Салехардский «Орион» закатывает ряпушку по советским ГОСТам

Цех по переработке рыболовецкой артели «Орион» меняет этикетки на консервах и собирается расширить рынки сбыта. Одно из направлений – Москва и Нижний Новгород. Смогут ли новички конкурировать с гигантами отрасли? Цех, выросший в предприятие – Этикетки мы меняем на более строгие, – встречая нас, говорит руководитель РА «Орион» Олег Мамеев. – Так попросили наши столичные заказчики. Они уверены, что сдержанный дизайн привлечет больше покупателей. Но рецептура не меняется с советских времен… С утра у служебного входа предприятия одна и та же картина: артельщики грузят в фургончик свежую продукцию, чтобы развезти ее по торговым точкам города. В народе «Орион» все чаще называют заводом, что неудивительно, ведь мощности рассчитаны на переработку пяти тонн продукции в день. Хотя по документам – это всего лишь цех. – Ежедневно мы можем производить до полутора тысяч банок консервов, было бы кому продать, – говорит руководитель «Ориона», проводя нас вглубь цеха. – Пока спрос не очень большой, ведь мы на этом рынке новички, и года не прошло, как начали катать консервы. Приходится конкурировать со старейшими заводами страны и региона. В их числе Салехардский комбинат и крупный рыбозавод в Ханты-Мансийске. Консервы с прозрачными крышками хороши для выставок, чтобы показать консистенцию товара, но в массовое производство их запускать нерентабельно, они дороже обычных жестяных банок. Фото: Андрей Ткачев / КРАСНЫЙ СЕВЕР Между тем продукция «Ориона» становится известной и за пределами округа. Недавно у артельщиков появился дистрибьютор в Москве, который начал поставлять их товар в сеть магазинов столицы и Нижнего Новгорода. Также предприятие активно торгует на ярмарках, где знакомится с потенциальными оптовыми покупателями. – 14–15 декабря поедем на Ямальскую ярмарку в Новый Уренгой. А в конце декабря – начале января будем торговать на Рождественской ярмарке в Санкт-Петербурге, – с оптимизмом повествует глава артели. Студенты идут за опытом Мы проходим в помещение консервации. За металлическим столом юная работница в спецодежде ловко лепит колобки из фарша сиговых рыб. На наших глазах рождаются популярные тефтели. Перед мастерицей два пластиковых контейнера со свежим сырьем. Рядом пустые консервные баночки, в которые девушка укладывает по четыре кругляша. Разговорились. Оказывается, Александра Сайнахова – студентка четвертого курса Ямальского полярного агроэкономического техникума. На следующий год в мае девушке получать диплом, а пока она пробует силы в будущей профессии. – С сентября работаю укладчицей рыбы, а моя специализация в техникуме – обработка водных биоресурсов, – смущаясь и не прекращая формировать рыбные шарики, говорит собеседница. – Я сама из рыбацкого поселка Пельвож, поэтому с детства с рыбой умею обращаться. – А диплом получите, сюда вернетесь? Девушка пожимает плечами: – Не знаю, возможно, пойду учиться дальше, в университет. А может, поступлю на заочное отделение, а тут буду деньги на учебу зарабатывать. В любом случае сейчас я приобретаю хороший опыт на производстве. Кстати, по утверждению Олега Мамеева, здесь прошла практику практически вся группа Александры. Кроме нее, в цехе сейчас набираются профессионального опыта еще два студента. – Сейчас у меня 22 работника, не считая административного персонала. Нанимать новых не планирую, к тому же первоочередная задача – ремонт и обновление оборудования, – рассуждает собеседник по пути в разделочный цех. Стандартная тележка с ряпушкой всегда легче тележки с щокуром или сырком Сиг из Канады – путь через Китай на Ямал На разделке живого серебра несколько сотрудников в белых халатах молча и сосредоточенно готовят филе щуки. Обычно за день перерабатывают 500–600 килограммов продукции, а порой и больше. Кроме местной, северной, артельщики закупают для разнообразия и морскую рыбу. – А где же муксун, или, точнее, сиг из Китая? – интересуюсь у Олега Витальевича, который год назад показывал нам коробки с надписью Made in Сhina, в которых приходила похожая на ямальского муксуна рыбка. Как оказалось, заморского живца, который на местных прилавках стал часто заменять северного собрата, сейчас нет на базах в Москве. А именно оттуда его завозили в наш регион. Причем знающие люди утверждают, будто «китайского» сига на самом деле выращивают в Канаде и, чтобы обойти санкции, переправляют в Россию через Китай. Олег Мамеев улыбается и раскрывает суть: – Если поумничать, то на латинском языке наш ямальский муксун называется Coregonus muksun, а канадский – Coregonus clupeaformis. Это два родственных вида, но отличия всё же есть, в том числе вкусовые. Пока на Ямале действует мораторий на вылов муксуна, мы пытаемся заменить традиционный продукт похожим на него. К новому году планируем закупить новую партию «китайско-канадского» сига. По рецептам времен СССР В кабинете руководителя, куда мы заглянули после прогулки по цеху, обращаю внимание на книжный стеллаж. Среди прочих томов в первых рядах раритетные издания по обработке рыбы. К примеру, «Технология рыбных продуктов» «Пищепромиздата» 1954 года выпуска, «Технология посола, копчения и сушки рыбы», вышедшая в 1958 году. – Эти книги для стилизации помещения или рабочий материал? – пролистывая цветной атлас «Карта реки Обь» за 1976 год, спрашиваю у хозяина. – Это наши рабочие пособия. В них всё детально прописано, начиная с величины зазоров крышек на консервных банках до сроков стерилизации. Описанные здесь технологии изобретены еще в 30-х годах прошлого века, когда на производстве качество было во главе угла. Мы работаем по старым, советским ГОСТам, просто так надежнее и вкуснее. К слову, в архиве Мамеева находится несколько документов канувшего в Лету предприятия «Ямал – рыба». Среди бумаг есть отчет на машинописных листах, где значится, что в 1936 году на Ямале добыли 700 тонн осетра. Звучит как сказка. Сейчас, когда сибирский осетр давно занесен в Красную книгу, а за его добычу грозит уголовное наказание, в такое трудно поверить…