«Мне стало стыдно, когда увидел целующуюся парочку». Как Германия справляется с миграционным потоком

Как гостей встречали полвека назад, в разгар европейского миграционного кризиса 2015-2016 годов и сейчас? Языковые курсы, консультации, группы взаимопомощи – как в Германии интегрируют новых сограждан в европейское общество? Первые трудовые Когда 16-летний Ибрагим приехал с матерью и тремя братьями на вокзал в Дюссельдорф, их никто не встречал. Отец, вот уже несколько лет работавший в Германии, был занят; встречать родню было велено старшему брату. Тот опаздывал. Ибрагим уснул на скамейке перед зданием вокзала, а когда проснулся, увидел, как целуются парень с девушкой. «Я сказал брату: ущипни меня, мне приснилось! Он ущипнул, но ничего не изменилось… Мне стало стыдно, я отвернулся... Я никогда не видел моих родителей целующимися, – вспоминает Ибрагим. – А через четыре года у этого же вокзала целовались парень с девушкой-немкой. Тот парень был я», – заключает собеседник. Глядя на этого господина в благородных сединах, сидящего в офисе Aufbruch Neukölln – некоммерческой организации, объединяющей турок Берлина, не так просто представить того молодого человека. Ибрагим, предприниматель турецкого происхождения Это было в середине 70-х годов, и ФРГ, восстанавливающая разрушенную войной экономику, активно привлекала иностранную рабочую силу из Турции. Ибрагим работал на стройке, занимался садоводством, металлообработкой, торговал овощами. Потом женился – на девушке из ГДР; говорит, вначале было сложно добывать себе визу для свиданий. Позже решил заняться собственным делом – и с усмешкой добавляет, что дважды погорел. «Как и многие турки в Германии, я захотел делать донеры. Я подумал: ты же не тупой, ты тоже можешь! Взял у друга экспресс-курс и за три дня обучился (обычно этому учатся три года). Так я запустил свой бизнес, а уже через шесть месяцев обанкротился», – рассказывает Ибрагим. Точка продажи турецкого фастфуда в Германии Вторая его предпринимательская попытка связана с выходом на фондовую биржу. «Один друг рассказал мне, как заработал там 10 тысяч дойчмарок. Он показал мне бумаги, объяснил, как покупать-продавать – и через два часа я стал экспертом по торговле на бирже», – улыбаясь, продолжает собеседник. Ибрагим рассказывает, как, купив акции за 24 тысячи марок, через две недели продал их за 34 тысячи, а за два последующих года выручил 850 тысяч марок. Но через три года он обанкротился из-за обвала на рынке в Токио (он ставил на японские акции). Ибрагим решил больше не экспериментировать в сферах, в которых ничего не смыслит, и вернулся к старой профессии – торговле. Вот уже 28 лет он торгует восточными деликатесами. Сегодня по приглашению своего друга Казима Эрдогана, основателя сообщества взаимопомощи для турецких мужчин, он рассказывает своим соотечественникам, как «подниматься после того, как упал». Германия стала родиной для сотен тысяч иностранцев, которые планировали заработать денег и вернуться, но остались здесь навсегда. В стране живет уже четвертое поколение первых трудовых мигрантов из Турции. Сегодня депутаты турецкого происхождения успешно избираются в парламенты всех уровней, занимают высокие государственные должности. Но традиции, ментальность, религия налагают свой отпечаток, а жизнь в другой стране приносит трудности нового порядка. Вот уже больше десяти лет психолог, основатель организации Aufbruch Neukölln Казим Эрдоган, которого в местной прессе окрестили «суперменом», собирает турецких мужчин за одним столом, чтобы обсудить с ними насилие, терпимость, сексуальность и наркоманию. Нам, гостям, он раздает сумки «Мужчины против насилия»: на аппликации мужские усы уподобляются крыльям. Своими проектами, финансируемыми немецким госбюджетом, он продвигает идеи равноправия полов, взаимопонимания поколений, укрепления чувства общности людей разного происхождения. Казим Эрдоган. Фото – Микола Мирный Самая большая волна Хотя к роли дома для мигрантов Германии привыкает давно, но такого потока, какой обрушился на страну в 2015-2016 годах, она не переживала никогда. Беженцы из Сирии, Афганистана, Ирака, Ирана и Эритреи шли морем и сушей, рискуя своей жизнью. Толерантная политика канцлера Ангелы Меркель в отношении беженцев критиковалась общественностью и привела к натянутым отношениям с партнерами по Евросоюзу. «Миграционные потоки стали серьезным испытанием для немецкого общества, вызвали внутри него поляризацию, хотя и не стали источником кризиса, – отмечает Дмитрий Стратиевский, заместитель директора Центра изучения Восточной Европы в Берлине. – Первоначально в немецких СМИ преобладал позитивный настрой, высоко оценивались усилия гражданского общества. Позднее появилось больше критики. Гражданскому обществу стало уделяться меньше внимания. А вот ярым критикам миграции удалось прочно утвердиться в интернете». В безликой миллионной толпе беженцев, искавших убежище в Европе в 2015 году, в Германию из Афганистана прибыл Масих Тайзай. Чтобы попасть сюда, он вместе с соотечественниками в течение 27 часов переходил через горы в Иране – под огнем иранских военных. В Турции он вышел на контрабандистов, которые должны были доставить его морем до Европы – но вместе со своими попутчиками был взят турецкими солдатами. После двухнедельного ареста Масих на хрупкой резиновой лодке, ведомой беженцем без особых навыков управления, добирался до греческих островов. Гигантские волны накрывали шлюпку. «Это была самая тяжелая ситуация в жизни, мы были на волоске от смерти», – говорит собеседник. Беженцы на переполненной резиновой лодке пересекают Средиземное море. Фото – foxnews.com Достигнув европейского берега, Масих шел пешком и ехал на автобусе по традиционному «балканскому маршруту»: через Грецию, Македонию, Сербию, Хорватию и Австрию, прежде чем попал в Германию. Масих Тайзай был вынужден оставить семью, родной Кабул и успешную карьеру после того, как попал во внимание террористической организации «Талибан». В начале 2015 года 27-летний кинорежиссер работал над фильмом в провинции Кунар, когда в него и съемочную группу начали стрелять террористы. Съемку пришлось свернуть и поспешно вернуться в Кабул. Но через несколько дней он увидел знакомых лиц из Кунара рядом со своим домом. «Иллюзий я не питал. Если ты известен и связан с международными организациями, ты становишься мишенью для талибов», – отмечает собеседник. На тот момент молодой режиссер уже поучаствовал в создании документального фильма, номинированного на «Оскар» – «Мальчики Бузкаши»; работал над комедийным фильмом «Рок Касба» с Биллом Мюрреем в главной роли. Масих Тайзай. Фото из личного архива Оказавшись в Германии, Масих, пока жил в лагере для беженцев, усердно взялся за изучение немецкого языка. Афганский режиссер смог получить статус беженца, поступил на курсы кинематографистов в Берлине, в конце прошлого года с ним воссоединились его жена и двое детей. В Германии уже вышел его документальный фильм «Омид» (о судьбе афганского беженца, у которого талибы убили родного брата) и несколько других проектов. Масих Тайзай не совсем укладывается в образ типичного беженца-получателя пособий, от нашествия которых стонет Европа, если верить российским СМИ. Многим прибывающим, как и ему, есть что предложить взамен – свой опыт, знания, как минимум способности к физическому труду. «Все демографические прогнозы показывают, что немецкой экономике нужны рабочие руки», – говорит Никола Бёкер-Жианинни, депутат Берлинского парламента. «Нет» интервенции, «да» интеграции Последние два года число прибывающих мигрантов и получателей убежища в Германии резко сократилось. Число первичных прошений о предоставлении убежища в стране в 2015 году составило 544 тысячи, в 2016-м – 839 тысяч, в 2017-м – 240 тысяч. В 2018 году подали только 185 тысяч ходатайств. Ангела Меркель и глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер на саммите ЕС, 24 июня 2018 года. Фото – Reuters На саммите в Брюсселе в июне 2018 года члены Евросоюза приняли решение отказаться от политики открытых границ. Беженцев решено сдерживать в специальных лагерях за пределами Евросоюза. Германия ранее, еще в 2016 году, заключила соглашение с Турцией, согласно которому турецкие власти будут строго держать свои границы и получат три миллиарда евро от ЕС на содержание беженцев в лагерях. В конце прошлого года германские власти ужесточили процедуру получения убежища, вплоть до перепроверки ранее поданных прошений. Лицам, получившим отказ в убежище, выделяется пособие на возвращение домой. Вместе с этим, депутаты прояснили условия пребывания для трудовых мигрантов, которых в ФРГ хотят четко отделить от беженцев и способствовать их прибытию (для них пособие не предусмотрено). В то же время Германия не сокращает расходы на обустройство уже прибывших мигрантов. По планам, на миграционную политику потратят 78 миллиардов евро до 2022 года, из которых 31 миллиард – на «устранение причин миграции на родине заявителей». Остальные расходы – на социальные выплаты и мероприятия по интеграции: например, курсы немецкого языка и обучающие программы. В центре размещения беженцев на Bernauer Strasse, 138a, в берлинском районе Митте днем немноголюдно. В будний день жильцы на работе, разошлись по инстанциям и учебным курсам. На стене висит расписание: профориентация по понедельникам, консультации для мужчин по вторникам, материнские курсы и работа с переводчиком фарси (распространен в Иране) и пушту (язык в Афганистане) по четвергам, немецкий язык каждый день. Среди парней-афганцев пользуются популярностью курсы по уходу за пожилыми и инвалидами – потому что такая работа позволяет им остаться в стране, даже если им откажут в статусе беженцев (в Германии это называется дульдунг – временная отсрочка высылки). Центр размещения беженцев в Берлине Персонал показывает пустые комнаты, предназначенные для проживания двух-трех человек – семейных и одиночек, общие кухню и санузел. Во всем – образцовый порядок, отсутствие домашнего уюта. Здесь живут 230 беженцев из Сирии, Ирака, Афганистана, Эритреи, Центральной Африканской республики, Сербии, в последнее время увеличилось число украинцев. Самое главное, что ждут в Германии от беженцев, предоставляя им убежище, – принятие норм европейского общества, готовность к интеграции. У кого-то она идет совсем легко, у кого-то – с натягом. Тенденции видны по месту проживания, возрасту, а больше по уровню образования. Например, с мужчиной из иранской деревушки сложно найти понимание, а со студентом-фармацевтом из Дамаска вообще не возникает никаких сложностей, говорят сотрудники. Центр размещения беженцев. Комнаты Затраты на пребывание каждого беженца (питание, медикаменты, коммунальные услуги, обслуживание) в центре оценить сложно, в среднем 400-600 евро. На карманные расходы каждый соискатель убежища получает 134 евро. В свою очередь, уже покинувшим общежитие полагается по 354 евро в месяц. Вокруг центр обнесен решетчатым забором, несколько охранников дежурят на пропускном пункте. На вопрос журналистов, для чего нужен забор, пресс-секретарь государственного управления по делам беженцев в Берлине Моника Хеббингауз отвечает: «Это предписание федеральной полиции. Хотя, согласна, забор можно было сделать вполовину ниже… Вопрос еще в том, кто возьмет на себя ответственность за детей, которые могут выскочить на улицу, на проезжую часть, например, – а это как страховка». И уверяет, что вход для жильцов абсолютно свободен, для гостей – до 22 часов. Перед открытием центра размещения беженцев местные жители высказывали обеспокоенность: метро и так перегружено, мужчин другой культуры слишком много, детей теперь нельзя спокойно отпустить на улицу. Выходили даже на акции протестов против строительства центра, не скрывают спикеры: «У нас ведь правовое государство – каждый может выражать свое мнение». А потом, по их словам, «фантазии прошли» – люди увидели, что на их жизнь центр для беженцев влияния не оказал. Глава местного полицейского отдела отчитался о 28 правонарушениях за год – вместо 34-х годом ранее. Забор центра