом выясняется, что она феминистка... Нелепостей много, но лично мне обидно за слово «поэтка», заимствованное из польского. Я не понимаю, чем поэтесса хуже? В «поэтке» есть какое-то созвучие с «открытка», «электричка», «молочка», «военка» - как будто что-то сократили (хотя, безусловно, как лингвист, я знаю, что это другой тип словообразования!) Мне кажется, что это неудачная словообразовательная форма. И если человек хочет подчеркнуть, что поэт - женщина, зачем отказываться от слова «поэтесса»? Чем оно им не нравится? Непонятно. - Валера, заметила, что в последнее время стало модно ходить на просветительские лекции, рассуждать о языке, о правильных и неправильных словах. Это у меня такой круг общения или действительно общество изменилось? - На прошлой неделе был на международной конференции «Что такое просвещение в век популизма». Там услышал от очень известного московского культуртрегера Кирилла Кобрина, который входит в редакцию «Неприкосновенного запаса» (это качественный интеллектуальный журнал), оригинальную мысль о том, что у современного общества есть запрос на просвещение в широком смысле, однако зачастую это просвещение заменяется «хипстерской поп-наукой». Важно очень чётко понимать, что по некоторым параметрам сегодня мы находимся в ситуации какого-то средневекового мракобесия. К примеру, на днях прошла информация о том, что Минздрав просит рассмотреть закон об ответственности за пропаганду непрививания детей. Лет 30 назад никто бы не подумал отказываться от прививок, потому что это реально спасает многие жизни! А сегодня это приобрело масштаб эпидемии. Мы попадаем в какое-то новое Средневековье. Вот именно поэтому и надо ликвидировать образовательный пробел в огромном количестве человеческих знаний. Но есть и другая тенденция - обычному человеку не интересно классическое образование, он хочет образование через развлечение. То есть, уровень образования немного снижается. И в пример Кирилл Кобрин привёл «Арзамас» (просветительский интернет-проект, на котором можно посмотреть лекции по культуре и искусству - прим. ред.). Мне этот проект нравится как специфическое времяпрепровождение. Понятно, что я не получаю оттуда принципиально новых знаний, но для того, чтобы что-то освежить, что-то вспомнить или восполнить - это прекрасный способ. Мне кажется, что в обществе созрело желание обучаться, узнавать что-то новое, расширять свои границы. Уже хватит думать только о том, что мы едим и в чём ходим. Конечно, замечательно, если бы все получали второе или третье высшее образование, но в современной реальности это почти невозможно. А такая история как «РУфест» очень адекватна современному времени и главное - запросам общества. Всегда можно выделить четыре вечера подряд, походить после работы, бесплатно послушать интересные лекции интересных и умных людей. В Петербурге и Москве таких мероприятий много (хотя и не в таком концентрированном виде и не с такими участниками!), а в нестолицах почти нет. И потому - «это просто фантастика!», что в Ростове существует такой фестиваль. Приходите!