Экономика на вере. Как рост ВВП зависит от культуры доверия

Россияне в массе своей не спешат верить на слово: с начала 1990-х Россия славилась крайне низким уровнем доверия. Доверие же в отечественном бизнесе, согласно глобальному исследованию Edelman Trust Barometer, рухнуло к 2018-му году до 34%, потеряв только за один год 7 процентных пунктов. А еще в 2009 году этот показатель превышал 50%. Казалось бы, осторожность и контроль должны усиливать экономику, позволяя концентрировать средства и не допуская их растаскивания. Но Даг Воллебек, профессор Норвежского института социальных исследований, видит иную закономерность: «Доверие является важным элементом социального капитала ‒ используя доверие как ресурс, люди могут налаживать сотрудничество друг с другом, не опасаясь попасть в социальную ловушку ‒ ситуацию, когда недоверие не позволяет двигаться вперед. Наглядная модель социальной ловушки ‒ это перекресток, на котором водители, не доверяя друг другу, спешат объехать других. В результате возникает затор, который останавливает движение на всей улице». По словам Воллебека, экономисты связывают уровень доверия с динамикой экономического роста: при более доверительном сотрудничестве мы сокращаем транзакционные издержки и, соответственно, экономим на ресурсах, которые раньше тратили на контроль действий партнеров, контрагентов и сотрудников. Количественные же исследования показывают, что каждые 10 процентных пунктов роста доверия выливаются в 21% увеличения ВВП на душу населения. Соответственно, если лишь один из ста граждан перестанет считать, что людям нужно доверять, ВВП потеряет два процентных пункта. Тотальный контроль и тотальное недоверие ‒ гарантия стагнации с нулевым ростом ВВП. Надежность равна выгоде В странах с сильной экономикой признают положительное влияние доверия на экономику. Например, японские бизнесмены предпочитают доверять, и находят доверие полезным для дела, потому оно позволяет экономить энергию для наслаждения более творческим деловым сотрудничеством с доверенными партнерами, делится своими наблюдениями профессор социологии токийского университета Кагеки Асакура. «В японской культуре существует особый феномен, требующий давать только честные обещания и хранить верность слову. Но это не порождение деловой этики, это некая ориентация на человеческую симпатию, на поддержание связей, даже если за ними не стоит никаких интересов», — объясняет он. Европа делает похожий выбор. «Уровень доверия в немецком бизнесе все еще очень высок, хотя раньше он был еще выше», ‒ рассказывает Ангелика Сиринг, член Германо-Российского Экономического Альянса. По ее словам, доверие во многом определяется немецкой судебной системой, которая обеспечивает общую деловую уверенность. «И я не представляю, как бизнес может существовать без доверия. Уверена, что просто не существует таких обстоятельств, в которых контроль может полностью заменить доверие», — заключает она. Президент американского Института Золотого Стандарта Кит Вайнер также уверен, что и доверие в предпринимательской среде, так и доверие общества к бизнесу в США находятся на высоте: «Американцы, в основном, полагают, что бизнес честен. И это залог успеха: без доверия невозможно существование развитой экономики». Петля недоверия А вот в более слабых национальных экономиках доверчивость не в чести. Так, например, в Польше уровень доверия очень низкий, считает руководитель Люблинского научно-технологического парка Томаш Малецки. Причиной тому служат предрассудки и стереотипы. Впрочем, и политико-экономическая ситуация не способствует росту доверия, и предприниматели, если уж решаются инвестировать, то хотят полного контроля. «Повышение доверия ‒ сложная проблема, сложно вырваться из замкнутого круга: когда теряется доверие, когда у нас есть подозрения, что другая сторона хочет нас обмануть, приходится усиливать контроль, а это ведет к очередному витку снижения доверия, петля затягивается», — говорит Малецки. Тунисский адвокат, специалист по хозяйственным спорам Вайди Атиталлах также связывает проблемы Туниса с недостатком веры в людей: «В нашей стране бизнесмены утратили доверие в своих профессиональных отношениях, что нанесло ущерб развитию экономики. Это мешает скорости и безопасности коммерческой деятельности, особенно это относится к попыткам предпринимателей защититься формализмом, излишней бюрократией. Есть и еще один аспект: контролирующие органы также не доверяют деловому миру и усиливают контроль, что ведет к росту издержек», — объясняет он. Нужно как воздух Доверие влияет на уровень прибыли – и это не пустые слова. Пример приводит основатель и президент группы компаний «РОЛЬФ» Сергей Петров. Предприниматель попытался понять, почему конкурент оказался менее успешным, хотя еще десять лет назад показатели были одинаковыми. Оказалось, что акционеры-конкуренты не доверяют менеджменту, и делают так, чтобы сотрудники и управленцы контролировали друг друга. «В результате сложилось два клана, каждый из которых тратил силы на выявление происков противников. И если кто-то предлагал разумное решение или хорошую идею, другой клан блокировал инициативу ‒ на всякий случай. Расход энергии на внутренний контроль был так высок, что все инвестиции пошли только на поддержание уровня прибыльности, но не на развитие», — рассказывает Петров. В итоге реальной ценой недоверия стал застой вместо пятикратного роста. Так же это работает в обществе: в отсутствие доверия гипертрофированное значение приобретают контролирующие органы. Государство и общество не доверяют бизнесу, бизнес платит той же монетой и под давлением контроля теряет перспективу и начинает работать «в короткую» по принципу «схватил ‒ убежал». Итог ‒ отсутствие экономического роста. «Я думаю, доверие ‒ это не бизнес-категория, это характеристика человеческих отношений», — делится Александр Гегера чьи компании выполняли работы для структур «Газпрома», «НОВАТЭКа» и Total. Если человек склонен доверять другому человеку, то он не изменит своих привычек ни в бизнесе, ни в личной жизни, уверен Гегера. Он рассказывает историю: «У меня был партнер, который воспользовался моим доверием и организовал атаку на мой бизнес. Я поздно заметил это, и понес многомиллионные убытки. Вскрылись множественные факты лжи, подлогов и мошенничества ‒ реальные основания для возбуждения уголовных дел. Но это совершенно не сломало моего мировоззрения, не заставило отказаться от доверия». По его мнению, соблазн распорядиться доверием, которое оказал человек или общество, в преступных целях может ограничиваться только здоровой средой обитания. «Но путь к такой среде нашему обществу и стране еще предстоит пройти», — считает бизнесмен. Сломать тренд Падение доверия ‒ это не приговор. Если в стране нет традиции доверия, в таком случае нужно одновременно развивать разные сегменты общественного устройства, начать сразу со всех сторон: снижать уровень коррупции и социального неравенства, строить гражданское общество, считает профессор Воллебек. Степень доверия способна очень быстро изменяться в обе стороны. Но нужно понимать, что доверие ‒ не аргумент, а функция. Оно не первично, оно ‒ отражение состояния общества, как показание спидометра в автомобиле. Доверие формируется исходя из реалий, из ежедневного опыта взаимодействия внутри социума. «Кейс России демонстрирует, что доверие ‒ очень пластичная категория. Путь от всеобщего грабежа времен гражданской войны до «страны ключей под ковриком» Россия прошла при жизни одного-двух поколений. А трансфер от общества всеобщего доверия до «страны охранников» совершился еще быстрее», — полагает ведущий аналитик вашингтонской консалтинговой компании GSA Теодор Карасик. По его мнению, общий уровень доверия зависит, в первую очередь, от поведения элит, в чьих руках находятся реальные рычаги власти. Их честность и социальная ориентированность повышает доверие, коррупция и стремление к личному обогащению любой ценой ‒ снижает. Доверие приносит прибыль и питает экономику лучше, чем газ или нефть. Усиление же контроля, ведет к убыткам и спаду, что в равной степени верно как для частного бизнеса, так и страны в целом. И это не благодушное теоретизирование, это объективная закономерность, подтвержденная фактами и опытом. Как любую закономерность ее можно принять и использовать для своего блага, либо отринуть и продолжить удивляться тщетности попыток достичь успеха. Перехитрить мироздание и создать преуспевающую экономику в обществе тотального контроля невозможно. Но при этом следует учитывать, что доверие не возникает само по себе, оно прорастает в обществе, которое может его обеспечить. Путь к такому обществу вполне возможен, если, конечно, элиты и государство, стоя на развилке между контролем и доверием, свернут в нужную сторону.