В Архангельске прокуратура проверила мастер-класс «Характер и я», проведенный в апреле этого года учащимся начальных классов, и сочла его не соответствующим возрасту несовершеннолетних зрителей. Его организовали студенты Архангельского музыкального колледжа. Ученикам начальной школы прочитали монологи из повести Николая Гоголя «Невский проспект», пьесы Максима Горького «На дне», повести Льва Толстого «Крейцерова соната», поэмы Сергея Есенина «Черный человек». Также были показаны акробатические этюды, фрагмент из мюзикла «Чикаго». Прокуратура предъявила следующие претензии: о том, что эти выступления для учащихся начальной школы не соответствовали их возрасту, интересам и потребностям; кроме того, на афише мероприятия не был обозначен знак о возрастных ограничениях. По результатам проверки внесены представления руководителю колледжа, департамента образования администрации города, а специалисту по связям с общественностью колледжа сделали выговор. Ситуацию комментирует Георгий Бовт. По мнению прокуратуры Архангельска, все вышеперечисленные произведения, будучи отрывками, прочитанными и показанными детям младших классов, подпали под соответствующий федеральный закон от 29 декабря 2010 года и, стало быть, «причиняют вред здоровью и развитию детей». Потому что именно «здоровье и развитие» закон вроде бы и защищает. Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Поскольку у нас все умеют доводить до логического конца, то есть до полного маразма. Вокруг возрастной маркировки развилась необычайная и широкомасштабная бюрократическая активность. Где ставить 0+, где 6+, а где 12+ или 16-18+? Кипит, не прекращаясь, огромная работа, результаты которой, наверное, даже отражаются на скромном росте нашего ВВП. Часть его, наверное, это вот такие пустопорожние затраты на маркировку, лицензирование, учет и запрещение. Ведь все это — усилия, затраты, немалые деньги, человеко-часы и часы эфирного времени, куда надо вставить все множащиеся предупреждения о том, какой это несет потенциальный вред для тех, кому это транслируется, — печатается и показывается. Скоро дойдет до того, что классику начнут уже редактировать в духе дурных так называемых пуританских традиций, которых в России отродясь не было, но теперешние чиновники пытаются перенять у временами сильно ханжеской Америки то, что перенимать вовсе и не надо было бы. Но даже в Америке нет такой доведенной до абсолюта возрастной маркировки всего и вся. Наши тут ее точно догнали и перегнали. И вот уже Карлсон в известной сказке шведской писательницы Астрид Линдгрен «бросил курить», а раньше ведь имел такую дурную привычку. Скоро и Шерлок Холмс расстанется навсегда со своей трубкой, а то ведь это «пропаганда курения». Волку в сказке о Красной шапочке охотники уже скоро не вспорют брюхо, чтобы освободить оттуда героиню, она там так и останется вместе с бабушкиными пирожками на радость российским чиновникам. 15-летный подросток сегодня уже не может купить, не нарушая ФЗ от 2010 года, роман Виктора Гюго «Человек, который смеется». Книга — 16+. Если следовать формально бюрократическим требованиям насчет насилия, секса, катастроф и прочих якобы вредных молодому уму описаний, требующих маркировки книг 16+, то под эти ограничения попадают, например, романы Гончарова «Обломов» и «Обрыв», тургеневские «Отцы и дети». Ясное дело, что под возрастным запретом-ограничением должна быть вся «достоевщина» — «Идиот», «Бесы», «Братья Карамазовы». Равно, как и «Гроза» с «Бесприданницей» Островского. Об «Анне Карениной» уж и говорить нечего, а роман «Война и мир» Льва Николаевича нынешние чиновники и книгоиздатели попросту попросили бы переписать самому. Исходя из формальных требований бюрократии, маркировкой 18+ сегодня заклеймили бы Бунинские «Легкое дыхание» и «Солнечный удар», «Гранатовый браслет» Куприна и даже «Тихий Дон» Шолохова» на пару с любовной лирикой Есенина. Пока еще общественность периодически возмущается данными эксцессами, поскольку многие помнят, как сами читали эти и другие книги, учась в советской школе или в 90-х. Однако со временем число людей, для которых подобные решения чиновников и прокуроров будут казаться дикими и противоречащими здравому смыслу, будет уменьшаться — по мере того, как в активную жизнь вольются новые поколения «недорослей», которые уже почти ничего не читали и почти ничего не знают. Им запрещать будет еще легче, а противостоять такому воинствующему то ли ханжеству, то ли дурно понимаемому «пуританству», то ли просто мракобесию будет уже некому.