«Мы на афганской земле вели себя достойно». Воспоминания советского офицера
В день 30-летия завершения спецоперации советских войск в Афганистане корреспондент UFA.AIF.RU встретился с руководителем Башкирского республиканского отделения Всероссийской общественной организации ветеранов «Боевое братство» Альбертом Шагимуратовым. Он был в числе первых советских офицеров, выполнявших интернациональный долг в этой стране. Семейная традиция Алексей Шушпанов, UFA.AIF.RU: Альберт Ниязович, почему пошли в армию? Альберт Шагимуратов: Это семейная традиция. Отец - кадровый военный. Пошёл по его стопам. После окончания 10 классов он в 1951 году был призван в Советскую Армию и проходил службу на Дальнем Востоке в Приморском крае. Его, как лучшего воина, отправили в Рязанское военное автомобильное училище. Затем, окончив его, он служил в Германии, в Омске, Новосибирском военно-политическом общевойсковом училище – в 1967 году в числе первой группы офицеров стоял у истоков его создания. Когда отец завершал службу в Новосибирске, я уже был курсантом этого военного учебного заведения. В 1980-м закончил его, меня направили в Приволжский военный округ, в Куйбышев. Здесь служил заместителем командира роты по политчасти в 43-ой учебной мотострелковой дивизии. - Башкирии в послужном списке отца нет. Но вы же родились здесь? - Действительно, я появился на свет в селе Султанмуратово Аургазинском района. Отца из Германии направили в командировку в Союз. Он с мамой приехал, оставил её у своих родителей в Аургазах, сам уехал на уборку урожая. Раньше многих военных туда направляли. - А в Афганистан как попали? - Наши войска в эту страну вошли в 1979 году, в 1981-м году началась плановая замена офицеров в ограниченном контингенте войск. - Это на добровольной основе делалось? - У нас было так. Пришла разнарядка на большую партию офицеров различных должностей. Всех собрали, начальник политотдела дивизии и замкомдива сообщили о том, что отправляют нас в Афганистан. Родителям сообщил о новом назначении практически уже на границе. В Афганистане прослужил два года. Кстати, мой дед Барий Шагизиганович в 20-е годы принимал активное участие в борьбе с басмачами в Средней Азии, в разгроме банды Зиннат-хана в Туркестане. Когда он узнал о моём новом месте прохождения службы, в письме заметил: «Да, Альберт- улым, ты сегодня по тем же дорогам ходишь, по которым и я когда-то прошел... » - Особенности службы в чём заключались? - Мне посчастливилось служить под руководством тогда ещё командира дивизии генерала Бориса Громова. Специфика была такая: реализация разведданных, на основе которых проводили боевые действия. Выдвигались к месту обнаружения душманов в составе дивизии, зачищали большой горный массив. Были локальные операции в составе полка, батальона, роты. Кроме того занимались боевым охранением на маршрутах автомобильных колон, которые везли продукты, ГСМ, боеприпасы, на участке Кушка – Герат – Кандагар. С ними шло сопровождение. Вертолёты, БМП, БТР, БРДМы. На особо опасных участках выставлялись посты боевого охранения. На горных перевалах мотострелковое подразделение усиливали танком и миномётами. У каждого поста зона ответственности была длиной 30-40 км. А это постоянное патрулирование в ожидании боестолкновения. Периодически подразделения отводили к месту дислокации полка. Чтобы люди отдохнули, привели себя в порядок. Письма из дома, газеты свежие. Но бойцы из полка рвались на операции, на охранение. Хоть и опасно, но время быстрее шло. Особенно солдаты в полку находиться не любили: построения, утренние осмотры, чистка оружия. - Откуда название пошло - «душманы»? - Это «враг» по нашему, «духами» их ещё называли. Нас звали «шурави», в переводе «советский». - Какой самый яркий эпизод вам запомнился? - В августе 82-го года исполнял обязанности командира роты. Мы преследовали группу мятежников. Нас забросили на вертолётах. Потом уже подошла бронетехника. На ночь поставили боевой расчет, заняли круговую оборону. На самых опасных направлениях – БМП. И тут нас стали обстреливать из гранатометов, автоматов и винтовок. Стало очевидно, что противник нас превосходит количественно. По приближающимся вспышкам открываем шквальный огонь. Душманы отступили, понесли большие потери, а у нас их нет. Бойцы отлично себя проявили, успели занять места в БМП, кто за ними. Наводчики-операторы - молодцы, быстро и точно вели огонь осколочными снарядами из пушек. Но, самое главное, я не отдал приказ преследовать врага ночью. Людей бы потеряли. Утром пошли на то место, откуда по нам стреляли. Нашли много чёток, амулетов, следы от волочения тел, кровь. Они раненных и убитых никогда не оставляли. До сих пор удивляюсь, как своих не зацепило. Кстати, позже журнал «Военный вестник» написал об этом бое как о блестящем опыте победы без жертв в крупном боестолкновении. - Есть мнение, что в первые годы наша армия не совсем была готова к боевым действиям в горных условиях. У танков не хватало угла подъёма орудий для того, чтобы стрелять по верхушкам гор. - Я не согласен с этим. Кроме танков, есть артиллерия, установки ПТУРС, миномёты. - Но вы же мотострелки, не горные стрелки. - Да, мы особенности боевых действий в горно-пустынной местности изучали только в теории. Бронетранспортёры плохо показали себя. Температура высокая, двигатели нагревались, кипели. А вот к БМП претензий не было. Сама война подсказала, что предпринять. Был случай, машина наехала на фугас, он разорвался прямо под механиком-водителем. Потеряли бойца Сергея Кузякина, из Белоруссии. Единственный сын у матери был. А спустя некоторое время стали приходить БМП с усиленным днищем, с бронированными фальшбортами, авиационными пушками, гранатомётами АГС-17 «Пламя». «Фильмы на эту тему не смотрю» - С местными общались? - Конечно. Переводчики были. Но нам не разрешали заходить в населённые пункты. Это делали афганские войска. Мы во время таких совместных операций останавливались на окраине. Кроме того, у нас были агитотряды. Литературу развозили, работы В.И. Ленина на их языке. - Получается в фильмах «Афганский излом», «9 рота» неправду показывают, когда наши зачищают кишлаки? - Были отдельные операции. Но не часто. А фильмы эти не люблю смотреть. В «9 роте» есть эпизоды проявления жестокости со стороны офицеров, прапорщиков к солдатам. Понятно, что обстановка требует порой жёсткости для исполнения приказа, но такого не было. Рукоприкладство, грубость вообще были не характерны. - Говорят, что служба в Афганистане привлекала возможностью купить дефицит. - Солдат через границу практически ничего провезти не мог. Пока он доедет до дома, - таможенники, пограничники. Перед посадкой в самолёт ещё в комендатуре проверят. В лучшем случае очки солнцезащитные привезёт, авторучки. У офицеров зарплата больше, были магазины военторговские. Мы могли купить японскую аудиотехнику, импортную одежду. Но это было не главное. - А какие-то преференции имелись? - Месяц службы считался за три. Но в очередь в Афганистан офицеры не выстраивались. А вот кто служил в Средней Азии, стремились командироваться туда, потом можно было перераспределиться на службу в другие регионы России. Потому что, например, тот, кто после военного училища направлялся в Ашхабад, мог там на 10 лет остаться служить. - Были случаи, когда подчинённый отказывался идти на задание? - Чтобы откровенно трусили, такого я не видел. Тяжело было терять людей. Вчера только ты с ним общался, сегодня его нет. Ловишь себя на мысли, что и с тобой всё может быть. Но нам было легче, чем нашим родителям. Ты знаешь, что сейчас с тобой происходит, а отец и мать - нет. Мобильников не было, письма шли неделями. Бывало, что погибшего привезли домой хоронить, а спустя несколько дней приходит письмо от него. - А как вы отнеслись к тому, что Съезд народных депутатов Верховного Совета СССР в 1989 году морально и политически осудил ввод советских войск в Афганистан? - Это удар был для всех нас. Больнее всего было за тех, кто не вернулся. Это же наша история, мы должны её чтить и помнить. Мы практически первый удар тогда нанесли по терроризму. С приходом в Афганистан американцев лучше не стало, более того, наркотрафику они вообще не препятствуют. Зато нас теперь вспоминают с ностальгией, как настоящих воинов. Мы вели себя достойно по отношению к мирному населению. Наши специалисты строили им дороги, школы, больницы. Это очень хорошо, что в нашей Госдуме решили пересмотреть эту оценку.
