Настоящая история Кемской волости
Недавний всплеск опасений, что Курилы могут передать Японии, напомнил киношный эпизод на похожую тему. В фильме «Иван Васильевич меняет профессию» домуправ Бунша, на время став Иваном Грозным, беспечно готов передать шведам Кемскую волость лишь потому, что они просят и воевали за нее. «Кемска волость» — не выдумка режиссера, а реальная и очень большая территория России у Белого моря. Сегодня это — Кемский район Карелии с центром в городе Кемь. Иван Грозный и шведские послы В фильме есть лишь одна подсказка на конкретную дату, когда происходят эти события во время Ивана Грозного. Помните, Бунша-царь спрашивает царицу, как ее зовут, и она отвечает: «Марфа Васильевна я»? Единственной из жен Ивана IV, которую так звали, была Марфа Собакина. Ее брак с царем длился всего 15 дней. И было это в 1571-м. В это время 25-летняя Ливонская война (1558–1583) была в самом разгаре — Грозный стремился получить выход к Балтийскому морю. То есть отношения со шведами были, мягко говоря, так себе. Особенно после 1568-го, когда в Швеции произошел государственный переворот и на трон сел король Юхан III. Как назло, это совпало с планируемым подписанием мира между Иваном IV и свергнутым королем Эриком XIV. Русские послы были брошены в темницу. Грозный двинулся с войсками в Ливонию... В 1573-м он пишет злое письмо королю Юхану, где между прочим сообщает, что с его послами поступил, как бы сейчас сказали, симметрично. Есть и еще один нюанс. Шведы действительно все время пытались прибрать к рукам эти ворота к Северному торговому пути — богатую рыбой, лесом, пушниной, жемчугом, солью и другими богатствами «Кемску волость». Вот только зафиксированные документально их набеги на эту территорию происходили позже: в 1579, 1580, 1582-м годах. Не угомонились они и после того, как в 1584-м Иван Грозный умер. Подарок Марфы-посадницы — Некогда эта земля — огромная территория вдоль берега Белого моря, охватывающая и нынешние куски Архангельской и Мурманской областей, — принадлежала пяти семьям (родам) корелов [летописное название племени, послужившего основой для этногенеза карельского народа — прим. ред.]. Потом ее начали занимать новгородские купцы, — рассказывает директор краеведческого музея «Поморье» в городе Кемь Ирина Устин. — К середине XV в. самой большой землевладелицей (после новгородского владыки и монастырей) стала Марфа Борецкая, в истории известная как Марфа-посадница. Это была властная женщина из боярского рода Лошинских, вторым браком замужем за новгородским посадником Исааком Борецким. В 1450-м Марфа подарила свои владения вдоль реки Кемь Соловецкому монастырю, который образовался незадолго до этого, в 1436-м. Есть легенда, что один из основателей монастыря старец Зосима пришел к ней в Новгород, а она его прогнала. И тогда он предрек: сей двор будет разорен, а жители этого дома будут неизвестно где. То ли Марфа испугалась, то ли это просто легенда, но так или иначе, а Кемские свои земли она передала монастырю. Правда, документ подписан не самой Марфой, поэтому сейчас на эту тему у историков есть разные версии. Соловецкий монастырь в 1916 году — фото Прокудина-Горского А пророчество Зосимы все же сбылось — в 1477–1478 гг. двор посадницы был разорен, а ее родственники убиты. Таким был результат войны, которую затеял дед Ивана Грозного, Иван III, стремясь подчинить непокорную республику Московскому княжеству. Марфа, которая выступала за объединение с Литвой, была отправлена в нижегородский монастырь, где и умерла в 1503-м. Во времена Марфы-посадницы Кемская волость — это нынешние Беломорский район, город Кандалакша, Калевальский район, часть Пудовского района и так далее — 43 тыс. кв. км площади (ровно как вся территория Дании). Тут было много населенных пунктов и жителей. Сегодня Кемский район намного меньше. Лакомый кусок для шведов — Шведам эта земля никогда не принадлежала, — говорит Ирина Устин. — Но они почему-то всегда считали Белое море своим. И когда Соловецкий монастырь стал развиваться (не говоря о других богатствах, достаточно сказать, что Кемское Поморье — основной добытчик и поставщик соли в Московском государстве в XVI–XVIII в.), шведы начали нападать на Соловки. А заодно — на поселение Кемь, ведь от нас до монастыря самый короткий путь: всего два часа на теплоходе (из Беломорска — четыре часа, из Архангельска — быстрее только на самолете). Да и Швеция была недалеко: граница проходила по нынешней границе России с Финляндией. В 1571-м шведские военные корабли пришли в Белое море, постояли у Соловков и ушли без боя. Но потом они уже не были столь тактичны. Набеги шли постоянно, особенно зимой. В 1579-м Иван Грозный даже прислал для обороны «четыре пищали затинных» [предназначенных для стрельбы из-за крепостных стен] и больше 10 пудов пороха. Но этого оказалось мало. Два набега — в 1579-м и 1580-м — дорого обошлись кемлянам: соловецкий воевода и многие стрельцы погибли. Но атака все же была отбита. Царь предписал новому воеводе охранять от набегов уже не только монастырь, но и все побережье. Самый разрушительный набег был в 1590-м, при сыне Ивана Грозного, царе Федоре. До него в Кеми было 96 дворов, осталось 52, из 209 жителей выжили 64, из 20 соляных варниц уцелели восемь, были разрушены все четыре мельницы. Кемляне просили Москву о защите, в 1591-м начали строить острог на выходе из реки в море — для защиты Кеми (да и всех северных границ страны) от набегов шведов. На гербе Олонецкой губернии, куда входила Кемская волость, изображено облако (символизирует страну), из него идет рука со щитом. Такие знаки на гербы давались тем городам, которые защищали государственные границы. Довольно быстро построили четырехбашенный острог. Кстати, недавно мы нашли в петрозаводском архиве документы — сколько бревен и какой крестьянин из Кемской волости привез для его строительства. Все тщательно документировалось, представляете? Потом, в 1657-м, при царе Алексее Михайловиче, построили новый острог — двухэтажный, шестибашенный. В крепости было 12 пушек, порядка 150 стрельцов из Москвы. Это была уже очень надежная защита. Башня Кемского острога. Реконструкция// из книги А. В. Ополовникова «Сокровища русского севера» Державин чуть не утонул — Гавриилу Романовича теперь больше помнят как поэта, — продолжает рассказ Ирина Устин, — а он еще был и крупным государственным деятелем. В 1784-м императрица Екатерина II назначила его правителем созданного тогда же Олонецкого наместничества. А в 1785 году Кеми был пожалован статус города. Губернатор должен был лично привезти указ сюда. Державин отправился в путешествие. Он выехал из столицы края Петрозаводска (это в 400 км от Кеми) 19 июня, а сюда попал только 21 августа. Так сильно задержался потому, что незадолго до того было восстание в Кижах, и Державин заезжал туда — узнать, чем были недовольны крестьяне, ну и территорию губернаторства хотел заодно изучить. Он потом всю поездку подробнейшим образом изложил в записках — сколько жителей, кто чем занимается, что растет в лесах, какая рыба водится в реках и озерах... Это уникальные записи, которые сегодня помогают нам в исторических поисках. Когда он наконец добрался до Кеми, его тут даже и не ждали — никто же не знал, что едет губернатор. Державин должен был огласить императорский указ и провести молебен в Успенском соборе (это наш уникальный памятник федерального значения — создан в начале XVIII в. из дерева без единого гвоздя, его сейчас реставрируют). А священника не могут найти: он, как и все кемляне, в это время косил сено. Причем не поблизости, а на островах в Белом море... В общем, молебен смогли провести только на следующий день. Успенский собор в Кеми// из книги А. В. Ополовникова «Памятники деревянного зодчества Карело-Финской ССР» А поскольку Соловецкий монастырь от Кеми очень близко, Державин захотел посетить и его. Он потом написал в дневнике, что дали ему утлое суденышко и шестерых неумелых гребцов-лапландцев... Как же поморы, прекрасные судостроители, которые освоили и изучили весь Север, могли поступить так с высоким чиновником? Но это был август, а значит — путина. Все хорошие мореплаватели с надежными судами были в то время на Мурмане на промысле. Вот губернатору и дали что было. В море их застал сильный шторм. И все чуть не погибли. Державин писал, что его помощники лежали без чувств, гребцы были напуганы... Пришлось ему самому командовать. И тут волна аккуратно завела их лодку за камень. Он понял, что это знак: Всевышний его спас, чтобы он мог совершить еще много доблестных дел... Спустя девять лет Державин, уже поработав губернатором Тамбовщины и став сенатором, описал кемские события в стихотворении «Буря». Ему еще предстояло поработать и президентом Коммерц-коллегии, и министром юстиции Российской империи, но в историю он все же вошел, как большой поэт, отметивший дар юного лицеиста Пушкина: «Старик Державин нас заметил и, в гроб сходя, благословил»... Кабинеты УСЛОНа станут музеем — Тюрьма у нас была с XIV века, — Устин не обходит молчанием и грустные страницы истории. — Кстати, и писатель Евгений Замятин, который был осужден царской властью за антивоенные призывы, был выслан в Кемь. Тут будущий автор романа «Мы» провел два года (1914–1916), фактически в тюрьме. фото из иллюстрированного альбома Архангельской губернии «Северный край» (1914 год) Можно сказать, что советская пенитенциарная система на Соловках началась у нас в Кеми. В 1920-х тут был лагерь, где содержали уголовников. Есть письмо кемлян в правительство СССР от 1922-го, чтобы убрали его от нас — их плохо охраняют, они бегают по городу, пугают людей, воруют... В 1923-м уголовников не убрали, но стали присылать еще и политических. А в 1929-м у нас было построено здание управления Соловецких лагерей (УСЛОН), основательная такая постройка. Изначально там на первом этаже всегда находился магазин (он и сейчас там), на втором — ресторан (и сейчас так), и только на третьем были кабинеты сотрудников НКВД — восемь комнат. Эти комнаты последние семь лет пустовали, сейчас мы договорились с администрацией города — организуем там музей ГУЛАГа. И еще собираемся создать центр гражданских инициатив имени местного купца Федора Антонова — чтобы люди участвовали в развитии города, чтобы он и впредь оставался важным форпостом страны. Водный путь между Белым и Балтийским морем (современный Беломоро-Балтийский канал) был известен еще издавна. В географическом описании России 1627 года он указан даже с расстояниями между реками и озерами. Первая идея строительства канала принадлежала Петру I. Но детально разрабатывать проект начали лишь в XIX в., и к концу века «библиотека проектов» насчитывала уже 15 томов. Среди них — проект купца 2-й гильдии Федора Антонова из Кеми. Причем купец лично дважды приезжал в Питер по тому пути, который предлагал создать: пока канал не был построен, некоторые места приходилось проходить с кораблями посуху — волоком. В 1930-х канал наконец был построен. Его путь практически полностью совпадает с проектом Антонова — в одном только месте он отличается на 7 км в сторону. Также детище купца Антонова — морская школа в Кеми, которая работала до 1920-го. Самый знаменитый выпускник — Павел Пономарев, капитан первого атомного ледокола «Ленин». Кемь сегодня (фотографии с официального сайта Администрации Кемского муниципального района) — В Кемском районе сегодня работают четыре электростанции, строятся еще две. Несмотря на это, пока еще в реке Кемь водится наша знаменитая семга, — рассказывает Ирина Устин. — И возрождается жемчуг. Некогда его посылали царям в подарок. В Кеми даже есть такая шутка — мол, наши купцы послали Екатерине II много жемчуга, чтобы она пожаловала нам статус города. Жемчуг у нас даже на гербе Кеми обозначен. У поморов есть легенда: семга приносит искорку в жабрах, а потом из этой искорки рождается жемчуг. Легенду, к слову, научно обосновывают биологи — жемчуг есть лишь в тех реках, где водится семга. В море в ее жабрах заводится моллюск, а когда рыба приходит на нерест в пресные реки, он выходит в воду и обрастает ракушкой. Если при этом в раковину попадает песчинка, она-то и становится жемчужиной... * * * Материал вышел в издании «Собеседник» №03-2019.
