Смыслы недели: кадровый ураган, прощение за мемы и падение рейтинга власти

Отставки продолжаются На прошедшей неделе сменились главы четырех регионов. Речь идет о Курганской и Липецкой областях, Хакасии и Санкт-Петербурге. Уход Георгия Полтавченко, при этом, был довольно неожиданным. Ему на смену пришел полпред СЗФО Александр Беглов. Курганскую область возглавил Вадим Шумков, Липецкую – Игорь Артамонов, Хакасию – Михаил Развозжаев. Почему выбор Кремля пал именно на этих кадров и какие тенденции прослеживаются в последних назначениях? Комментирует директор Агентства политических и экономических коммуникаций Дмитрий Орлов: «Я сторонник дифференцированного подхода в оценке ситуации: процессы в регионах происходили разные. Где-то накопилась усталость от губернаторов, как в случае с Полтавченко и Кокориным, где-то накладывались социально-экономические проблемы – Курганская область или политический кризис (Хакасия). Все это побудило президента сменить глав обозначенных регионов. При этом федеральная власть не отказывается от принципа назначения менеджеров-технократов. Можно было ожидать, что на этот раз центр отдаст предпочтение людям более популярным и привязанным к регионам. Но это произошло лишь в случае с назначением Александра Беглова – политического тяжеловеса, выходца из Санкт-Петербурга. А в остальных субъектах кандидаты оценивались по уровню компетентности, адекватности социальным задачам и определенная система обучения, в которой обязательно есть диплом об окончании РАНХиГС. Власть демонстрирует последовательность в критериях выбора новых глав регионов». Комментирует политтехнолог Андрей Колядин: «В Хакасии стало ясно после первого тура выборов, что в этом депрессивном регионе-банкроте, управляемым федеральным центром надо срочно менять лидера. Глава должен быть более компетентен для исправления ситуации. Почему сменили Кокорина в Курганской области, лично мне не понятно. При вариантах экономического развития, существующих на территории области, вряд ли кто-то сможет сделать из нее Клондайк. Это очень сложный регион, практически без полезных ископаемых, кроме разрабатываемого «Росатомом» урана. Туда не едут инвесторы и управлять регионом крайне сложно. Кокорин вполне вменяемый управленец, и что там сумеет изменить приехавший из Тюмени Вадим Шумков, пока неясно. Олег Королев слишком долго правил Липецкой областью и, несмотря на диверсификацию экономики региона и уход от образа «моносубъекта», зависящего от Липецкого металлургического комбината, заставил исполнительную власть решиться на перестановки. Всегда позитивно относился к Георгию Полтавченко: он не коррупционен, очень порядочный человек, но выпустил из рук внутреннюю политику. Странные выборы, конфликты элит, протесты горожан очень сильно заставляли нервничать федеральный центр. Появилась опасность, что на ближайших выборах второй город России проголосует против власти за технического кандидата. Смена главы – это попытка урегулировать внутреннюю политику. К власти в 4 регионах пришли технократы – власть в этом смысле последовательна. У всех новых глав соответствующее образование и опыт, они выходцы из министерств и ведомств, занимавшихся экономикой. У федерального центра есть идея, каким должен быть губернатор, и назначенцы прекрасно в эту идею вписываются». Шутить в интернете – разрешается! Также на этой неделе Владимир Путин внес поправки в Госдуму, которые смягчают статью 282 УК РФ. Именно с ней связаны скандальные дела вокруг экстремизма, когда пользователи соцсетей получали реальные тюремные сроки за неосторожные посты и лайки. 282-ая статья давно раздражала общественность. Апогеем стало обращение депутата Шаргунова к президенту во время прямой линии с просьбой отменить или смягчить соответствующее законодательство. Глава государства признал тогда, что «маразм и перегибы» имеют место в делах за активность в интернете. Насколько решение Владимира Путина политическое? Комментирует политтехнолог Дмитрий Фетисов: «Я бы не называл это решение политическим. Оно назревало давно. Когда депутат Шаргунов во время прямой линии общался с Путиным, стало понятно, что вопрос прорабатывался уже тогда, иначе его бы не пустили на прямую линию. Потом был этап информационной волны, когда РПЦ говорила об этом, Mail.ru обращался. Это предложение президента готовилось на протяжении многих месяцев. Необходимость этого решения назревала. Недовольство статьей росло. Другой момент, как она будет работать. С одной стороны, там есть правильные вещи. С другой стороны, в тех случаях, где речь идет о реальном экстремизме, нужно сделать так, чтобы не удавалось избежать наказания виновным, пользуясь лазейками в законе». Комментирует политолог Илья Гращенков: «Полагаю, что антиэкстремистская статья – просто чересчур всех запутала. Власть вынуждена сажать людей, которые часто вовсе невиновны, но производственная машина все равно проезжается по ним катком. Это в очередной раз добавляет власти негатива к имиджу, совершенно на ровном месте. Поэтому законодательная инициатива полностью верна. Иногда и депутаты стараются вернуть законотворчество в нормальное русло из режима «бешеного принтера». Среди инициаторов писатель Шаругнов который сам понимает, что нельзя однозначно трактовать информацию, что могут быть допущения. Административный кодекс помогает разобраться в этом, в отличии от уголовного, где все довольно черно-белое». Конец консенсуса? Последнее исследование «Левада-центра» продемонстрировало падение рейтинга Владимира Путина. Процент поддержки населением упал до уровня 2013 года, когда был присоединен Крым. Тем не менее, большинство респондентов все-равно доверяют главе государства. Многие оппозиционные политики бросились чуть ли не танцевать на костях путинского «режима», не обращая внимания на 58% тех, кто высказался в поддержку президента. С чем связаны такие показатели и страшна ли сегодня для власти эта статистика? Комментирует политолог Дмитрий Журавлев: «Это нормальная ситуация. Власть выборы не проиграла. 19 к 3 – это не поражение. Единственное существенное изменение этих выборов заключается в том, что если губернатор хочет избираться, ему надо работать, а не ждать, когда Путин выступит. Но это не вопрос кризиса власти. Все вешать на одного Путина уже не получится. О том, что дело идет к докрымскому уровню говорили давно. Пенсионная реформа, какой бы неизбежной не была, психологически на людей действует плохо не из-за содержания, а из-за формы. Это должно было повлиять на рейтинг власти. Ни один консенсус не может длиться вечно, даже если бы не было пенсионной реформы. Это касается и посткрымской ситуации. Эти цифры не могут сохранятся постоянно. Тут другая проблема. Западные политологи ставят нам в вину процент Путина. Мы действительно сформировали систему власти, которая не может ошибаться. Мы ее сакрализировали. Сакральная власть не может быть частичной. А теперь мы пожинаем плоды сакрализации власти. Даже российские либералы боролись всю историю с сакральной властью сакральными методами, в ее логике жили. Средний социологический центр в Европе сказал бы, что уровень поддержки власти опустился до нормального, чрезвычайная поддержка в связи с крымской ситуацией закончилась. А у нас говорят, что уровень поддержки упал, потому что сами социологи живут в логике сакральной власти». Комментирует политтехнолог Дмитрий Фетисов: «В принципе, на текущий момент нормально, учитывая непопулярную пенсионную реформу, масштаб не ее самой, а негатива, который активно шел. Могло быть и хуже. Если бы «Левада» делала свои исследования месяца три назад, то было бы еще хуже. Уже снизился градус протеста, тема потихоньку уходит, но многое будет зависеть от того, что будет происходить дальше. Ели правительство не проведет масштабную информкампанию по разъяснению необходимости пенсионной реформы, то протест может расти. Результаты от пенсионной реформы люди смогут ощутить только через несколько лет». Фото: РИА Новости/Алексей Никольский