Цукерберг строит идеальный тоталитаризм

Русский Фейсбук волнуется, веселится и ругается – Марк Цукерберг, отец-основатель социальной сети, обратился к пользователям с письмом, в котором объясняет, как дальше будет жить и работать его детище. В соответствии с глобальными вызовами времени, как же еще. Именно письмо Цукерберга побудило многих впервые внимательно вчитаться в правила и стандарты сообщества, те самые бесчисленные страницы мелкого шрифта, с которыми все в свое время согласились автоматически, не изучая – нажатием кнопки «Принять». И в правилах открылись бездны. Нельзя, если коротко, почти ничего. Нельзя выражать неприязнь к социальной группе, любой, кроме насильников и убийц. Под неприязнью понимается, например, выражение «не люблю». Написал пользователь тяжелым утром понедельника, что не любит тех, кто в транспорте не снимает рюкзак – пожалуйте бриться. Нельзя публиковать оскорбительный контент – например, нельзя назвать кого-то «халявщиком». Нельзя вообще ничего, имеющего отношение к сексу – пусть и добровольному между совершеннолетними. Нельзя даже того, что может быть истолковано как контент с сексуальным подтекстом. Особенно пользователей веселит приведенная в пример фраза: «Хочу развлечься сегодня вечером». Нельзя изображений человеческой наготы – но тут ничего нового, все мы помним предупреждения, вынесенные Фейсбуком, и баны за публикацию классических картин с обнаженной натурой. Здесь можно вспоминать и Савонаролу, и «штанописца» де Вольтерру, пририсовавшего набедренные повязки персонажам Микеланджело в Сикстинской капелле, и старую деву из лимерика, облачившую стулья в юбки, потому что голые ножки показывать неприлично, и художника из фельетона Ильфа и Петрова, которому редактор велел рисовать женщин без вторичных половых признаков, пусть и прикрытых одеждой. Оно понятно, когда коту делать нечего, он за нравственность борется. Но есть в этой истории то, что гораздо интереснее – и страшнее. В письме к пользователям Марк Цукерберг говорит о том, что искусственный интеллект, на который со временем будет возложена функция цензора, пока еще недостаточно совершенен, поэтому запрещать и выносить приговоры пока будут специально набранные сотрудники, а спорные вопросы станет разрешать независимая комиссия. Делать это, по словам создателя Фейсбука, нужно для того, чтобы все чувствовали себя в безопасности. Если, де, дать свободу слова двуммиллиардам человек, увидишь человечество во всей его красе и омерзительности, нужны разумные ограничения, и вводить эти ограничения будет администрация, которая лучше знает, как надо. В общем, железной рукой загоним пользователей к счастью. Риторика нашему человеку более чем знакомая. Но дело даже не в этом. Какая роскошная и жуткая дистопия рисуется в перспективе, обозначенной этими, как нынче говорят, гайдлайнами. Замятину, Хаксли и Оруэллу остается только завистливо наблюдать с того света за достижениями новых поколений. Искусственный интеллект, судящий, что хорошо, что дурно, чему быть, а что уничтожить на дальних подступах к сообществу. И само сообщество – принудительно позитивное, контролирующее каждое свое высказывание и коллективным орлиным взором следящее за всеми и каждым: не оступились ли? Не сорвались ли в то, что правила именуют «пограничным контентом», и на что пользователей призывают жаловаться администрации, то есть, попросту говоря, доносить? История учит только тому, что она ничему не учит. В борьбе за все хорошее против всего плохого создатель Фейсбука понемногу превращает свое создание в тоталитарное общество, где неизбежно двоемыслие, лицемерие – и откуда так же неизбежно потянутся на любую относительно свободную площадку пользователи. А жизнь, увы, прекратится. Ну, или сведется к рецептам – строго веганским – и котикам. Тем более, что контролировать обещают не только открытые записи, но и так называемые «подзамки», и личные сообщения. Интернет всегда был территорией свободы. Порто-франко, Тортугой, вольным городом, где люди сходились такими, какие они есть, во всем своем разнообразии и безобразии. Эта цветущая сложность и позволяла сообществу существовать в равновесии, регулировать себя самому – поскольку всякого дурость, по словам Петра I, явлена будет. Сейчас мы со смесью любопытства и оторопи наблюдаем за деятельным стремлением запретить пользователям являть ту или иную дурость, построить стерильное и безопасное интернет-пространство, где нельзя упоминать о чьей-то безвременной или насильственной смерти. Нельзя написать «люблю» и «не люблю», нельзя, наконец, опубликовать фотографию своего ребенка, на животе у которого к удовольствию обоих лежит твой же кот. Потому что «изображение наступания животного на ребенка» приравнено к сцене насилия над детьми… и голова идет кругом от этой фантасмагории правильности. В золотые времена рунета широко известна была максима: «Это интернет, деточка, здесь могут послать *по самому известному русскому адресу*». Марк Цукерберг решил упразднить эту возможность – при помощи искусственного интеллекта и расширенного штата служащих. Ну что ж, посмотрим, что у него получится.