Россия занимает 17-е место в мире по геологическому потенциалу
День геолога был учреждён 31 марта 1966 года Президиумом Верховного Совета СССР. В те времена праздник вошёл в жизнь страны вместе с непрерывным потоком информации об открытиях. Двадцатилетие с 1965 по 1985 год навсегда останется золотым веком геологии, которому не было и уже не будет равных. Последнее крупное нефтяное месторождение — Ванкорское (Красноярский край) — было открыто в 1988 году… В 90-е вкладывать деньги в геологоразведку - значит замораживать капиталы. Тем более что огромное, доставшееся от СССР ресурсное наследство казалось неисчерпаемым… Но уже за 1993-2003 годы активные, то есть наиболее выгодные для разработки запасы нефти сократились на 2,4 миллиарда тонн. Это значит, что добытчики брали нефть из глубин быстрее и в больших объёмах, чем приращивали новые запасы. За несколько лет усилиями компаний и Правительства ситуацию удалось поправить: установился хрупкий баланс. Министр энергетики Александр Новак в недавнем интервью «Газете.ру» достаточно оптимистично заверил: России хватит нефти на 30 лет, а газа — на 100. Расчёты министра просты, но всё-таки неубедительны. Промышленные запасы нефти (категории B и C) — 29 миллиардов тонн. Примерно половина их коммерчески извлекаемые, то есть рентабельные при нынешней налоговой системе, вторая половина - коммерчески неизвлекаемая. В прошлом году добыто 556 миллионов тонн при сохранении объёма запасов. Правда, министр на всякий случай поправился: качество запасов, принимаемых на учёт, сильно уступает качеству той нефти, которую мы извлекаем. Иными словами, добываем дешёвое топливо из крупных месторождений, а в резерв направляем трудноизвлекаемые запасы (ТРИЗ) из мелких залежей. Для статистики старая тонна всегда равна новой, но для экономики новая тонна убыточна и поэтому останется в земле надолго. Замороженные кладовые Критически оценивает состояние материально сырьевой базы министр геологии СССР (1975-1989), академик, доктор технических наук, почетный президент Ассоциации геологических организаций России, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и Государственных премий Евгений Козловский (сейчас главный научный сотрудник Российского государственного геолого-разведочного университета). «За 30 лет в России не выявлено ни одного крупного месторождения. Добычу минерального сырья обеспечивают старые кладовые. Прирост ресурсов идёт за счёт уже известных залежей. И, как правило, новые запасы более низкого качества, чем старые, менее рентабельны и надолго омертвляются, — отметил он. - Практически не изучаются глубокие залежи углеводородов, трудноизвлекаемые запасы, не восполняется даже стратегически важное сырье - бокситы, плавиковый шпат, цинк, олово, апатитовые руды, уран, вольфрам, серебро, сурьма. Россия вынуждена покупать хром, ртуть, марганец, железную и урановую руды. Заканчивается разработка активных запасов апатитов на Кольском полуострове, россыпного золота - в Якутии, Магаданской области, в Сибири, на Урале. Пора серьёзно разобраться с тем, что храним на своей сырьевой базе. Велика доля давно стоящих на балансе ресурсов. Здесь числится 30 процентов всех алмазов, 40 - нефти и металлов платиновой группы, 50 - никеля, меди, золота; железных руд - 60 и более процентов, хромовых руд - 80, олова, вольфрама, титана, редких и редкоземельных материалов - более 90 процентов. По отчётам огромные резервы, но никто не ответит, сможет ли страна при необходимости использовать их. Большую часть месторождений необходимо включить в оборот или хотя бы готовиться к этому». Общие причины, почему залежались, известны, констатирует эксперт. Это территориальная удаленность, слабость инфраструктуры, отсутствие новых технологий переработки. Евгения Козловского серьёзно беспокоит ухудшение качества и снижение запасов углеводорода в нераспределенном фонде. «Обусловлено это малыми объемами среднемасштабного изучения, съемных геофизических и общегеологических работ, сверхкритическим падением поискового бурения. Оно составляет лишь пять процентов от разведочного. Запасы нефти и газа в нераспределенном фонде сократились в 12 раз сильнее, чем в распределенном. Поэтому резко снизился интерес инвесторов к участкам из запаса, вместе с ним и поступление средств в бюджет за выдачу лицензии на пользование землями», - отмечает Евгений Козловский. Справка Примерная стоимость запасов природных ископаемых в России: 1. Нефть — 40 триллионов рублей 2. Газ — 11 триллионов рублей Распределенный фонд — это участки, которые государство передало бизнесу, а нераспределенные - те, что остаются у государства. Если они предварительно оцениваются и в какой-то мере перспективны, то и спрос на них выше, а стоимость лицензии дороже. Причём за лицензией в госбюджет поступает почти в два раза больше средств, чем он выделяет на все геолого-разведочные работы. Такой принцип распределения участков называется «заявительный». Минприроды со своими службами отстает от бизнеса в пять-шесть раз - не успевает готовить территории. Геолого-разведочные работы проводятся в соответствии с Государственной программой «Воспроизводство и использование природных ресурсов», точнее, с ее подпрограммой «Воспроизводство минерально-сырьевой базы, геологическое изучение недр», заказчик которой — Федеральное агентство «Роснедра», а монопольный исполнитель - Росгеология. Проверки, проведённые Счетной палатой, показали, что подпрограмма недофинансируется. За 2015-2019 годы из запланированных 231,5 миллиарда рублей выделено 155,8 миллиарда. Из-за этого подпрограмма потеряла своё первоначальное содержание. Втрое сокращён перечень изучаемых твердых полезных ископаемых. Ни по одному из них не обеспечено плановое воспроизводство. Но и профинансированные проекты или не завершены, или не дали должных результатов. Очевиден кризис по всем направлениям государственного регулирования геологического изучения недр и воспроизводства минерально-сырьевой базы: законодательному, финансовому и организационному. После 1994 года ни одна из госпрограмм не реализована, не достигла своих основных целей. «Совершенно убеждён: надежда на неуправляемого, неорганизованного и несбалансированного задачами социально-экономического развития страны и отдельных её территорий заявительного принципа себя не оправдала, — констатирует Евгений Козловский. - Он никогда не заменит государственное регулирование и последовательное решение задач недропользования. Геологические исследования во многом ведутся случайно или полуслучайно, разрозненно. Нет даже единого фонда геологической информации, единого центра для её анализа. Состояние материально-сырьевого комплекса, созданного россиянами, всё более тревожно. Это выражается в низкой, до 20 лет и меньше, обеспеченности ресурсами предприятий и отраслей, в ухудшении качества большинства месторождений, в устаревших технологиях, в нарастании экономических и экологических рисков». По подсчётам ученых, отметил эксперт, ожидается дефицит по 21 виду полезных ископаемых. При самом оптимистическом сценарии, если удастся реализовать государственную программу укрепления МСБ, то получится только на 70 процентов компенсировать изъятые из недр ресурсы. Минимальная длительность цикла изучение недр — подготовка запасов - освоение их растянется на 15 лет. Сегодня доля минерально-сырьевого комплекса ВВП составляет 40, в экспорте - 80 процентов. Это вклад сырьевой экономики в благополучие и безопасность страны. Она не зло, а великое преимущество, дар свыше. А вот разумно использовать эту экономику легко зарабатываемых денег, прежде всего нефтяных, для прорыва, технологического обновления — задача руководителей страны. Теперь у нас своя химера Убеждённость Евгения Козловского в решающем значении минерально-сырьевого комплекса неожиданно разделил и бывший глава Росгеологии Роман Панов. «И в 2035, и в 2050 годах МСК будет играть ту же роль в экономике, что и сегодня», — заявил он на презентации проекта Росгеологии «Геология будущего - 2050». Это будущее было сформулировано по технологии Форсайт. Сразу объясню: Форсайт — метод моделирования долгосрочных перспектив в развитии технологии, отрасли страны или целого региона, основанный на экспертных дискуссиях. Видимо, очень эрудированные люди обсуждали нашу «Геологию - 2050». Признаюсь, узнал много любопытного: о крайней урбанизации мира, о потребительской революции уже через 10-15 лет, и о крайнем росте энергозависимости. Потребность в нефти увеличится в два раза, в газе - втрое, а объем горнодобывающих работ - в пять раз. И Россия, само собой, должна соответствовать грядущей перестройке, основой которой станет новая геология. Она будет комплексом многих известных и еще неизвестных инновационных наук, привлечет и воспитает массу специалистов. Геологические исследования во многом ведутся случайно или полуслучайно, разрозненно. Нет даже единого фонда геологической информации, единого центра для её анализа. Состояние материально-сырьевого комплекса, созданного россиянами, всё более тревожно. И единственное, что смущает специалистов, — здесь ничего не говорится о том, как помочь сегодняшней, расхристанной геологии. Как вернуть её золотой век или хотя бы восстановить материально-сырьевую базу 30-летней давности, чтобы перестать закупать ресурсы за рубежом. Всеми подобными мелочами презентацию не омрачали — макроэкономическое будущее конкретика не интересовала. Но, видимо, устроители презентации что-то недосмотрели или недоучли. Так, никто не обратил внимания на слайд с выводом из аналитического доклада, подготовленного известным центром исследований - Институтом Фрейзера: «Россия занимает 17-е место из 120 стран по геологическому потенциалу, 47-е место по интегральному показателю инвестиционной привлекательности и 75-е место по качеству регулирования геологии». Это стагнация. Именно об этом был доклад Романа Панова при обсуждении проблем недропользования в Комитете Госдумы по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям. «В мире существует три основные модели развития минерально-сырьевого комплекса. Это государственная модель, которая была в СССР и используется сейчас в Китае. В США выстроена модель на либеральных рыночных основаниях, на частных инвестициях. В России сформировалась переходная квазимодель», — заявил он. Уточню, китайская и американская геологии лучшие в мире. Когда-то и наша была среди них равной. Но вот, к сожалению, сами себе сделали квазимоду и оказались на 75-м месте. Удастся ли вернуться на свое былое? Николай Николаев Председатель Комитета Госдумы по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям Никакого дефицита полезных ископаемых нет Сегодня говорят, что отечественная геология теряет свой престиж в мире и стране, что давно нет крупных открытий, замедлился прирост запасов большинства видов полезных ископаемых. Но это субъективное и устаревшее суждение. Оно держится на воспоминаниях о блестящих успехах наших предшественников в 60-90-х годах прошлого века, радужных фонтанах Сибири, прежде всего Крайнего Севера, Дальнего Востока. Но давайте сравнивать не только с прошлым, но и с реальностью. По затратам на геологоразведку Россия действительно уступает и западным странам, и Китаю. Но по отдаче на вкладываемые средства, по себестоимости прибавки нефти, газа, угля, железных руд, других металлов, драгоценных в том числе, мы среди лучших. Значит, система управления недрами при всех проблемах, недостатках, сбоях работает. Недра — собственность государства. Основной критерий эффективности управления ими — поступления в бюджет от недропользования. И эти поступления заметно увеличились. За последние 10-12 лет растет и прирост запасов. Мы постоянно анализируем статистику, изучаем отчеты Счетной палаты, других контрольных органов. Уверяю вас: «проедание» запасов ресурсов, характерное для 90-х, остановлено. Соотношение «добыча сырья — его восполнение» для нас вполне благоприятно даже по ключевым ресурсам. Некоторые эксперты утверждают, что устарел «Закон о недрах», принятый в 1992 году. Но за это время в документ внесено 26 поправок. Еще более 40 распоряжений, регулирующих недропользование, приняло Правительство. Корректировка закона, его гармонизация с общей природно-ресурсной правовой базой продолжается. За последние месяцы Правительство внесло шесть законопроектов — поправок в «Закон о недрах». Они уже прошли первое чтение и готовятся ко второму. Одна из поправок предусматривает изменение понятийной основы, общей терминологии, концептуально правит давний документ. Министерство природных ресурсов и экологии, Федеральное агентство «Роснедра», которые готовили поправки, ориентировались на наш многолетний опыт и на мировую практику. Также говорят о необходимости разработки Горного кодекса. Однако, по сути, Горный кодекс — это всего лишь новая форма документа. Можно, конечно, собрать уже действующие нормы из разных законов и объединить их под общей «корочкой», назвав кодексом. Но новация мало что изменит в реальности. Суть не в форме, а в качестве правовых норм и контроле за их соблюдением. К сожалению, основные проблемы природопользования недостаточно регулируются законодательством или вообще не регулируются. Над этим и работает комитет. Так, ключевая проблема природопользования — открытость, объективность, полнота информации. Чтобы иметь ее, мы предлагаем сформировать единую интегрированную систему, содержащую полные данные обо всех земельных участках страны. Пока вся информация о природных ресурсах, а они привязаны к земле, хранится во всевозможных реестрах. Только на федеральном уровне где-то 20 министерств и ведомств имеют свои особые системы. Информация в них разрозненна, учитывается в различных координатах. И ее даже сопоставить, объединить невозможно. Президент одобрил нашу инициативу о формировании единой системы. Сейчас мы работаем с Правительством над ее реализацией. В конце концов должна появиться координационная система, показывающая, где, какие есть ресурсы, сколько их, как они используются. Минприроды уже сделало первый и очень нужный шаг — подсчитало стоимость ресурсов. Понятно, что это предварительная оценка, но очень необходимая. Нельзя управлять тем, о чем мало знаешь. При этом надо констатировать, что никакого дефицита полезных ископаемых нет. Страна самодостаточна, имеет все необходимое для роста экономики. Проблема в том, как мы используем свои ресурсы. У нас едва ли не самые большие в мире запасы сырья для редких металлов. Но его качество невысокое, требует больших затрат на переработку. Промышленности выгоднее покупать редкие металлы за рубежом. Поэтому нужны стимулирующие условия, которые бы заинтересовали и недропользователей, и металлургов в импортозамещении. Вместе с Правительством работаем над совершенствованием законодательства по добыче и переработке редких металлов… Нужно сформировать систему возможностей для частного бизнеса. Он готов вкладывать деньги и в наращивание сырьевой базы, и в добычу, и в переработку полезных ископаемых. Но при обязательном условии — если взаимодействие с государством будет взаимовыгодным. Комитет готовит существенные поправки в законодательство о государственно-частном партнерстве, о концепциях. И самое главное, убежден, надо выстраивать взаимодействие конкретных региональных властей с конкретными компаниями. Без их реального сотрудничества самые современные правовые нормы мало что изменят.
