Рынок минус государство
Писатель Евгений Замятин (роман «Мы»), высланный из СССР в тридцатых годах прошлого века, сказал, что единственно возможное будущее русской (советской) литературы – её великое прошлое. Он немного ошибся во времени. Лучшие произведения советского времени не уронили чести классической русской литературы, чего никак не скажешь о литературе новой (после 1991 года) России. Сегодняшняя литература — это рынок минус государство. Падение престижа профессии писателя и произвол издательств-монополистов. Многостраничные договоры, согласно которым писатель не имеет права ни на что, кроме (если повезет) ничтожного гонорара и мифических роялти, в отличие от издательства, которое овладевает его произведением, как барин крепостной девкой — быстро, грубо, как говорится, «всухую», не тратя времени на ненужные ухаживания. Из тысячелетней русской литературной традиции вырван живой нерв любви к Родине («Слово о полку Игореве») и защиты униженных и оскорбленных (Пушкин, Толстой, Достоевский, Чехов). Постсоветская литература — мертвый зуб, выбеленный до унитазного блеска, покрытый сверкающей алмазной крошкой. С хоть и горького, но вечнозеленого пастбища «не могу молчать» и вечной борьбы за достоинство человека литература откочевала в сухие степи сферы услуг, где единственная возможность выжить — премиальное орошение. Оргкомитеты и кураторы премий уподобились тоталитарным, распределяющим полив сектам со своими иерархиями, правилами и порядками. На входных дверях в любые премиальные циклы дантовское предупреждение: оставь надежду всяк (без приглашения и предварительного согласования) сюда входящий. Разрыв между поколениями писателей сегодня не просто велик, но непреодолим. Бывшие советские (старших поколений) и современные тридцати-сорокалетние литераторы существуют в разных мирах. Первые ностальгически жмутся к союзам писателей, остаточно верят в то, что власть обратит на них внимание и даст денег на книги. Вторые четко усвоили, что творческий (за исключением ТВ и шоу-бизнеса) труд в современной России принципиально не оплачивается, а потому ищут себе прокорм в других занятиях. Грамотный, вдумчивый, любящий литературу читатель ушел в подполье. Массовый же, в отсутствии профессиональной критики, дезориентирован и ведется на рекламу произведений «лидеров продаж»: Дины Рубиной, Дарьи Донцовой, Дэна Брауна и прочих авторов, удостоившихся персональных издательских проектов. В разделенном, униженном и обобранном писательском сообществе, как на тонущем «Варяге», зреет бунт против узаконенной нищеты и бесправия литературного сословия, против устранения государства от одной из первейших своих обязанностей — создания нормальных условий для профессиональной работы писателей, соблюдения разумного баланса на книжном рынке между произведениями позитивной (в плане традиций и нравственности) и негативной, отрицающей эти понятия направленности. Среди современных молодых талантливых авторов, продолжающих традиции русской литературы, можно назвать Андрея Антипина, Анну Козлову, Елизавету Александрову-Зорину, Александра Снегирёва, Дмитрия Глуховского. Есть и редакторы, например Юлия Качалкина, много лет профессионально и продуктивно работающая с молодыми авторами, пробивающая в ущерб издательской прибыли их произведения в печать. У современной русской литературы есть будущее. Но только в том случае, если писатели разных поколений смогут объединиться, чтобы отстоять свое право на достойную оплату творческого труда, а государство определит свои интересы в литературе и как минимум составит конкуренцию издательствам-монополистам, владельцы которых (сплошь миллиардеры, в отличие от нищих авторов) живут за пределами России и меньше всего думают о том, как оплачивать труд писателей и «сеять разумное, доброе, вечное».
